Его нежеланная истинная - Милена Кушкина

было никакого прогресса. Кайрус негодовал.

– Брамс. Ты выбыла. Снова. Погибла на задании! – холодно чеканил профессор после каждой моей неудачи, чем вгонял мою самооценку глубоко под плинтус.

– Ты тоже не лучше! – бросил он ухмыляющемуся Эдвину, и у того сползла с лица самодовольная улыбка. – Ты должен в пылу битвы сберечь свою девчонку, если она сама не сможет за себя постоять!

Макей лишь отмахнулся.

– У меня же нет глаз на затылке, чтобы еще и за ней, как за маленькой, смотреть! – возмущался Эдвин в ответ на увещевания декана.

Профессор злился и начал метаться по кабинету, словно голодный зверь, учуявший добычу, но не имеющий возможности до нее дотянуться.

– Да поймите, что вы пара! Вы должны работать как единый организм, тонко чувствуя друг друга! – распалялся профессор.

– Да не хочу я ее чувствовать! – вспылил Эдвин, отскочив от профессора к окну, словно боялся, что тот его ко мне привяжет. – Навязали на мою голову неопытную малолетку!

Каков нахал!

Ну тут я бы с ним, конечно, поспорила. Все же я старше, хотя иногда было ощущение, что он намного взрослее и опытнее меня. Хотя это и понятно: я ведь только осваивалась в этом мире.

– Да тебе любая будет ребенком казаться неразумным, – зло буркнул Кайрус, – девчонок же привозят сразу после совершеннолетия, а вы поступаете лет на пять позже. Они кроме родителей, которые с них пылинки сдували, и не видели ничего. А у вас у многих и опыт боевой есть, и жесткая муштра в военной школе. Нет бы заботиться о девочке, а ты все подавить ее пытаешься!

Эдвин отрешенно смотрел в окно. Слова профессора его не трогали. Жестокий холодный чурбан, ничем не лучше тех элитных, что зачислили на первый курс. Наверняка от него родится такой же монстр.

Лучше уж попытаться договориться с баронессой, чем искать тепло в его сердце. А от такого истинного надо бежать, сверкая пятками.

Колокольный звон оповестил об окончании урока, и я поспешила покинуть кабинет, оставив Макея с Кайрусом, чтобы не разрыдаться при них.

11.5

Эдвин Макей

– Какой смысл? – спросил я в пустоту, когда она выбежала из комнаты.

Кайрус молчал.

– Она все равно разорвет нашу связь, – продолжил я, все еще не глядя на профессора.

Не хотелось, чтобы он считал мои эмоции. Но держать себя в руках было сложно. Я сжал пальцы в кулак. Словно так можно было оставить мои чувства сокрытыми.

– С чего ты взял? – спокойно сказал профессор, словно не замечая моего волнения, – это все было для нее неожиданно. Отрицание – первый порыв. Но будут и другие. Дай ей время.

– Я все испортил с самого начала. Почему мне досталась именно та, которая желает этого меньше всех на свете?

Не знаю, у кого я спрашивал: у своего наставника или у дождя, так некстати барабанившего по отливу.

– Но ты ведь первый оттолкнул ее. А она просто ощетинилась в ответ, – я повернулся к профессору, который аккуратно складывал бумаги на столе, – если бы тебе сказали, что вот идет твоя истинная, наверняка ты бы не стал швырять в нее фаером. А если бы и сделал это. то не повел бы себя, как последний кретин.

Я вздохнул. Сделанного не изменить. И нашу первую встречу не переиграть назад.

– Я пообещал ей свободу через год, – вздохнул я, – и сдержу свое слово. Я и пальцем ее не трону.

– Почему? – вопрос профессора показался мне нелепым.

– Не хочу, чтобы мой сын был похож на этих, – я мотнул головой в сторону выхода.

Кайрус понял, что я говорил про так называемых элитных воинов. Идеальных бездушных существ, пригодных разве что к убийству.

– Не все такие сознательные, как ты, – вздохнул профессор, – ты бы стал хорошим отцом и добрым мужем.

– Но не для нее.

– Ты сможешь встретить кого-то еще. Позже. Но связь будет слабее. Готов ли ты к этому? – Кайрус посмотрел на меня так пристально, словно хотел заглянуть в самую черноту моей души.

– Я больше не буду искать истинную. По крайней мере до конца вторжения. Я же знаю, зачем это все, чтобы подпитать силы нунгалинов, которые постепенно иссякают. Это подло: использовать девушек как сосуды с энергией. Сколько из них не сможет дожить до конца года?

– Ты идеалист, мой мальчик. Так похож на своего отца, – Кайрус улыбнулся, – ты не обсуждал с ним этот вопрос?

Я отрицательно качнул головой. Не хватало еще впутывать его в это дело.

– За то время, что мы живем среди людей, число наших воинов сократилось. Мы вырождаемся, с каждым поколением у нас все меньше достойных воинов, – Кайрус вздохнул, – рано или поздно очередная битва станет для нас последней. И от величия нунгалинов останутся только легенды.

Я посмотрел на него внимательно. Мы знакомы с самого моего детства, он был еще школьным другом отца. И я не помню, чтобы у него была истинная. Мы никогда это не обсуждали. Кайрус был сильным магом и хорошим воином. Но у него не было сына. Он никому не передал свой дар. И мой удел – пройти по его пути.

– Наших предков призвали в этот мир посредством мощного ритуала, – продолжал Кайрус, – и вот мы здесь. Без родины, без дома, без наших женщин. Наша магия иссякнет с годами, ведь местные женщины слишком слабы. Но я не хочу, чтобы род твоего отца прервался на тебе. Тебе в пару досталась одаренная девушка. Может быть, у вас все еще получится?

Я закипал внутри, а профессор не желала меня слышать. Идти с этой мыслью к отцу будет еще большей глупостью.

– Я подумаю, – буркнул я на прощание и выскочил из кабинета.

Я почти бежал по коридорам, не разбирая дороги. Решение пришло само собой. Видимо, мне суждено сгинуть на одной из таких стычек с нечистью. Какая разница, сделаю это я или мой сын?

У нас нет будущего в этом мире. Нас выращивают, как