Новейшая история России в лицах. 1917-2008 - Владимир Фортунатов

Конечно, можно рассматривать злоупотребление служебным положением со стороны Трофима Морозова как форму борьбы с тоталитарным режимом. И коррупцию некоторые чиновники считают просто платой за услугу. Нельзя, разумеется, оправдать и возвышенную ложь сталинской пропаганды. Но Павлик Морозов к этим спорам не имеет никакого отношения. Его жизнь оборвалась в самом начале. Он стал жертвой обстоятельств. Его поведение было поведением честного мальчика, который не мог врать. Не всем взрослым хватает мужества выступить свидетелями в суде против очевидных преступников. А Павлику достало гражданского мужества сделать свой выбор. Кстати, в современных странах с развитой демократией абсолютное большинство населения не считает предосудительным сообщить в полицию, «куда следует» о противоправных действиях кого бы то ни было. По мнению многих россиян, этого делать нельзя: это донос, стукачество. А по мысли «западников» это проявление гражданской позиции, стремление жить в рамках права. И кто живет лучше?

Сталина и других руководителей заботило то, как советские люди будут отвечать на вопрос Маяковского «делать жизнь с кого?». От этого зависело будущее страны, общественное сознание, степень консолидации и единства народа. Советское руководство готовилось к неизбежному решающему столкновению с капиталистическим миром. К 1941 г. люди-символы вошли в сознание абсолютного большинства в качестве образцов, идеалов, к которым надо стремиться: работать, как Стаханов; летать, как Чкалов; быть оптимистами, как героини Орловой; быть честными и бесстрашными, как Павлик Морозов. И это сработало.

1.8.5. Как руководитель всей сельскохозяйственной науки СССР Н. И. Вавилов умер от голода

На Исаакиевской площади в Петербурге напротив Мариинского дворца (местонахождение Законодательного собрания города) стоит Исаакиевский собор. Справа и слева от памятника Николаю I, знаменитого творения барона П. Клодта, расположены два здания, в которых разместился Всероссийский научно-исследовательский институт им. Н. И. Вавилова. В этих зданиях размещена коллекция, состоящая из тысяч пакетов с семенами из разных регионов мира. Она создавалась как база для научно-исследовательских работ в сельском хозяйстве, целью которых было повысить урожайность культурных растений, устранить угрозу голода и нехватки продовольствия как для населения нашей страны, так и для всего мира. В блокадном Ленинграде 6 из 14 сотрудников, охранявших коллекцию зерновых культур, умерли от голода. Они могли сварить из зерен каши, сделать лепешки, но не могли предать общее дело, дело коллектива, которым руководил Николай Иванович Вавилов. А сам Николай Иванович 25 января 1943 г. умер от голода в Саратове, в центре одного из самых хлебородных районов страны. Как такое оказалось возможным?

Именно в Саратове, в городе, где Вавилову суждено было умереть, родилась его мировая известность. Случилось это в июне 1920 г. на III Всероссийском съезде селекционеров. Николай Иванович, которому было 33 года, выступил с докладом о «Законе гомологических рядов в наследственной изменчивости». Он продемонстрировал таблицы параллельных рядов с пустыми клетками и предсказал существование еще не открытых или не созданных путем селекции форм растений. Биологи устроили овацию своему Менделееву, так как сходство с Периодическим законом было очевидным. Участники съезда сообщили советскому правительству о теории Вавилова как крупнейшем событии в мировой биологической науке. В 1921 г. на Международном конгрессе по сельскому хозяйству в США выступление Н. И. Вавилова произвело сенсацию.[56]

Родился Н. И. Вавилов в 1887 г. в Москве в семье одного из директоров компании «Трехгорная мануфактура». Он окончил коммерческое училище, затем Московский сельскохозяйственный институт. Еще студентом Вавилов начал исследовательскую, экспериментальную работу. В годы подготовки к профессорской деятельности он работал в Петербурге, в Англии, Франции и Германии. Он изучил иммунитет 650 сортов пшеницы, 350 сортов овса, бобовых, огородных культур, льна и в 1919 г. опубликовал монографию «Иммунитет растений к инфекционным заболеваниям».

С 1917 г. Вавилов работал на кафедре генетики, селекции и частного земледелия Саратовских высших сельскохозяйственных курсов и организовал изучение многочисленных сортов различных сельскохозяйственных растений. На селекционной станции весной 1918 г. были засеяны 12 тыс. делянок.

