Куда уж хуже. Реквием заговорщикам (сборник) - Марина Серова

Выскочив из подъезда, я быстрым шагом прошла у стены дома, стараясь не привлекать внимания гуляющих с собаками и детьми, именно сейчас высыпавших на улицу.

Выходя из арки, увидела бежевую «Волгу», которая неуклюже разворачивалась на дороге. Там сидел один только водитель. С другой стороны, не выключая сирены, что, вообще-то, странно, подкатили две машины с милицией.

Они проехали прямо во двор, мимо меня, а я поспешила поймать машину.

– Довезете до Третьей Дачной? – спросила у шофера бежевой «Волги», который как раз вырулил в мою сторону.

Он зыркнул на меня удивленно, даже изумленно. Я осмотрела себя: крови нет, грязи тоже. Может, выгляжу перепуганной?

– Да, садитесь, пожалуйста, – охрипшим голосом разрешил шофер.

Тут мне не понадобилось даже вспоминать: я узнала голос сразу же.

Он, конечно, сделал его пониже, хрипотцы добавил, но, во‑первых, у него было слишком мало времени, чтобы сориентироваться, а во‑вторых, даже располагай он этим временем, я бы все равно узнала. Потому что слух у меня хороший и память – на лица, на ситуации, на голоса – тоже имеется…

– Пятерка, – предупредила я не моргнув.

– Ладно, – проворчал он, входя в роль.

– Сдача будет? – спросила, садясь позади и протягивая десятку.

– Будет, будет, – пообещал он и стал рыться в карманах брюк и пиджака. Я рассматривала, запоминая подробности.

Невысок, полноват, темно-рус, волосы отросли, пора стричься, носик маленький, словно утиный, карие глазки бегают. Слегка. Возраст непонятен, вроде лет сорок, но, может, и меньше. Костюмчик небросок, удобен. Вообще мужчина весь серый, обычный. Как спецагент. Где же пистолетик? Откуда он его вытащит? За поясом вроде нет, кобуры точно не имеется…

– Нате, – протягивает смятые тысячи, старые и новые.

– Слушайте, – говорю я, вглядываясь в еще одну проезжающую машину милиции и показательно пригибаясь, – давайте-ка побыстрее!

Он кивает и нажимает педаль.

Всю дорогу строю из себя озабоченную молчунью. Но как только мы оказываемся в стратегической близости от моего двора, немедленно оживаю.

– Вот денек так денек, – начинаю болтать я, – мороки не оберешься! Теперь еще этого кота искать!

– Какого кота? – искренне спрашивает он.

– Да моего, Ваську. Он соседского дога задрал, а мне теперь компенсацию платить.

– Чего‑о‑о? – спрашивает он. – Кого‑о‑о задрал?

– Кого-кого, – буркаю я, приставляя к его боку свою незаменимую иглу с быстродействующим снотворным, – тебя задрал! Въезжай во двор и не рыпайся. А то кишки выпущу.

Он окидывает меня внимательным взглядом через зеркало. Я слегка нажимаю на рукоять, чтобы показать ему полновесность своей угрозы.

Укол!

– Ты чего, чокнулась совсем? – со злым шипением дергается он, выруливая. – Убери свою иголку!

– Что, укололся? – как бы изумленно спрашиваю я. – Вот чудак, шуток не понимает! – И с чувством внешнего достоинства (внутри – струна!) убираю оружие возмездия. Теперь только ждать.

Остановившись при въезде у бордюра, он поворачивается ко мне лицом, и рука его тянется к бардачку.

Ах, вот где ваше секретное оружие!

К немалой моей радости, ему не удается открыть свой «сейф», а мне не приходится применять иглу вторично, уродуя его лицо или тело, – сначала приходит секундное моргание, затем появляется замедленность движений. И тут же он, обмякнув, сползает до упора: снотворное действует быстро и неотвратимо.

Я с облегчением перевожу дух и вытираю вспотевший лоб.

Это вам не хлороформ!

Теперь его как-то надо донести до дома.

До подъезда метров пятнадцать, и никого из знакомых мужиков не видно. Хотя, тпру – вон идет дядя Толя. С метлой. Необходимо решаться на крайние меры.

– Дядь Толь! Помогите, пожалуйста!..

…Вдвоем мы дотащили спящего сном грешника водителя до квартиры и водрузили на кровать в моей спальне. Отблагодарив добродушного и многословного пожилого дворника, выслушала его советы, как привести упившегося в норму, как поставить опохмелку: наш дядя Толя – видный специалист в данной области.

