Девочка-война (СИ) - Коэн Даша

23:59

И сообщение от того, кого я давно переименовала из «Козла бессердечного» в просто «Демид»:

«Поздравляю. Будь счастлива»

И захлебнуться в рыданиях, со всей дури прикусывая кулак, а потом выключить телефон и зашвырнуть его в противоположный конец комнаты, чтобы ничего ему не ответить.

Не смей, Агата, не смей!!!

Он просто играет с тобой, просто играет!!!

Глава 47

POV Агата

Правильно говорят: бойся своих желаний.

Хотела, чтобы он меня поздравил, вот и получила. И каков итог? Бессонная ночь, под красными, заплаканными глазами залегли тени и на душе поселилась вселенская печаль.

Зато теперь я была точно уверена, что он просто так планомерно и выверенно издевался надо мной, мастерски и непринужденно расшатывая мою психику, подсаживая меня на себя, имея за этим только одну цель - самоутвердиться.

И от понимания того, что он действует с холодной головой, не чувствуя ко мне ровным счетом ничего, просто убивало меня, но в то же время и отрезвляло, приказывая не тонуть еще глубже. Смешно да? Куда уж глубже, я и так уже на дне.

Во вторник я зашла в аудиторию не смотря по сторонам, приказывая себе действовать на автомате: слушать лектора, писать, запоминать и ждать, когда этот день уже наконец-то закончится.

В среду встретилась с Машей и Пашей в кафе. Все-таки выманили окаянные, хотя я и сопротивлялась до последнего. Видя мой понурый вид, подруга сразу осадила меня вопросами по всем фронтам.

- Хей, Малиновская, ты чего это такая в воду опущенная? Из-за Иванова что ли? Из-за того, что он опять с Полинкой замутил, да?

Я оторвала глаза от чашки с гранатовым пуншем (да-да, не смейтесь, с недавних пор это был мой любимый напиток) и удивленно уставилась на Машку:

- О, крутяк, - хмыкнула я, - и кто первый на мировую пошел?

Друзья между собой недоуменно переглянулись и подруга, насупив подозрительно брови, все же продолжила излагать:

- Ну, Полина, вроде как, устроила головомойку Илье, а он ее скрутил и.. .в общем-то...

- Да говори уже, - поторопила я ее бормотание.

- П-ф-ф, короче Иванов ее зажал и как набросился с поцелуями. Ну и теперь они, получается, вместе. Любовь и все такое.

- Счастливые, - потянула я и улыбнулась, - рада за них. Надеюсь, что в этот раз все у них сложится.

- И ты не расстраиваешься из-за этого?

- Нет, ребята, - и еще шире растянула губы в пластмассовой улыбке, имитируя безудержное веселье. Плевать, но на большее я просто не способна.

- Ну и ладушки, - побарабанил по столу ладонями Пашка, - а теперь от сплетен наконец-то перейдем к делам насущным. Малиновская, ты за день рождения думаешь проставляться или планируешь зажать праздник.

Приплыли! Только этого мне сейчас не хватало.

- Вообще-то планировала зажать, - вздохнула я и пожала плечами.

- Да что с тобой, Агата? Ты это прекращай мне тут! Поняла? Ничего не знаю. Идем в клуб в эту субботу и будем веселиться до утра. Так же, Маш? Ну скажи ты ей, - тараторил Пашка, а я уже поняла, что обречена.

- Ладно, Господи, ладно! - подняла я руки в капитуляционном жесте, - Только давайте вы сами выберете куда идем, потому что я категорически ничего в этом не понимаю. Договорились? - и друзья тут же согласно и радостно закивали мне.

Как итог, весь четверг и пятницу, ребята только и делали, что обсуждали субботний поход в клуб. Даже зону забронировали и заказали еду и напитки. Вот же деловые колбаски!

Но были и положительные аспекты во всей этой суете. Я почти не думала про Громова. Почти.Всего-то раз сто на дню, а это значительно меньше, чем до этого, так что уже прогресс был на лицо и это не могло не радовать.

