Рыцарь Черной розы - Джеймс Лаудер

– Сколько времени он уже здесь? – спросил Сот.

– Три дня, – ответил ему Страд, внимательно рассматривая лицо своего пленника, надеясь увидеть на нем признаки слабости. – Гун дар прислал его с ультиматумом, в надежде решить кое-какие мирские вопросы, связанные, кажется, с торговым оборотом. Что-то вроде свободы перехода границы для торговцев, если память мне не изменяет.

Рыцарь Смерти покачал головой и отвернулся.

– Если он не открыл правды после трех дней пытки, я боюсь, что вам вовсе не удастся сломить его.

– Вы слишком торопитесь, лорд Сот, – укоризненно заметил Страд, снова беря в руки канделябр. – В первый день машина работала всего несколько минут. Во второй день – час. Сегодня, когда я запущу ее, она проработает несколько часов.

Вампир повернулся к пленнику:

– Ты, может быть, даже потеряешь сознание от боли, но не беспокойся – я не дам тебе умереть.

Не глядя более на Паргата, граф фон Зарович потянул рычаг, приводя в движение маятники и противовесы.

– Идемте, лорд Сот. Через некоторое время мы вернемся сюда снова и посмотрим, сумели ли серебряные лезвия подстегнуть его память.

Выходя из комнаты вслед за Страдом, лорд Сот украдкой глянул через плечо. Вся машина двигалась, раскачивалась, а кинжалы поднимались и опускались с точностью часового механизма. Топор раскачивался словно маятник, с чавканьем врезаясь в горло Паргата. Новое серебряное лезвие, установленное Страдом, погрузилось в глаз пленника, и Паргат завизжал от боли, выгибая спину в тщетной надежде, что какое-то из лезвий войдет достаточно глубоко, чтобы прекратить его мучения.

Когда дверь за ними закрылась, Страд с улыбкой повернулся к Соту:

– Я позволяю ему спать, потому что сон очень похож на смерть. Чем сильнее он будет стремиться ко сну как к средству, облегчающему его боль, тем скорее он расскажет мне все, что я хочу знать. Вкусив покоя сна, он возжаждет вечного покоя смерти.

– Почему бы не прочесть его мысли при помощи подходящего заклинания?

Граф покачал головой и зашагал по коридору.

– Герцог Гундар, а если быть точным – то и его сын, обладают завидными магическими способностями и мастерством. Они ни разу не послали ко мне никого, не защитив свои секреты при помощи магии. Первый же посланник, которого я принялся допрашивать магическим способом, к моему огорчению, взорвался словно угольный склад.

Когда Страд свернул в коридор, вдоль стен которого располагались многочисленные камеры, Сот еще раз нарушил молчание:

– Магда сейчас где-нибудь за одной из этих дверей, граф?

– Она с удобством отдыхает в комнатах наверху, – с готовностью ответил вампир и оглянулся на рыцаря со слегка удивленным видом. – Почему вы спросили меня об этом? Она вам нужна?

– Едва ли, – холодно и бесстрастно отозвался Сот. – Я просто полюбопытствовал.

– Ну разумеется, – ответил Страд как-то слишком поспешно и остановился у последней двери. Сот пошел к нему, ступая через лужи грязной воды и жуков, ровным слоем покрывающих пол. Поскольку Сот и Страд двигались почти бесшумно, до них отчетливо доносились жалобные мольбы узников.

– Почему вы покинули меня, Боги Света? – вопрошал женский голос.

– Нет, – раздавался с другой стороны мрачный мужской голос. – Мы найдем выход. Только одному из нас нужно спасение, так что давайте работать вместе.

Ему никто не отозвался, и голос снова и снова повторял свой призыв словно молитву.

За третьей деревянной дверью безутешно плакал мужчина. Каждые несколько секунд из-за нее доносилось бессмысленное, быстрое бормотание, а может быть, просто слова были на языке, которого Сот никогда не слышал.

– Идите сюда, лорд Сот, – позвал Страд из дальнего конца коридора, где он стоял возле открытой двери.

Крошечная келья, на удивление сухая по сравнению с коридором, была совершенно голой, если не считать стола, табурета и пустого очага. Страд поставил свой канделябр на шаткий стол, и свет его упал на сморщенного старика, чьи незрячие белые глаза тщетно обшаривали комнату. Он сидел на табурете и взмахивал руками, ощупывая исцарапанными, окровавленными пальцами воздух вокруг. Сухие тонкие губы старика беззвучно шевелились.

– Вы спрашивали меня, лорд Сот, как я узнал так много о вас, – заговорил Страд, как только Рыцарь Смерти вошел в келью. Элегантно оперевшись плечом о каменную стену, он продолжал:

– Перед вами Вольдра, довольно сведущий мистик, несмотря на то что он слеп, глух и нем по отношению к окружающему его миру.

Вампир шепотом проговорил какое-то слово, и в стене отворилась потайная дверца. Оттуда он достал хрустальный шар такого же молочно-белого цвета, как глаза слепого старика и его всклокоченная длинная борода.

– Благодаря этому камню, – объяснил граф, покачивая шар на ладони, – Вольдра рассказывает мне множество любопытных вещей о тех, кто служит мне, и о тех, кто борется против меня.

– А не может он рассказать нам о герцоге Гундаре и о Портале, который находится в его замке?

– Урр-р, – проворковал мистик, когда его костлявые пальцы прикоснулись к поверхности шара. Быстрыми движениями рук он принялся плести вокруг него невидимую сеть колдовских знаков, ведомых ему одному, оставляя на поверхности хрусталя пятна собственной крови из пальцев.

– Приходится морить его голодом, дабы чувства его оставались остры и готовы к восприятию образов шара, – заметил Страд и добавил небрежно:

– Руки он себе поранил во время последней попытки выбраться из своей кельи.

Сот молча наблюдал за тем, как Вольдра быстро ткет вокруг шара сложную паутину магических знаков. Прошло несколько минут, и Страд вынул из того же потайного шкафчика кусок пергамента, чернила и перо. Все это он поставил на стол так, чтобы старик мог легко дотянуться до принадлежностей для письма.

– Он ответит на ваш вопрос, хотя он и не слышит его. Я не совсем хорошо представляю себе, как действует его магия, однако я, как правило, бываю удовлетворен теми сведениями, которые он мне сообщает.

Старик-мистик вдруг затрясся, его скрюченные пальцы схватили перо, макнули в чернила и забегали по бумаге, разбрасывая во все стороны капли. Рука Вольдры так сильно дрожала, что каждое слово ему приходилось выводить, помогая себе чуть ли не всем телом. Несмотря на то что сообщение было коротким, Вольдра закончил писать и рухнул лицом на стол, полностью истощив свои силы.

Граф вытащил пергамент из-под его худой руки и негромко прочел:

– «… Кровь ребенка, который никогда не был невинным, отворит дверь в замке Гундара. Безумие не есть слабость, и могучий пусть остережется неумирающего дитяти…»

Страд смял пергамент.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});