Судьба попугая (География одиночного выстрела - 2) - Андрей Курков

- Ну все... - наконец выдохнул он и, оставив наушники на радиостанции, с тетрадью в руках развернулся на своем ящичке и посмотрел на Калачева со сдержанной радостью во взгляде.

- Ну что там, говори! - приказал Калачев.

- Приказ Правительства Союза Советских Социалистических Республик, - начал читать свои точки-тире радист Горошко. - За героизм, связанный с риском для жизни, и за успешное выполнение задания Родины группа геологов в составе четырех человек: Ивана Калачева, Петра Дуева, Юрия Горошко, Степана Храмова, а также группа народных контролеров в составе двух человек: Павла Добрынина и Дмитрия Ваплахова награждаются орденами Ленина. Также каждому присваивается звание "Заслуженный геолог СССР". А кроме этого, группе геологов в составе Ивана Калачева, Петра Дуева и Степана Храмова присуждается Государственная премия первой степени за проведение ряда научных экспериментов с целью выяснения питательных качеств мяса, а также разработки методов сверхдлительного хранения мясных и рыбных продуктов. Москва. Кремль. Товарищ Тверин.

Тут Горошко сделал паузу, во время которой сам еще разок пробежал радиограмму взглядом, уже не совсем радостным.

- Все, что ли? - спросил Дуев.

- Да нет! - ответил Горошко, присматриваясь к радиограмме. - Кажется, тут в одном месте мою фамилию пропустили...

- Потом разберешься, дальше читай?- приказал Калачев.

- ...Где это... а вот... Личный состав геологической

экспедиции после завершения задания поступает в распоряжение заместителя начальника по политчасти поезда рельсоукладчика, тов. Брузе, который передаст товарищу Калачеву пакет с дальнейшими указаниями... Большой привет товарищу Добрынину от товарища Тверина. Мария Игнатьевна согласна назвать сына Григорием. Метрическое свидетельство выдано в торжественной обстановке. Сообщите об окончании прокладывания железнодорожной ветки. Все...

- Ну что, - после несколькоминутной паузы заговорил Калачев. - Поздравляю всех присутствующих... орденоносцев! - тут начальник экспедиции улыбнулся честно и широко и обвел всех взглядом. - А также, конечно, поздравляю вас с присвоением звания "Заслуженный геолог СССР" с вручением соответствующего знака... Хотя я теперь уже дважды Заслуженный геолог... И, конечно, себя, товарища Дуева и товарища Храмова поздравляю с принуждением Государственной премии первой степени...

- А там же мою фамилию пропустили... - сбивчиво и обиженно заговорил Горошко. - Я же член экспедиции с самого начала... и это мясо с самого начала с вами ел...

- Ну, во-первых, товарищ Горошко, мясо ты ел не с самого начала, а только на четвертый день, - обратился к радисту Калачев. - А кроме того, в штате экспедиции ты являешься радистом, а не геологом: Так что никакой обиды у тебя быть не должно! Вот товарищ Добрынин тоже мясо ел, а премии не получил и, я думаю, не обижается! Так ведь, товарищ контролер?

Вопрос застал Добрынина чуточку врасплох. Он-то как раз и думал о том, что рисковали жизнью все вместе, а премию дали только троим. Но были у него и более рассудительные мысли. Все-таки ордена дали всем, и звания присвоили всем. Ну а то, что премию дали только геологам - так ведь и ,мясо это геологи нашли, а не он, Добрынин. И Горошко тоже вряд ли мясо искал...

- Да нет, чего обижаться! - сказал Добрынин подчеркнуто твердым голосом. Раз так сделали, значит порядок такой, и в этом есть справедливость... Наградили ведь всех по-человечески...

Дальше Добрынин не знал, что говорить. И поэтому замолчал.

Горошко сидел поникший, глядя в пол.

Сразу же разонравился радист Добрынину. "Жадный он!" - понял народный контролер и тут же мысленно похвалил своего помощника Ваплахова, который вообще никогда ни на что не обижался, ничего не требовал и даже сейчас постеснялся выразить свою радость в связи с награждением. Обернулся Добрынин к урку-емцу. Пожал ему руку. "Поздравляю!" - сказал. Видно было, что Ваплахов очень тронут сообщением, да и чутким отношением своего начальника и друзей-геологов. На его бледном лице появилась немного уставшая, нездоровая улыбка. Был он все еще болен, но даже на болезнь свою не жаловался.

Вскоре состоялась долгожданная встреча поезда. Выполз он словно из ниоткуда и последние рельсы доложил на мерзлоту прямо в нескольких метрах от вагончика геологов.

Поезд-рельсоукладчик составлен был из крановой платформы, самого паровоза, двух теплушек и нескольких платформ с готовыми к укладке рельсами. Начальник поезда, товарищ Тауфенбах, был немцем.

Как только прокладка последней дистанции была окончена, он приказал всем собраться в первой теплушке, в которой жило и работало начальство поезда, а также стояла радиостанция. Там накрыли широкий письменный стол. Кружки, соленая рыба, питьевой спирт и прочее появилось там чрезвычайно быстро, можно сказать на глазах у изумленных заслуженных геологов. Единственным неудобством было то, что за столом приходилось стоять - табуреток не хватало, и для ощущения полного равенства их просто составили в угол теплушки: одну на другую.

Тауфенбах, человек низкорослый и, должно быть, худой, несмотря на удивительно полнившую его кожаную летную куртку, потрогал пальцами правой руки свою рыжую щеточку усиков и дал право на первый тост товарищу Калачеву.

- Ну... за ваш приезд! - кратко объявил начальник экспедиции.

Стукнулись друг о друга жестяные кружки. Заулыбались суровые красивые лица мужчин, большинство из которых были бородачами, кроме, пожалуй, только гладко выбритого Тауфенбаха и его заместителя по политчасти товарища Брузе.

Добрынин, глотнув спирта, почувствовал вливающуюся в него бодрость и надежду. Подхватив после глотка пальцами кусок соленой рыбы, он жадно запихнул его в рот и принялся жевать вместе с косточками, которые впивались в десну, застревали между зубов. Но, чувствуя эти неприятные уколы, народный контролер только еще сильнее работал челюстями и с любовью и добрым любопытством разглядывал лица стоявших здесь за столом незнакомых пока людей. Своеобразная жадность на новые лица возникла в нем за время длительного житья в компании геологов, но узнал Добрынин о ее существовании только сейчас, после прихода поезда, который обозначал продолжение жизни, а значит и продолжение служения своей великой Родине, в чем весь смысл жизни народного контролера и заключался.

Рабочих с поездом приехало человек двенадцать. Кроме Тауфенбаха и его заместителя, стоял здесь за столом и еще один явно не рабочий человек: в очках, постриженный ежиком, уже немного отросшим, тонкогубый и тонконосый. Как узнал Добрынин чуть позже, звали этого человека профессор Сикальский, был он москвич, а к ним с поездом был послан для проведения проверки сопротивляемости ископаемого мяса протуханию, так как узнать это было чрезвычайно важно для организации правильной его транспортировки и выбора маршрута.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});