Карлуша на Острове Голубой звезды - Борис Карлов

В это время катер бодро рассекал носом лазурную морскую гладь. Он мчался всё дальше от проклятого острова, стремительно приближаясь к границе оптической сферы.

Первое время ракета как будто специально летела прямо над катером. Пассажиры вскакивали, кричали и размахивали руками. Оглядываясь на спутников, Взломщик весело подмигивал и улыбался.

Но вот ему показалось, что там, позади, появилось нечто такое, чего раньше не было. Взломщик обернулся и снова внимательно посмотрел на остров. То, что он увидел, заставило его нахмурить брови.

Из-за конусообразного силуэта горы быстро поднималась и разрасталась чёрная грозовая туча.

Остальные пассажиры, заметив перемену в лице командира, тоже обернулись и увидели, как туча с устрашающей скоростью обволакивает половину неба.

Вот уже тень накрыла остров, и его зелёный покров сделался свинцово-серым. Мощная волна ветра прокатилась по листве деревьев, ломая сучья. Воздух стал тяжёлым и наэлектризованным.

Катер был уже далеко от берега, до границы оптической сферы оставалось совсем немного. Взломщик в нерешительности сбавил скорость.

На приближение тучи все отреагировали по-разному.

— Полный вперёд! — выкрикнула Кроха. — Нас ещё успеют заметить!

— Греби к берегу! — завопил Пухляк. — Пропадём!..

И он принялся вырывать из рук Взломщика штурвал.

Кое-как его оттащили, но за это время, пока они боролись, остров исчез. Катер всё-таки успел выйти за пределы оптической сферы.

Гномы подняли головы… и у всех вырвался возглас отчаяния: ракеты над ними уже не было.

Тем временем тучи с пугающей быстротой заволокли небо, усиливающийся ветер погнал волну, приближался настоящий шторм.

Взломщик повернул катер к берегу, но боковая волна, накатываясь на борт, несколько раз пыталась перевернуть судно. Чтобы избежать катастрофы, следовало вести катер галсами, то есть зигзагами, поочередно подставляя волне то нос, то корму. Достичь берега в таких условиях было делом почти невыполнимым.

Настоящая беда настигла путешественников, когда сел аккумулятор и мотор заглох. Это случилось тогда, когда катер почти уже подошёл к берегу. Судно, как скорлупку, стало швырять из стороны в сторону и относить обратно в открытое море.

— Теперь все в трюм! — скомандовал Взломщик. — Будь что будет. Если не расшибемся о камни, может быть, как-нибудь перекувыркаемся.

Пропустим те ужасные часы, которые путешественники провели в наглухо задраенном трюме затерявшегося в громадах волн маленького катера. Несчастные человечки перекатывались, словно сухие горошины в трещотке.

Только ближе к ночи шторм начал утихать.

Когда море успокоилось, друзья вылезли на палубу, в изнеможении повалились в кресла и уснули.

С рассветом наступил полный штиль. Ни малейший ветерок, ни одна морщинка на воде не тревожили спокойную тёмно-синюю гладь. Вылезающее из-за горизонта пламенное колесо бросило свои тёплые лучи на лица затерянных в океане путешественников. Они начали просыпаться.

— Ах… — сказала Зубрилка, потягиваясь. — Мне сейчас приснилось, что у нас в Песочном городе сломался водопровод и я никак не могу напиться…

— А меня будто бы посадили в железную бочку и пустили с вершины горы, поделился Взломщик. — Будто бы я катился и кувыркался внутри, а потом бочка скатилась в море и я спокойно плыву прямо домой…

— А я, — призналась Кроха, — пришла в наш лучший ресторан на Центральной площади, и чего только не назаказывала…

Перец и Кренделёк тоже признались, что им снилась какая-то еда и напитки.

Всё это было неудивительно, если вспомнить, что путешественники вот уже более суток ничего не ели. Они ведь даже не успели позавтракать перед выходом в море.

— А ну-ка, Пухляк, передай сюда неприкосновенный запас из багажного отделения! — бодро распорядился Взломщик.

До этого момента Пухляк сидел притихший, в надежде на то, что про «НЗ», может быть, как-нибудь и позабудут. Только что он скушал последнюю оставшуюся от всех запасов пачку ореховых сухарей и запил последними каплями лимонада из последней бутылки.

За истекшие несколько дней Пухляк приспособился большую часть времени проводить в катере, куда он залезал отдохнуть после обеда и откуда вылезал только к ужину. Он устроил себе уютное гнездо из двух матрасов и подушки, а лёгкое покачивание и плеск волн за бортом как нельзя лучше способствовали отдыху.