Выпроводив его от греха подальше, я задраила все люки и занялась пленным «языком». Истратила на него всю самую крепкую веревку, привязала к кровати, предварительно убрав с нее белье. Заклеила рот, как это делают нормальные полицейские или мафиози в американских фильмах, и, еще раз перепроверив его положение, с чувством исполненного долга отправилась на кухню – выпить и поесть после всего пережитого. И только по дороге ощутила, как же я перенервничала на самом-то деле!

Мне требовалось успокоиться и серьезно поразмыслить над всем происходящим.

Глава пятая

Раздумья ведьмы

Обычно на готовку обеда уходит не много времени. Сейчас я думала. Думала упорно и не отвлекаясь, пока закипал чайник, обжигалась, снимая его с плиты, механически переворачивала отбивную-полуфабрикат на тефлоновой сковородке. Даже заваривая и наливая чай, я пыталась сложить все произошедшее в единую картину.

Итак, мы имеем восемь случаев. Шесть из них можно объяснить вполне реальными причинами, для этого даже натяжек не требуется.

Сложнее с черной кошкой и взбесившейся теткой. Здесь злой умысел на первый взгляд отсутствует. Как можно выдрессировать кошку и рассчитать, что именно через двадцать шагов Володя споткнется, причем именно так, что попадет головой на камень? Феномен весьма напоминает Аннушку с ее маслом. Я, разумеется, не свою Аннушку имею в виду, а булгаковскую.

Если подойти к этому случаю как к результату психического настроя Володи… ведь известно, что бессознательное зачастую действует помимо сознательной воли. Но на такое действие должны иметься причины. Может, Володя «специально» упал именно в том месте, где был камень, он ведь заранее увидел его и стал опасаться, обходить? Но из-за чего сработало подсознание? Может, Владимир Георгиевич, привыкший к собственному могуществу и тайной силе Предприятия, никак не мог поверить, что какая-то группа людей способна справиться с отработанной и усиленной годами практики системой? Искал причины в магии, потому и пришел ко мне? А мозг помог подтвердить желаемое наличие мистики, «споткнув» тело в нужный момент?

Слишком много вопросительных знаков. Попробуем легче. Где кости? Ага…

Я ПРАВА? – бросок!

31–1–21: «Символы очень благосклонны к вам».

По-моему, ответ однозначный. А как, по-вашему?

Случай с кошкой и камнем можно не считать. Теперь вернемся к нашей тетушке.

Кто мог раззадорить старушку до такой степени, чтобы она вцепилась в горло родной племяннице? Персонал? Посетители?

Ага‑а‑а!

Озаренная догадкой, я помчалась к компу и отстучала запрос Алеку. Тот попросил подождать несколько минут. Затем прислал ответ: «Посторонние, по правилам заведения, к больным не пропускаются. Технический персонал имеет право допуска по своим делам. При расследовании этого дела специалистом Предприятия зафиксировано, что за полчаса до прихода жены в палате тетки был слесарь – чинил унитаз или что-то в этом роде. Больше никто не приходил. Спец проверил приметы слесаря и выяснил, что похожие люди в ЖЕУ не работают. Найти его не удалось. Выслать приметы? Прием».

«ДА!»

«Невысокий, полноватый. Лет сорока. Волосы темно-русые. Глаза карие. Причесан небрежно. Нос маленький, губы узкие».

«ЭТО ОН!!! Отбой».

Исполненная самодовольства, пошла и проверила, как там пленный «водопроводчик». Он дрых. Тогда я снова углубилась в кухню – доедать и доразмысливать.

Итак, если этот тип у них – один из главных организаторов, тот, кого напавшие на семью Галко ждали, чтобы позвонить мне, значит, в организации, противостоящей Предприятию, либо мало людей, либо они предпочитают подставляться сами, выполняя ответственные поручения. Исходя из элементарной логики человеческих отношений, я предпочла первую гипотезу. Чего серенький хотел добиться от меня, взяв Аннушку и ее домашних, мы еще поспрошаем. Также узнаем, каким способом он вывел из себя тетку. Вот только Боец вернется…

А пока можно проверить свою мысль: если у них в деле ощущается недостаток валовой рабочей силы, значит, они вынуждены совмещать функции руководства и исполнительства. Итак, кто прослушал мой разговор? Вперед, во двор!

…В багажнике «водопроводческой» машины я нашла стационарную радиостанцию. Не очень разбираюсь в технике, но устройство радиоприема конструктор снабдил дополнительной антенной – маленькой «тарелкой» – и специальным блоком непонятного мне назначения.

С чувством исполненного долга вернулась домой и снова устроилась на кухне допивать чай с горячими бутербродами.

Вопрос более насущный: откуда взялись люди, пожелавшие лезть на рожон, соперничать с чем-то до ужаса крутым? Или Предприятие не было настолько могущественной организацией, как мне представлялось после рассказа Володи?