В 1921 г. Н. И. Вавилов переехал в Петроград, стал заведующим отделом Прикладной ботаники. Именно он выхлопотал здание бывшего Министерства сельского хозяйства на Исаакиевской площади. В 1922 г. опытные станции с посевами различных культур существовали в 115 географических пунктах, вплоть до Туркестанского отделения. В 1921—1922 гг. начался нэп; страну потряс голод в Поволжье; на окраинах завершалась Гражданская война. Вавилов же думал о продвижении земледелия на север и восток, хотел найти центры происхождения культурных растений и увидеть тысячелетнюю картину их эволюции.

С 1916 г. ученый ежегодно находился в экспедициях. Он посетил Северный Кавказ и Закавказье (еще в 1908 г.), Северный Иран, Фергану, Памир, Среднее и Нижнее Поволжье, ряд областей США и Канады, Афганистан, Узбекистан, Хивинский оазис, Алжир, Тунис, Марокко, Египет, Сирию, Палестину, ТрансИорданию, Грецию, Италию, Испанию, Португалию, Французское Сомали, Эфиопию, Эритрею, Западный Китай, Японию, Корею, Центральную Америку и Мексику, Данию, Швецию, Кубу, Перу, Боливию, Чили, Бразилию, Аргентину, Уругвай, Пуэрто-Рико. Не прекращались поездки по СССР. Николай Иванович владел двумя десятками языков, переписывался с учеными 93 стран, хорошо знал и уважал культуру и обычаи народов посещаемых стран, неустанно анализировал и систематизировал собранные материалы, был неутомим, бодр и энергичен[57]. «Если ты встал на путь ученого, то помни, что обрек себя на вечные искания нового, на беспокойную жизнь до гробовой доски. У каждого ученого должен быть мощный ген беспокойства. Он должен быть одержимым», – говорил Н. И. Вавилов.

За выделение основных очагов происхождения культурных растений (горные районы Юго-Западной и Юго-Восточной Азии, Средиземноморье, горная Абиссиния, Южная и Центральная Америка) в 1926 г. Н. И. Вавилову присуждена высшая награда – премия им. В. И. Ленина, только что учрежденная. В этом же году он стал профессором, в 1929 г. – академиком, в 1933 г. – директором Института генетики. С 1926 г. он член ЦИК СССР и ВЦИК. С 1935 г. Н. И. Вавилов является фактическим руководителем всей сельскохозяйственной науки страны. И через восемь лет он умер в Саратовской тюрьме от голода, цинги и полного истощения организма. Неужели для Н. И. Вавилова не нашлось делянки с картошкой или капустой? Увы!

Социализм строился форсированно, сельское хозяйство было серьезно подорвано сплошной коллективизацией 1930—1932 гг., а в 1933 г. значительные регионы страны охватил голод. Большому начальству хотелось быстрых положительных результатов, а ученые под руководством Н. И. Вавилова действовали, как им казалось, слишком медленно. Быстрые же результаты, основанные на «воспитании» растений, предлагал «босоногий профессор» Т. Д. Лысенко. При поддержке ГПУ НКВД Лысенко выиграл, и в 1939 г. генетику объявили лженаукой, а в 1940 г. Н. И. Вавилов оказался в тюрьме НКВД.

После 400 допросов в течение 1700 часов следователь-инквизитор А. Г. Хват пытками, унижениями и «конвейером» (допрос сутками без перерыва на сон) добился от Николая Ивановича признания во «вредительстве в растениеводстве». Расстрельный приговор был отсрочен исполнением, а Вавилов оказался в Саратовской тюрьме.

В тюрьме Вавилов написал большую книгу «История развития мирового земледелия (мировые ресурсы земледелия и их использование)». «Мне 54 года: имея большой опыт и знания в особенности в области растениеводства, владея свободно главнейшими европейскими языками, я был бы счастлив отдать себя полностью моей Родине, умереть за полезной работой для моей страны. Будучи физически и морально достаточно крепким, я был бы рад в трудную годину для моей Родины быть использованным для обороны страны по моей специальности, как растениевод, в деле увеличения растительного и технического сырья… Убедительнейше прошу ускорить решение по моему делу», – обращался Н. И. Вавилов на имя народного комиссара внутренних дел Л. П. Берия.

В мае 1942 г. ученого избрали членом Лондонского королевского общества, старейшей научной организации мира. Сам он в это же время, находясь в Саратовской тюрьме, болел тяжелейшей формой дизентерии и вместе с академиком И. К. Лупполом отбивался от подсаженного в камеру умалишенного, который отнимал у академиков хлеб. В июле 1942 г. смертный приговор Вавилову заменили 20 годами исправительно-трудовых работ, а через полгода он умер от голода. Жена Н. И. Вавилова, доктор биологических наук Е. И. Барулина, находилась в это время в Саратове и о судьбе мужа ничего не знала.