Приблизительно в пять часов он просыпался и устраивал себе полдник, состоявший из хранившихся в катере продуктов «НЗ», то есть неприкосновенного запаса. До шести часов Пухляк хрустел там всевозможными галетами и вафлями, запивая их концентрированными соками и компотами. Потом он ложился соснуть ещё пару часов, а потом отправлялся вместе со всеми ужинать.

Таким образом, в катере не осталось ни малейших запасов еды и питья. Впрочем, по счастью, там была ещё металлическая канистра с дистиллированной водой, предназначенной для технических целей.

Напившись воды, друзья попытались разобраться, куда исчезли все продукты. Больше всех возмущался Пухляк.

— Как же так? — вертелся он на своём месте, снова и снова заглядывая в багажник и под сиденья. — Кто же мог это сделать? Я бы этому нехорошему вредителю руки повыдёргивал. Наверное, это дикари харч слямзили, они без нас сколько раз в лагере шуровали… Или ещё тот… который ночью приходил из пещеры. Ему что было нужно? Небось, поживиться хотел за наш счёт…

Пухляк продолжал суетиться, не замечая того, что все уже давно молчат и смотрят на него.

Вспомнив, где Пухляк проводил большую часть своего времени, все наконец сообразили, куда подевались продукты.

Когда он тоже замер, в испуге глядя на товарищей, в наступившей тишине Взломщик сказал:

— Вот что, Пухляк. С продуктами теперь всё ясно. За неприкосновенный запас ты ответишь. Сейчас мы с тобой о другом поговорим. Есть у меня к тебе несколько вопросов.

Глава девятая

Тайное становится явным. — Во всём виноват Карлуша. — Меж двух огней

Почувствовав недоброе, Пухляк напрягся.

— Есть у меня к тебе несколько вопросов, — продолжал Взломщик. — И вот вопрос номер один. Что ты делал ночью с отвёрткой — тогда, накануне аварии?

— Это когда же, что-то я не пойму?..

— А вот тогда, когда ты опрокинул тележку с посудой в кают-компании.

— Ах, тогда… Я попить выходил.

— А отвёртка для чего?

— Нашёл. Я же сказал, что нашёл.

— И где же ты её нашел?

— На полу. В коридоре.

— Вот тут ты врёшь: это отвертка специальная, она лежала в отдельном ящичке для инструментов. Это отвёртка для одного-единственного винта на корабле, и валяться она нигде не могла. Я тогда сразу не сообразил подумал, что сам где-нибудь выронил. А потом понял, что я её вообще в руки не брал. Ни я, ни Шестерёнка, ни Студент. Потому что этот инструмент служит для регулировки высоты телескопической мачты, чтобы ходить под парусом. Но «Стрекоза» под парусом в море ещё не ходила, а следовательно, кто-то взял ключ по незнанию. И кто же его взял?

— Да, кто?

— Молчи лучше! Осмотрев ключ, я заметил, что конец его весь поцарапан, будто им что-то гнули и корёжили. Провода рвали… — добавил Взломщик многозначительно и посмотрел на Пухляка.

Пухляк весь обмяк, губы у него задрожали.

— После аварии я никак не мог понять, — продолжал Взломщик, — почему «Стрекоза» с её безотказным механизмом вдруг будто бы взбесилась и понеслась прямо на скалы. Тогда я не успел толком ничего разглядеть, но, побывав на борту уже после аварии, нашёл неисправность. Кто-то нарочно залез в пульт управления. И сделал он это той самой отвёрткой, на которой остались следы вредительства. Кто же мог совершить это чудовищное преступление?

Теперь этот вопрос уже не требовал ответа. У Пухляка было ощущение, подобное тому, как если бы он сорвался с самой высокой скалы и стремительно падал в самое глубокое ущелье…

— Но зачем?! — воскликнула Кроха после всеобщего тягостного молчания. Ведь, испортив корабль, он подвергал себя такой же опасности, как и всех остальных!

— А это уже вопрос номер два, — сказал Взломщик. — Почему в катере сразу после аварии оказался горячий термос и гора свежей провизии?..

Чайка отрывисто крикнула, спланировав в бреющем полёте. Пухляка передёрнуло так, что дрожь прошла по всему борту.

— …То, что при ударе он самопроизвольно выстрелился, доказывает, что катапультирующее устройство было снято с предохранителя. То есть, кто-то из пассажиров готовился сбежать на этом катере раньше, чем на судно потерпит катастрофу… Кто бы это мог быть?

Это был ещё один вопрос, не требовавший ответа.

Потрясённые услышанным, все молчали. С кормы доносились всхлипывания, это плакал Пухляк.