Ангелы Тьмы - Гэв Торп

Астелян снова обессилел, ноги подогнулись, и он упал на плиту для допросов.

— А во что ты веришь, еретик? — потребовал ответа Борей.

— Есть одна очень простая причина неучастия Льва Эль-Джонсона в последней битве против ереси Хоруса. — Астелян позволил себе скатиться на пол, сел там, прислонившись спиною к каменному столу, и закрыл глаза. — Если вдуматься, все это незамысловато, но прекрасно. Он ждал.

— Ждал? Чего ждал? — тихо спросил Борей.

Астелян посмотрел капеллану в глаза и заметил, что в них промелькнуло любопытство.

— Ясное дело, он ждал, кто победит.

Борей вошел в камеру и закрыл за собою дверь.

ИСТОРИЯ БОРЕЯ 

Часть четвертая

ЭКИПАЖ "Сан Карте" умирал шесть часов. За это время отчаянные еретики предприняли четырнадцать контратак в надежде отбить мостик и снова активировать систему жизнеобеспечения. Каждое нападение наталкивалось на слаженные, смертоносные залпы болтерного огня. Шансы взять мостик у команды были ничтожными даже при благоприятных обстоятельствах, Темные Ангелы, неумолимые и безжалостные как в наступлении, так и в обороне, упрямо отказывались уступить хотя бы сантиметр пространства, их обезумевшие от отчаяния противники напрасно накатывали волна за волной. Воздух уходил сквозь распахнутые шлюзы и открытые клапаны, атаки в невесомости потерпели сокрушительный провал, и двести трупов, парящих в вакууме, стали результатом этого безрассудства.

Только когда внутренние сканнеры корабля показали, что признаков жизни за пределами мостика нет, Борей решил, что опасность миновала. Работы оставалось ещё немало. Более часа ушло на прочесывание заваленных трупами коридоров, выживших на судне не оказалось, обнаружить признаки присутствия падших тоже не удалось, и Темные Ангелы вернулись на мостик с пустыми руками. Когда они вновь собрались вместе, Нестор развил мысль, которая с момента захвата капитанского мостика и так досаждала

Борею.

— Если это корабль падших, то где они все? — апотекарий отвернулся от экрана, чтобы окинуть взглядом Борея. — Чем это судно отличается от любого другого пиратского корабля в секторе? Что, если твоя информация неверна, и в бойне не было смысла?

Борей ответил не сразу. Он тяжело прошагал через мостик к капитанскому креслу, черная кожа оказалась забрызгана кровью, иссечена осколками и пробита пулями. Капеллан посмотрел на разбитые, искрящиеся консоли, на плавающие трупы и шарики крови, которые то поднимались, то опускались в оскудевшей атмосфере корабля. Что, если Нестор прав? Точно ли присутствие "Сан Карте" означает, что лютеране посетили Писцину, или собственная реакция капеллана оказалась непомерно острой?

— Капитаном этого корабля был один из падших, — ответил Борей. — С этого самого мостика, на протяжении почти века он вел войну против Империума.

— Но сейчас его здесь нет, — Нестор растолкал тела, подступил к капеллану-дознавателю вплотную и указал на мундир одного из офицеров. — Посмотри, по мне так он не похож не предателя. Посмотри на их одежду, на значки и инсигнии. Имперские значки, инсигния имперского купца.

— Конечно, у них гражданские инсигнии, — перебил Дамас. — Они стыковались с орбитальной станцией, посылали шаттл на Писцину IV, и при этом едва ли собирались афишировать свою предательскую суть.

— Будут вопросы, — торжественно произнес Нестор. — Начнутся сомнения.

— Да пусть спрашивают! — зарычал Завл, который стоял рядом с проломом в облаке зависших возле него болтерных гильз. — Тебя послушать, так мы действовали неправильно!

— Мы открыли огонь по имперскому судну, — заметил Нестор. — А потом поднялись на борт другого судна и уничтожили всю его команду из-за ничем не доказанных подозрений.

— Доказательства тут не нужны.

Борей отвернулся от изодранного кресла.

— Инквизиция узнает об этом, командор Кейли будет осведомлён, — вздохнул Нестор.

— Нет! — отрезал Борей. — Раскрытие секрета вызовет претензии. Мы поклялись хранить тайну падших, и о ней никто не должен узнать. Никто! Не важно, есть ли у нас доказательства, потому что предъявить их нельзя — это все равно, что по всей галактике разнести весть о нашем позоре. Нас раздавят, за нами станут охотиться, как за еретиками, орден будет уничтожен.

— Падшие были здесь, — тихо сказал Гефест, который как раз возился возле консоли.

