Единственный цветок в этой говноклумбе 4 - Holname

доброжелательным, будто бы она видела перед собой не постороннего, а члена семьи. — В прошлом я Айша, в настоящем Анна де Аскания. Что насчет тебя?

Шейн изумился. Быстро осознав смысл сказанного, он повернул голову к единственному постороннему человеку и удивленно уставился на Нату. Казалось, горничная не была шокирована подобными известиями. Легко улыбаясь, она стояла с краю стола и смотрела куда-то вперед, будто поверх обоих присутствующих.

Осознав, что все было нормально, Шейн все же решил довериться. Он посмотрел на Анну, задумчиво сощурился и даже с какой-то тревогой проговорил:

— В прошлом Эрскин, в настоящем Шейн Дориан.

Анна усмехнулась и опустила взгляд, будто бы она наконец-то услышала то, что так хотела, однако причина этого явно заключалась не в личности самого Шейна. Покачав головой, девочка иронично заговорила:

— Ни ты, ни я не назвали свои фамилии. Почему?

— Я свою не помню.

Шейн слегка нахмурился и отстранился. Он уже догадывался к чему Анна хотела вести разговор, но все же его это настораживало.

— Как и я, — соглашалась девочка. — Собственно, твоего лица я тоже не помню. Разве что…

— Силуэт, — Шейн, дополнив, устало выдохнул. Теперь он определенно знал, что его провалы в воспоминаниях из прошлой жизни не были чем-то исключительным.

— Именно. Значит, ситуации у нас с тобой одинаковые.

— Что тебе известно?

— Мы умерли, — Анна посмотрела на Шейна пустым, остекленелым взором, — а потом оказались здесь. Переродились во второстепенных сюжетных героев. В принципе, все схоже, только я почему-то родилась позже тебя.

— Я не рождался.

— Нет?

Девочка удивилась. В отличие от Шейна, который сидел на стуле максимально вальяжно, она старалась удерживать прямую осанку. Даже ее руки в этот момент, будучи сложенными вместе, лежали где-то на ее ногах, а из-за относительно невысокого роста она едва ли выглядывала из-за стола.

— Я, — отвечал юноша, — проснулся в теле настоящего Шейна Дориана. Возможно, после того, как он умер во время издевательств сестер.

— Но Шейн не должен был умереть до конца основного сюжета.

— На практике получилось по-другому.

Анна задумалась. Отведя взгляд в сторону, но при этом так и не изменив своего неудобного скованного положения, она просто замолчала. В то же время Шейн вновь заговорил:

— Как ты поняла, что я из другого мира. Только ли из-за изменения сюжета? Неужели до меня ничто вокруг тебя не менялось? Ты ведь хорошо помнишь историю?

Удивленная девочка приподняла голову. В одно мгновение ее выражение лица сменилось с изумленного на ироничное. Покачав головой, с абсолютным спокойствием она ответила:

— Историю я знаю определенно лучше тебя, но сейчас это бесполезно, потому что она пошла коту под хвост. Я поняла, что ты другой, потому что твой характер изменился сильнее всех, а еще потому, что ты активно стал влиять на тех персонажей, на которых не должен был.

Шейн молчал и мысленно пытался понять о каких именно персонажах шла речь. Анна же, заметив эту его растерянность, слегка наклонилась и чуть строже заговорила:

— Понимаешь? Урсула де Аскания должна была уже погибнуть, а братец Велас…

— Что должно было случиться с ним?

Анна снова выпрямилась и отвела взгляд, будто бы ее заставили затронуть относительно неприятную тему разговора. Еще пару секунд она молчала, а затем каким-то подавленным серьезным голосом ответила:

— Его должны были загнобить сестры, потом добить какие-то хулиганки в школе. После этого императрица Мартина претворилась бы, что никогда не брала его в свою семью и… Все. Он был бы мертв и забыт всеми.

— Что? — Шейн недовольно нахмурился. Он сам того не замечал, но даже его рука, лежавшая в этот момент поверх стола, крепко сжалась в кулак. — Почему так?

— Потому что признание своего ребенка слабым для императрицы — это позор.

— А почему тогда с ним никто не занимался? Не тренировал его, как следует?

— Потому что таково воспитание этого рода. — Анна беспомощно пожимала плечами. — Ты либо выживаешь и уничтожаешь всех соперников, либо погибаешь и тем самым выходишь из игры.

— Поэтому-то тебе лучше быть на стороне противоположного пола? — Шейн, задав этот вопрос, на мгновение замолчал и намеренно проследил за реакцией Анны. Девочка даже не дрогнула. — Сестры прямые конкурентки, мать — судья, и тогда остаются только братья, которым можно помочь всего парочку раз, чтобы они пошли за тобой.

Анна выдохнула. Подобная циничность в голосе Шейна была даже удивительна. Хотя, кроме этого, уже во взгляде парня можно было уловить даже некоторые нотки обиды.

— После жизни в этом мире, — отвечала Анна, — ты стал еще резче, чем в прошлом.

— Ты же только что сказала, что помнишь меня плохо.

Анна улыбнулась и почему-то промолчала. Легкий блеск смущения в выражении ее лица и взгляде выдал то, что говорить на эту тему она тоже не особо хотела. Так, быстро собравшись с мыслями, девочка вернулась к предыдущей теме.

— Да, изначально в этом мире я придерживалась той задумки, которую ты описал, но потом все-таки слишком привязалась к братьям и…

— Поэтому, — перебивал Шейн, — помогла Веласу сбежать перед поступлением в академию?

— Да, — Анна тяжело выдохнула, — я знаю, что это было глупо, но только так я могла избежать того развития событий, при котором хулиганки в школе стали бы издеваться над ним. У меня ничего не вышло, но ты стал для него другом и прививкой от всех хулиганов.

— Как приятно быть прививкой.

Шейн и Анна одновременно улыбнулись. Их разговор постепенно приобретал нотки настроения, в которых можно было четко проследить что нравилось собеседнику, а что нет.

— Я рада видеть тебя. — Анна посмотрела прямо в глаза Шейна и улыбнулась еще шире. — Честно говоря, я постоянно думала о том, что из-за меня ты умер.

— Разве не мой братец подстроил твое похищение? — Шейн невольно удивился. — Я плохо помню причину, но он определенно пытался мне отомстить. А ты не помнишь?

— У твоей семьи были долги. — Анна, прикрыв глаза, устало отклонилась на спинку стула и наконец-то села поудобнее. — Точнее, у твоего брата. Поэтому ты ушел из дома, слонялся то тут, то там, вечно попадал в банды и находил неприятности на голову. Брат тебя возненавидел за то, что ты отказался зарабатывать для него деньги, поэтому решил отыграться, но