Авантюрист на поводке (СИ) - Лена Тулинова

как он так неожиданно взял да и появился ниоткуда спустя пару лет. Его двойнику никто не мешал явиться раньше, а настоящего держали взаперти, он только-только сумел выбраться.

Макс в изумлении захлопала глазами.

– Ничего себе поворот, – сказала она. – Это всё?

– Неа, – Жерар уселся рядом с Макс на диван и чуть подался вперёд, опираясь руками на колени.

Глядел он прямо перед собой. Словно смотрел кино, которое и собирался пересказать.

– Версия такая! Флобер ничего ужасного не совершал. Кто-то под него здорово сыграл два года назад, вот почему он порой вёл себя странно. Оговаривался, конфликтовал с теми, с кем раньше был в достаточно ровных отношениях. И вот почему Мари-Жанна в церкви сказала, что в гробу, мол, не Флобер. Обставить свою смерть может любой – главное только суметь всё как следует обстряпать. Но все же я подозреваю мага-метаморфа… Я вот никогда таких не встречал, только слышал о них, а тут внезапно один из них себя обнаружил. Зачем?

– Не отвлекайся, – азартно попросила Макс.

Ей было интересно аж до щекотки во всём теле. Хотя нельзя исключать, что усевшийся настолько близко ловкач тоже мог вызывать это неловкое и в то же время будоражащее ощущение. Всё-таки он был очень привлекателен, нельзя отрицать.

– Так вот, – со вкусом протянул Жерар, – предположим, что в гробу действительно был не Флобер, а кто-то на него похожий. И не исключено, что настоящий Флобер его как раз и убил, а за это во Франкии всегда судят, уж так повелось. Понимаешь? И семейство Соврю ничего с этим поделать не может, только скрывать, что Флобер жив. Но они не учли одного…

– Чего же? – спросила Макс, которая уже раздумывала над тем, где прячут молодого человека Кати и Жильбер.

– Любви.

– Любви? При чем тут любовь?! Нет, ну конечно, они родители и своего сына, должно быть, любят…

– Не эту любовь. Любовь Мари-Жанны и Флобера. Два года слишком серьёзное испытание, но эти двое как-то его выдержали, а значит, перед нами не юные глупые влюблённые, а вполне сложившаяся пара. Но вот Флобер не выдержал и отправился на встречу с любимой, а у Мари-Жанны не хватило сил скрывать свою тайну. Она посвятила в неё кузину, сестру юноши – кого же ещё-то?

– Ну не знаю… Никого? – не вытерпела Макс. – Или на худой конец, своих маму, тётку, бабушку…

– На втором месте могла бы быть Констанс. Такая же приёмная бедолага, как сама Мари-Жанна. Но все же Армина ближе ей и по духу, и по возрасту. В общем, Флобер объявился примерно за несколько дней до исчезновения бабули Орабель, и потихоньку стал встречаться с Мари-Жанной. Та была слишком переполнена чувствами и поделилась ими с Арминой, а та с бабушкой. Они, возможно, хотели как лучше, но вот Флобер не очень хотел встречаться с Орабель. Та сперва приняла несостоявшуюся встречу за шутку… Да так разволновалась, что всплакнула. Ну, тут сердце внука уже и не выдержало.

– Что за внук такой, – фыркнула Макс. – Не выдержал он. А честно заявить перед лицом правосудия, что он ни в чем не виноват?

– А если он виноват? – спросил Жерар. – К тому же, видимо, отец на него изрядно поднажал. В общем, бабуля вступила в заговор. И у неё, возможно, был какой-то свой план. Вот почему она исчезла не без помощи Мари-Жанны и Флобера. Она исчезла, чтобы как-то решить проблему Флобера, ну а фотографии шлёт, чтобы родня видела: она жива, она в порядке. Нам осталось только найти их! Какие есть вопросы и возражения?

Макс пожала плечами.

– В этом случае непонятно, что с завещанием. Оно ведь всех устраивало.

– В завещании нет одного пункта: о доле Флобера. Орабель просто подстраховалась и забрала все бумаги с собой. Потому что, Макс, ты сама подумай: если после всего этого Жильбер продолжит скрывать Флобера, то её решат выставить сумасшедшей. Тогда даже в ещё не подписанный и не заверенный документ ей просто не дадут внести никаких исправлений.

– Всё опять сходится в одну точку, – сказала Макс, в очередной раз жалея, что у нее нет под рукой карандаша и бумаги, чтобы эту точку нарисовать. – Нотариус. А он не выходит на связь. Я уже готова поехать к нему прямо сейчас.

– Поздновато для прямо сейчас, – спокойно заметил Жерар. – Доберемся до него утром. Позвонишь, и если он снова не ответит – нагрянем на свой страх и риск без предупреждения. Авось застанем его на месте!

– А теперь давай разберёмся с тобой, – заявила Макс.

– Кто же так заходит на новый виток отношений, – вздохнул Жерар. – Начинаю понимать, за что тебя выгнали из полиции! Ты слишком прямолинейна. Взяла и резанула наобум. Надо было заходить как-нибудь издалека, хитро, может быть, соблазняя меня и…

– Не дождёшься, – сказала Макс. – Если ты ни в чём не виноват, то просто обязан всё рассказать без утайки. Или тебе что-то мешает?

Мильфей посмотрел на часы, висевшие на стене, и зевнул.

– Мне редко что-то мешает всерьёз, – ответил он. – Но если можно, я бы отложил допрос на утро. Разве тебе не хочется спать?

И Макс поняла, что ей не просто хочется – она вот-вот упадёт и умрёт, если сейчас же не поспит. Она подозрительно спросила:

– Это ты колдуешь?

Жерар поднял обе руки, а на лице его вновь отобразилось выражение хорошего мальчика.

– Я клянусь ответить тебе на все вопросы за утренним кофе. Иди отдыхай, Макс. У нас был тяжелый день, и завтра будет не легче. «Дядя Ноэль» не даст мне далеко удрать. Да я и не собираюсь, ведь это мой дом. Полин, Эми и Бени не переживут, если я удеру и подставлю их!

Всё было совершенно логично. И только разум детектива ещё слегка сопротивлялся уговорам.

– Если хочешь, я лягу рядом с тобой и привяжусь к тебе верёвкой, – лукаво предложил Жерар.

Но она уже решила, что «дяди Ноэля» хватит за глаза.

– Этот поводок достаточно крепкий, чтобы удержать тебя, и снять его ты не сможешь, потому что вот это тебе не даст, – показала Макс на свою часть артефакта. – Покажи мне комнату, где я могу отдохнуть, и…

Жерар ждал, чуть склонив голову набок.

– И дай