Прочие Темные Ангелы повернулись и посмотрели на него.

— Ты что-то нашёл? — спросил Дамас, прошагав через мостик и уставившись через плечо технодесантника на мерцающие экраны.

— Да, брат-сержант, кое-что есть, — ответил Гефест. — Их навигационные записи. «Сан Карте» несколько месяцев провел в системе и часто делал рейсы на Писцину II, если точнее, на один из её спутников.

— Но все планеты системы, кроме третьей и четвертой, необитаемы, — заметил Тамиил. — Значит, там какой-то секретный форпост?

-Я пришел к этому же выводу, — согласился Гефест, в упор посмотрев на Борея. — К тому же имеются данные, касающиеся силовой установки определенного типа, которой пользовались незадолго до прибытия на Писцину.

— И что это значит? — поинтересовался Дамас.

— В момент использования им понадобилась почти вся мощность судового плазменного реактора, помимо того, принесенная на борт энергетическая ячейка была такого же образца, какой используется в наших ранцах, — объяснил технодесантник. — В перечне оружия и оборудования корабля нет ничего и близко похожего. Силовая броня — вот единственное объяснение.

— Падший был на борту, — сделал вывод Борей.

— По крайней мере один, возможно, несколько, — подтвердил Гефест.

— Что-нибудь ещё?

— Данные в основном стерты или уничтожены во время штурма мостика, — ответил технодесантник, качая головой.

— Какие будут приказания? — спросил Нестор, отталкивая плечом труп, который плыл прямо на него.

— Дамас, свяжись с Сеном Назиилом, скажи, пусть отравляет Громовой Ястреб для нашей эвакуации, — решимость Борея снова укрепилась, он выпрямился в полный рост. — Прикажи перезарядить торпедные аппараты и взять "Сан Карте" на прицел. Гефест, передай навигационную информацию на мостик "Клинка Калибана", это позволит проложить кратчайший курс к Писцине II.

— Думаешь, уничтожение корабля сорвет любое расследование? — спросил Нестор, качая головой.

— Нет, но оно уничтожит доказательства существования падших, — возразил Борей. — Мы найдем их базу, разрушим её и заявим, что истребили ренегатов.

— Ложь?

— Полуправда. Оставим кое-какие доказательства, и будем утверждать, что предатели-космодесантники побывали в этой системе. Никто не спросит, из какого они легиона.

— Думаешь, такое объяснение развеет подозрения? — спросил Дамас.

— Мы выслеживали падших десять тысяч лет и все же сумели скрыть истинную цель поиска, — осторожно объяснил Борей. — Инквизиция увидит только то, что мы ей покажем. Сомнения возникнуть могут, но не будет доказательств, которые позволили бы перейти к действиям или раскопать что-нибудь ещё.

— Мне как-то неловко, — признался Тамиил, покрутив головой и переглянувшись с другими космодесантниками. — Я чувствую, что этот обман позорит нас.

— Да мы и так в бесчестии по уши! — прохрипел Завл. — Ты что, плохо слушал брата-капеллана? Ты забыл нашу клятву хранить секреты? Прошлое — вот наше проклятие перед лицом Императора, и мы не искупим грехи, всего лишь выставив свой стыд напоказ. Борей прав, за нами бы стали охотиться как за предателями, минутная слабость может запятнать наше служение и нашу лояльность, которым десять тысяч лет. Хотите, чтобы история запомнила Темных Ангелов героями, или чтобы их поставили на одну доску с пожирателями миров и альфа-легионом?

— Довольно! — пролаял Борей. — Гефест, проложи нам маршрут к доку, об остальном поговорим попозже. В первую очередь следует разрушить этот оскверненный корабль, а также расстаться с капитаном Стэром и "Тором 15". Потом вы выследим и ликвидируем злодеев в их собственном логове. Теперь это наша единственная задача.

— Как прикажешь! — ответили остальные хором.

БОРЕЙ неподвижно стоял на мостике "Клинка Калибана", наблюдая как медленно расширяется облако, состоящее из газа, плазмы и того хлама, который раньше был кораблем "Сан Карте". Сверкающая масса на фоне созвездий постепенно рассеивалась, и с сердца капеллана свалился камень. Подобное чувство не объяснялось одним лишь избавлением от угрозы, оно было глубже и затрагивало самую сердцевину души. После бунта на Писцине IV само название корабля падших занозой торчало в мозгу и постоянно напоминало об Астеляне. В простом физическом смысле капеллан-дознаватель почти не боялся, однако в его воображении корабль сделался олицетворением неясного ужаса. Теперь злая сила была изгнана, болезненные сомнения и тревоги последних лет улеглись.