Метро 2033: Подземный доктор - Андрей Буторин

Темная туча решительно двинулась к Нюре, и девочка быстро нырнула. Стёпику она, конечно, ничуть не поверила. Какие там байки, когда и в самом деле зимой ей не выжить. Но плакать девочка всё же перестала. Вместо жалости к себе ее охватила злость. В конце концов, она и так уже должна быть мертвой. И всё из-за этого мохнатого урода, из-за Глеба! Ну, ничего, пусть и мало, но время, чтобы с ним рассчитаться, у нее еще есть. И от шкуры она отказываться не станет. Как река замерзнет, попросит «братцев», чтобы сделали прорубь прямо посередке, где глубже, завернется в ту шкуру и прыгнет. Шерсть сразу намокнет, и тяжесть шкуры всплыть ей не даст. Станет она помирать, лежа на дне подо льдом, и не страшно ей будет, а радостно, оттого что враг ее мертвый уже, а всё, что от него осталось, – эта вот мокрая тряпка.

Нюра полностью успокоилась и выбираться на воздух уже не спешила. Ее и в самом деле позвал Стёпик, проведя по воде широким кожистым крылом. Девочка не торопясь вышла на берег. После теплой воды ночной воздух показался ей холоднее, чем был на самом деле. Нюра поежилась, затем быстро сняла мокрую хламидку, выжала и натянула снова. Было уже совсем темно, силуэты мужчин и «пердяктеля» различались с трудом. Зато дыхание у всех троих было учащенным и, как показалось Нюре, радостным. Что тут же и подтвердилось, едва Стёпик заговорил.

– Вс-сё путем, – возбужденно выдал «птер». – Зимой ты будеш-шь ж-жить с-со мной!

– Ты станешь набирать в брюхо воду и меня проглатывать? – язвительно спросила девочка. – Шибко дородно! А выбираться как? Нет-нет, не говори, я сама смекну.

– Ну пош-што ты так-то? – обиженно сказал Стёпик. – Ты пос-слуш-шай с-сперва…

– Мы тебе бочку сробим, – подхватил кто-то из «братцев». – Большую! И две кадки, тоже большие, штоб Степан мог в них за один раз на ту бочку воды принесть. Греть воду станем камнями из каменки, у нас в землянках такие вместо печек сложены. Тока у нас с Мирохой тесно для бочки, а у Стёпика в самый раз. Так што не помрешь ты, девонька, и не надейся.

Все трое «братцев» захихикали, причем «пердяктель» – неожиданно тоненько, словно блеющий козлик.

– Ладно, коли так, – прервала их смех Нюра. – Пусть я не помру, а вот кто другой должон. – Она повернулась в сторону, откуда слышала голос Стёпика: – Ты про Глеба им ужо сказывал?

– Сказывал, – ответил за него один из мужчин. Голос его был серьезным, будто и не смеялся только что. – И страшилище это мы сегодня видели.

– Сегодня?.. Где?! – подпрыгнула девочка, которую вмиг согрело такое известие, стало даже жарко. – Вы его словили?..

– Не словили. Не знали мы ишшо тогда, што ловить его надобно. Да и как словишь, когда он в лодке с мотором плыл? И не один. Ишшо девка там была какая-то и храмовник с автоматом.

– И куды они плыли? – едва не расплакавшись от досады, спросила Нюра.

– Куды-то вверх по течению. Тамока много куды можно приплыть. Што в Ильинское, што в Палему, што в саму Лузу…

– Стёпик, – строго сказала девочка, – как рассветет, тоже туды лети. А мы тутока ждать станем. Недолго страшиле лохматому гулять осталося, ох, недолго!

Глава 12

«Драконьи» метания

Спозаранку, едва небо на востоке окрасилось розовым, Стёпик полетел искать Глеба. Задача не казалась ему слишком уж трудной; нужно было найти лодку, причем лодку с мотором, каких у местных жителей не имелось в принципе. А поскольку лодка могла плыть только по реке, то и лететь следовало вдоль реки, никуда не сворачивая, и чуть раньше, чуть позже искомое обнаружить. Неудачей поиск мог закончиться лишь в одном случае – если лодку затопят. Но в подобное верилось слабо, слишком уж ценными были подобные вещи, чтобы поступать с ними столь варварски. Да и зачем? Ладно, если бы Глеб со спутниками от кого-то скрывались, так ведь они плыли в открытую, днем. Так что лодка обязательно найдется, тут и к бабке не ходи.

