Долина ужаса - Камли Брайт

тучами-то сражаться? Попробуем снова укрыться в пузырях?

Но они не успели.

Иеро еще не договорил до конца, как вдруг под ногами беглецов земля вспучилась, и наверх, продираясь сквозь корни и стебли травы, полезли сотни огромных мерзких насекомых и червей. Тут были и простые дождевые черви, только сине-зеленого цвета и размером с ногу взрослого мужчины, и ярко-красные тысяченожки с крабьими клешнями, и нечто вроде круглых черных клопов диаметром сантиметров в тридцать, и похожие на тараканов рыжие усатые твари с острыми белыми клыками, и мохнатые синеглазые гусеницы с крохотными птичьими лапами… И все это навалилось на беглецов, взяв их в кольцо.

Иеро рубил и колол, не успевая оглянуться по сторонам, и лишь слышал яростное шипение Лэсы, рычание Горма и тяжелые удары копыт Клоца. Брат Лэльдо, стоявший спиной к спине со священником, орудовал ножом и отпихивал тварей ногами, обутыми в крепкие кожаные сапоги. Эти посланцы Безымянного Властителя не отличались особой силой, но их было много. На место разрубленных, разорванных и растоптанных из-под земли лезли все новые и новые. Они скрипели, шуршали, трещали, свистели, создавая невообразимый шум. Иеро, улучив момент, мысленно крикнул во весь голос:

— Нам надо перебежать на другое место! Все — на восток, на двадцать метров, по счету три! И сразу жмем на стекла!

Все его услышали и прекрасно поняли. Иеро выкрикнул: «Раз… два… три!» — и отряд сорвался с места и со всех ног помчался на восток. Через две секунды все разом остановились, и три пальца легли на три розовые овальные камушка. Прозрачные радужные пузыри, слившись воедино, накрыли в очередной раз спасшуюся команду.

А еще через несколько секунд на тесный радужный шатер рухнули с неба клубы мрачных туч. Они оказались состоящими их микроскопических насекомых, похожих на гнус.

Эта мелкая и мельчайшая мелочь облепила радужную защиту, и внутри пузыря стало так темно, словно внезапно наступила полночь. Поскольку радужные пузыри прекрасно пропускали звук, разговаривать вслух было невозможно — не из-за того, что насекомые могли услышать беглецов, а из-за того, что жесткие крылья невообразимого количества летающей мелюзги создавали сплошной ровный шум такой силы, что в нем тонули все другие звуки.

— Ну, и что теперь будем делать? — полюбопытствовал Клоц. — Будем тут стоять и ждать ночи, когда вся эта дрянь уснет?

— А если не уснет? — предположила иир’ова. — Это же гнус Безымянного, может, он никогда не спит!

— А почему мы должны стоять? Почему бы нам не попробовать пойти вперед? — вдруг предложил медведь. — Рискнем, а? Может, и пузыри пойдут вместе с нами?

Почему-то такая простая мысль до сих пор никому не приходила в голову. Иеро и брат Лэльдо переглянулись. Иир’ова хмыкнула. Клоц фыркнул. И все, не сговариваясь, одновременно сделали шаг в сторону востока. Радужные защитные пузыри послушно сдвинулись вместе с беглецами, ничуть даже не промявшись под напором огромной массы трещавших крыльями насекомых.

— Вот это да! — мысленно взвизгнула Лэса.

— Вот это здорово! Так мы можем весь виварий пройти!

Но, конечно, пройти весь виварий таким образом было бы затруднительно. Объем радужных пузырей был невелик, идти внутри них оказалось довольно сложно — ведь беглецы были практически прижаты друг к другу. И все же они не стояли на месте, бессмысленно теряя время, они хотя и очень медленно, но все же продвигались вперед. И радовались этому, как дети.

Прошло, наверное, около получаса, когда мошкару наконец отозвали с поля боя невидимые генералы Безымянного, убедившиеся, что гнусу не удастся высосать кровь из беглецов.

А может быть, мошкам самим надоело роиться на одном месте, или же их унесло ветром. Как бы то ни было, черные облака отхлынули от пузырей радужной защиты и растворились в воздухе. Подождав еще немного и убедившись, что гнуса поблизости нет, беглецы свернули пузыри, нажав на розовые камешки, и поспешили дальше.

И снова некоторое время их никто не беспокоил. Но кое-какие перемены вокруг тем не менее произошли. И далеко не к лучшему.

Трава под ногами исчезла, сменившись чистой красновато-желтой глиной. Бугорки по-прежнему виднелись тут и там на равнине, но из-под них никто больше не вылезал. Беглецы шагали вперед, настороженно глядя по сторонам и то и дело оглядываясь, чтобы не подвергнуться внезапному нападению с тыла. Пересохшая глина под ногами тихо шуршала и едва слышно поскрипывала, и священник с надеждой всматривался в равнину, надеясь, что вскоре снова появится трава. Ему почему-то очень не нравилось необъятное глиняное поле, которое им пришлось пересекать. Что-то в нем было… неправильное. Иеро попытался исследовать почву под ногами ментальными волнами, но ничего не нащупал. Тогда он стал прощупывать те бугорки, что находились в поле его зрения, один за другим, — но тоже ничего не обнаружил. Впрочем, он ни на минуту не забывал о том, что твари Безымянного обладают странным сознанием и что их мыслительные процессы идут на волнах, не имеющих ничего общего с его собственными. И все же вполне могло оказаться так, что чью-то ментальную волну он сумеет уловить. Надежды терять не следовало.

И еще Иеро думал о странных тварях Безымянного Властителя. Он, как ни старался, не мог понять главной цели всей той деятельности, которая кипела на Великом Холмистом Плато. Зачем, зачем ученые генетики Безымянного создавали всех этих уродов? К чему они стремились? Что велено им разработать, какие формы жизни и для чего, для выполнения каких функций? Если учесть, что при этом слуги Нечистого рвались уничтожить все то, что родилось на Земле естественным образом, то можно было, конечно, предположить, что главной идеей Безымянного было заселение планеты собственными слугами. Но опять же — зачем? Какой в этом смысл? Кто будет, например, ткать ткани и шить одежду для тех же людей-жаб, созданных тоже по замыслу Безымянного? Впрочем, нельзя было исключать и того, что генетики Нечистого предполагали выведение узко специализированных тварей — например, какие-то производные от пауков могли заниматься ткачеством, другие существа могли выращивать овощи и фрукты, шить обувь… но это же нереально, думал Иеро. Для этого нужны сотни тысяч тварей, выполняющих какую-то одну работу, — в то время как человек и другие обретшие разум существа могут делать очень и очень многое, они универсальны… нет, понять это было невозможно.

А что, собственно, представляет собой сам Безымянный Властитель, подумал вдруг Иеро, кто он таков и откуда взялся? То есть вообще-то, конечно, священник не сомневался в том, что Безымянный — результат ядерной катастрофы, называемой людьми Смертью. Но от какого существа он произошел, где находится и каким образом создает ретрансляторы, усиливающие его мысленные приказы и передающие