В пятницу мы с мамой выбрались на шоппинг. Я предупредила, что у нас в планах нарисовалась отвязная вечеринка по случаю моего прошедшего дня рождения и родительница предложила помочь с выбором платья. В итоге гардероб мой пополнился изумительно прекрасным нежно-голубым атласным платьем-миди с пышной юбкой, на тонюсеньких бретельках и корсетным лифом с аккуратными отстроченными чашечками. Просто бомба, а не платье.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

А уже в субботу вечером, мы с девчонками, а именно с Машкой, Аней и Полиной (да, я все-таки ее тоже пригласила и Илью в придачу) ввалились в мою комнату и принялись за сборы. Маманя моя, дай Бог ей здоровья, навела нам всем красоту на голове, сотворив изумительные прически. Я обзавелась двумя растрепанными, пышными гульками на голове и локонами, что очень мило обрамляли мое лицо. Косметикой злоупотреблять не стала, только подчеркнула глаза черными стрелками, да нанесла прозрачный розовый блеск на губы. Вот вам и конфетка!

А потом настроение резко ухнуло вниз. Вот бы Громов меня такой увидел.

Решительно потрясла головой, развернулась к девчонкам и выдала, через силу генерируя в своей душе радость и желание веселиться:

- Ну что, готовы?

- Да! - хором закричали девочки и заливисто рассмеялись.

- Тогда вперед!

И мы отправились на выход, где я накинула на себя короткую, черную дубленку и обула такого же цвета массивные ботинки в стиле милитари и бодро зашагала к выходу, получив перед этим от папы свой крохотный рюкзачок, куда он услужливо затолкал газовый баллончик. Отец! Ну что с него взять?

- Пожалуйста, дочка, напиши старикам смс, как будете у Марии ложиться спать, чтобы мы с мамой за тебя не волновались. Ладно? - и я согласно кивнула. Да, я сегодня домой уже не вернусь и останусь с ночевой у подруги.

А в клубе с каким-то ужасным трудновыговариваемым названием спустя несколько часов я от всей души пожалела, что все-таки уступила уговорам друзей и решилась на этот выход в свет, если можно так сказать. Почему? Ну, потому что, стоило только ребятам немного развеселиться и потрясти костями на танцполе, как они перешли к более спокойным видам отдыха. А именно к поцелуям и обнимашкам. И это касалось не только Паши и Маши, а также Ильи и Полины. Теперь к этим голубками присоединились и Аня с Сережей. И я просто чувствовала себя на этом празднике жизни лишней.

Я изо всех сил делала вид, что все нормально, что чужое счастье меня не задевает, но оно, черт возьми, задевало. Почему кто-то легко и непринужденно встречает свою вторую половинку, а кому-то выпадает незавидная участь влюбиться безнадёжно и безответно в мажористого мачо, который умеет любить только себя? Несправедливо!

И за всеми этими невеселыми думами я не заметила, как чересчур плотно принялась отмечать свой собственный праздник, глуша в себе обиду, боль и отчаяние. А потом ушла танцевать и генерировать веселье за свой расчудесный день рождения, гори он синим пламенем. И так было снова, снова и снова...

Пока не стало чертовски плохо, от себя и своего поведения, от своей жалкой, никчёмной слабости и глупости, что привела меня туда, где я и есть - на дне. И я плакала долго и упорно в одиночестве туалетной кабинки, ругая себя и Громова за все на свете, а потом долго умывалась, чтобы хоть немного привести себя в порядок и убрать красноту из глаз. Скажете, что я пласка? Ну и ладно, зато мне немного стало легче, и уже не болит так сильно, и не крутит внутри...

Ничего-ничего, я справлюсь, я сильная, я смелая, я сама решимость во плоти. Толчок двери, и я вышла в коридор, мимолетно встречаясь глазами с высоким, мускулистым парнем, что подозрительно на меня посмотрел и тут же отвернулся. Да, ревела девушка, ну и что здесь такого? Подумаешь, любая имеет право расклеиться и пострадать. Вот сейчас постою тут у окна немного, переведу дух и опять пойду веселиться и отрываться под ритмичные биты клубной музыки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Она здесь, у туалетов, - послышался позади чей-то голос, но я не придала ему значения.

Голова кружилась и странный, вязкий туман поселился в голове. Что-то я перестаралась с весельем. Не буду больше так делать и вам не советую. Фу, ну и гадость!

А в следующий момент меня резко развернули, и я тут же пошатнулась, судорожно вцепившись руками в подоконник: