Темные cилы над Муншаез - Дуглас Найлз

– Нет, если вы не прекратите ваши дурацкие разговоры о колдовстве и подобной отвратительной чепухе! – с неожиданной краткостью сформулировал Ньют свои условия.

– Мы приносим свои извинения, – сказал Тристан. – Мы больше не будем говорить ничего подобного, не так ли… Полдо?

Карлик, казалось, старался возразить, но передумал и проворчал, что он согласен.

– Ну, после того, как мы немножко перекусим, я отведу вас туда, – Ньют примостился рядом с сумками, где была сложена провизия, и с любопытством заглянул в одну из них. – Хммм, сыр… О, и еще колбаски. Как здорово! – Через секунду дракончик вытащил связку колбасок, длиной не меньше его самого, и начал с аппетитом уплетать их. Потом последовали два здоровенных ломтя хлеба с сыром и фляжка красного вина. Он было полез в сумку за добавкой, но Тристан остановил его, под тем предлогом, что уже светает.

– Ну, а теперь ты покажешь нам пещеру? Это действительно очень важно.

Дракончику вовсе не хотелось прерывать свою трапезу, но потом, взглянув на свой округлившийся животик, он решил, что ближайшие несколько часов не помрет с голоду.

– Это недалеко, – пообещал Ньют и повел их сквозь плотные сплетения веток, колючих кустов и ползучих растений. В нескольких местах Тристану и Дарусу приходилось мечами прорубать себе дорогу. Дракон, однако, не обманул их. Когда они пересекли болотистую прогалину, Ньют обернулся через плечо и заговорщически зашептал:

– Большая Пещера там, прямо за этими кустами.

Они молча привязали лошадей в кустах, и стали осторожно пробираться вперед. Тристан и Робин шли рядом, а над ними летел Ньют. Вскоре они добрались до невысокого, густо заросшего кустарником холма, за которым начиналась широкая поляна. Перед ними была Большая Пещера. Сложенная из крупных камней, она казалась нечто средним между святилищем и крепостью.

Над огромной постройкой парил черный сокол Сейбл.

* * * * *

Левиафан почувствовал присутствие флота, как только он вышел в море из Железной бухты. Существо смутно понимало опасность, которую для богини представляли корабли. Оно решительно повернуло в сторону флота северян, который пока что находился еще далеко. Могучий хвост медленно направил левиафана навстречу флоту; изредка огромное тело появлялось на поверхности, чтобы набрать воздуха. Потом оно ныряло снова и подолгу не показывалось. Наконец, огромный хвост вздымался над волнами. Левиафан высоко поднимал его – возможно, это был жест вызова – а затем, с силой ударяя по волнам, уходил глубоко в воду. Так прошло много дней – изредка Левиафан поднимался на поверхность за воздухом, потом снова уходил в глубину и плыл дальше. Пока он плыл, он чувствовал далеко впереди странную угрозу. Нечто порочное, извращенное вошло в воду, нарушая Равновесие и оскверняя чистое море; тем самым оно посылало вызов Левиафану. Чем дальше на север, тем сильнее ощущал он осквернение моря. Оно распространялось, как отвратительный яд, забивая дыхательные пути существа и беспощадно жаля его глаза. Однако, Левиафан решительно плыл все дальше. Скоро придет время убивать.

Большая Пещера

И снова полная луна пролила свой холодный свет на спящие селения Корвелла. Эриан один в своем доме, в ужасе ждал полнолуния, и когда холодные лунные лучи дотянулись до него, он вынужден был подчиниться зову жестокой силы. Когда болезненные спазмы превращений начали терзать его, он одним ударом распахнул дверь и помчался по тихим, озаренным лунным светом, улицам. Темная громада Кер Корвелла высилась справа, когда он вброд перешел речку Корлис к северу от города.

Он изо всех сил бежал прочь от города, стараясь как можно дальше уйти из знакомых мест, шатаясь и спотыкаясь, и влажный дерн глушил звук его панических шагов. Вдруг, судорога заставила его тело сжаться, и он, подвернув ногу, в агонии покатился по траве. Опрокинувшись на спину, он лежал в полной беспомощности, потому что и руки и ноги перестали ему повиноваться. Они судорожно подергивались и изгибались, словно жили собственной жизнью. Он попытался уткнуться лицом в землю, но сияющий лик луны притягивал его с такой силой, что он мог смотреть только в небо.

Широко раскрыв глаза, он ощущал, как ее безжалостная сила жжет мозг. Тело начало деформироваться, менялась из-за давнего укуса Казгорота. Кожа покрылась шерстью, появились клыки и когти. Конечности изогнулись и укоротились. Наконец, мучительный вон вырвался из его губ и пронесся над зарослей вереском пустошью, заставил все живое вокруг замолчать и содрогнуться от ужаса.

Эриан встал на четыре лапы и мягко побежал вперед. Его язык тяжело свисал из раскрытой, усеянной клыками, пасти. Чувствительные ноздри широко раздувались, и ветер донос до него запах коровы. Тропа влекла его все дальше вглубь острова, прочь от Корвелла. Он перешел на галоп, и слюна струйкой потекла из пасти на землю, в предвкушении убийства.

На этот раз он поест вволю.

* * * * *

– Я же говорил тебе! – хвастался Ньют.

– Что это такое? – прошептал Тристан.

– Это мучительный позор для нашей земли! – принц повернулся, удивленный горячностью голоса Робин. Ее губы были крепко сжаты, а на глаза навернулись слезы.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты что, сам не видишь? – она говорила с ним, словно он был непроходимо глуп.

Тристан посмотрел более внимательно. Он увидел огромные каменные стены, идущие вправо и влево от того места, где они спрятались, на сотни шагов. Стены поросли зеленоватым мхом и вьющимися, ползучими растениями – но в отдельных местах был виден голый серый камень. Они, в основном, были гладкими, но по верхнему краю стены шел ряд отвратительно ухмыляющихся идолов. Каменные уроды смотрели вниз, и, казалось, что их глаза из тусклой слюды и кварца сверкали угрюмой злобой.

Тристан, Робин и Ньют лежали за стволом упавшего дерева. С благоговейным страхом смотрели они на огромную постройку. Прямо перед ними, огромные дубовые ворота, не менее десяти футов, высились между несколькими мощными колоннами. Широкая тропа вела от ворот в самую глубину топей, проходя рядом с тем местом, где они прятались.

– Но все-таки, что же здесь такое? И почему оно здесь? – Тристан никак не мог найти ответа на свои вопросы. Единственное, что не вызвало сомнения – угроза, исходящая от громадной крепости.

– Ее назначение – вредить богине, – заявила Робин.

Мощные стены делали здание похожим на крепость, однако, в них не было амбразур, сквозь которые защитники могли бы стрелять в осаждающих.

Бесшумно Дарус скользнул между кустами и оказался рядом с Тристаном и Робин. Калишит беззвучно присвистнул, посмотрев на здание.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});