Кстати, о бабке… Стёпик, перед тем как отправиться в путь, подумал, с чего лучше начинать: облететь лечившихся у Подземного Доктора мутантов и передать его просьбу насчет поисков Глеба или сначала поискать лодку, а уж если страшилы возле нее не окажется, тогда и озадачить остальных? Он решил, что лучше начать с лодки, ведь шансов, что с нею найдется и Глеб, было много, так зачем же напрасно по «диким» носиться, ноги стаптывать! В смысле, крылья трепать. К тому же, чтобы всех облететь, всех найти, понадобится немало времени. А если все же это делать придется, то можно будет подключить бабку, Матрену Ивановну. Старушка-то она непростая, много такого знает и умеет, что простому человеку кажется чудом. Сама не раз поминала, что и с лесом разговаривать может, и со зверями. Вот и пусть разошлет каких-нибудь зайцев с весточкой по всей округе. Правда, как те зайцы нужным людям сказать чего смогут… Ну, пусть придумает что-нибудь старая. В любом случае, к ней постоянно больные-увечные ходят – пусть с ними передаст. Или же всем о Глебе рассказывать нельзя, а только тем, кого Подземный Доктор лечил?.. Стёпик не мог вспомнить, говорил ли тот что-либо по этому поводу. Но Матрене Ивановне все равно сказать можно, та попусту трепаться не станет, зато, может, что дельное присоветует. Но это потом, это в том случае, если он сам Глеба не найдет. А отчего бы его не найти? Он же, Степан, не олух какой, чтобы с таким простым заданием не справиться. Опять же, если сам найдет да сам же страшилу куда нужно доставит, еще и благодарность от Доктора получит. Оно и приятно, и на будущее полезно. То, что он теперь почти дракон, еще не значит, что ему ни болезни, ни увечья не страшны – внутри-то все равно кровь, мясо да кости, а снаружи – шкура; пусть и потолще человеческой кожи, и в чешуе, а всё ж не броня.

Интересно только, зачем Подземному Доктору так этот Глеб понадобился? Едва не трясется от нетерпения, в глазах огонь полыхает! Откуда вообще этот страшила вылез, кто он такой? Нюра его тоже знает. Говорит, из-за него ее чуть и не убили. Ну, вроде, Глеб как бы сам и ни при чем, что ее ножом истыкали, но девчонка винит его в том, что не помешал, не заступился за нее. И ее понять можно. Она ж до этого никого из людей, кроме мамки с папкой, не видела, а тут Глеб этот. Пожалел, накормил, не прогнал. Вот и стал он ей все равно как бог – самый добрый, самый смелый, самый сильный. А тут раз – и не защитил. Как так? Ты же мой бог!.. Ну и всё – не стало у Нюры бога. А за это простить сложно. Когда верил кому пуще себя самого, а потом ту веру враз потерял, то белое черным становится. Да и не знала девчонка еще про другие цвета. Так и стал для нее Глеб первым врагом. И не столько сам он даже, а то, во что ее вера с надеждой превратились, так и не успев расцвести. Глеб этот – так, картинка больше, чтоб ненавидеть удобнее было, чтобы понятней, кого. И ведь это не так давно случилось… Что она там еще говорила? Будто Глеб в Устюг на плоту плыл, и вроде как не один… Ага! Стало быть, «вылез» он не из Устюга. Может, из Лузы? Но зачем в Устюг сунулся? Ведь мутантов туда не пускают. А его вдруг пустили, да потом еще и лодку дали, и провожатых. Кто дал? Известно, Святая – «братья шитые» в лодке храмовника видели. И что тогда получается? Глеб этот что-то такое выведал, ради чего в Устюг ринулся, хоть и знал, что головой поплатиться может. Но не прогадал, Святой его новость понравилась. Да так, что она с ним провожатых из своей свиты отправила. А Подземный Доктор тогда при чем тут? Или у него свои люди возле Святой имеются, которые про новость Глеба разнюхали? А почему бы нет? Как бы иначе Доктор вообще про страшилу узнал? Потому и узнал, что ему обо всем доложили, и ему тоже интересно стало. Сильно интересно. Так, что вынь да положь ему Глеба! И что же за тайну этот лохматый страшила носит, что та никому покоя не дает?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});