Не верь никому - Френч Джиллиан

Пальцы Риза замерли.

— Он правда был внутри?

— Думаю, да. Вещи, лежавшие в гараже, не могли так сильно провонять.

— Кошмар. Торчать в доме, где сожгли его семью.

— Ну… он ведь тоже там жил. Может, искал уцелевшие предметы. Тристан сказал, что пол в его бывшей комнате провалился и ничего не осталось.

— Конечно. Кто же не захочет иметь сувенир с семейного барбекю Гаррисонов? Это не тот же человек, который выставляет на аукцион имущество своих погибших родных?

— Может, он ищет… что-то конкретное, но не находит. А что нашел, сплавил. — Перл вспомнила, как Тристан шарил в лодочном сарае, в игровом домике Джозефа на берегу.

— Наверно, старается забрать с места преступления зажигалку со своей монограммой, пока ее не нашли копы.

Перл фыркнула от смеха.

— Ты же знаешь, что он здесь ни при чем. Ведь доказано: Тристан был в Шугарлоуф.

— Ну а что тогда? Только не говори, что детские фотографии, а то меня стошнит.

Перл оперлась подбородком на сложенные руки.

— Что это может быть? Понятия не имею. — Она взглянула на Риза. — А если Тристан тоже пытается выяснить, кто убил его родных?

— Если так, то, похоже, он очень хорошо знает, где искать, но не делится этим с полицией.

Они немного посидели, слушая доносившиеся от бассейна всплески воды и детский смех. У Риза зачирикал телефон, и он стал просматривать одновременно несколько страниц в интернете.

— А как дела с поиском квартиры?

Риз не поднял головы.

— Есть один вариант.

— Здесь в городе?

— Ага.

— А, хорошо. — Перл пыталась скрыть свое облегчение; в Тенни-Харбор, где владельцы недвижимости запрашивают летом тройную цену, было трудно найти квартиру для постоянного проживания. — Уверен, что тебе это по карману? — Друг взглянул на нее исподлобья, и она подняла руки. — Ладно. Ты получаешь королевские чаевые. Да здравствует Риз.

— Вот именно. — Он сунул телефон в карман и встал, ткнув ее в плечо. — Время вышло. Погнали.

Парни пришли позже и расселись так же, как и в первый день: Тристан ближе к вестибюлю, Акил посередине, Бриджес спиной к залу. Их столик стоял в дальней секции, возле самого выхода во двор, и Перл была рада этому, старалась не поднимать головы и пыталась пережить последние десять минут своей смены, не встречаясь с Тристаном так скоро после вчерашнего вечера.

В какой-то момент, выйдя с кухни, она не смогла избежать взгляда Бриджеса. Он улыбнулся и чуть заметно помахал. Акил продолжал тянуть свой холодный кофе и игнорировал девушку. Они не знали о ее визите в дом Тристана, иначе бы Акил усмехался и шептался, а Бриджес — чувство вины пронзило Перл с неожиданной силой, — Бриджес, наверно, был бы слишком зол, чтобы смотреть на нее. Видимо, сплетни в их компании распространялись только в одном направлении.

Тристан некоторое время смотрел на Перл, а затем продолжил передвигать по тарелке еду. Девушка не могла догадаться о его чувствах, но вернулась мыслями в тот момент, когда стояла перед открытой дверью по-спартански скромной темной комнаты с большой кроватью. И выбор казался все еще невозможным.

Перл отметила в графике окончание смены и вышла через заднюю дверь. Зная, что рискует, она написала Тристану:

«Прости, что вчера ушла не попрощавшись. — Она помедлила. — Мне показалось, что пора уходить».

Ответ пришел не сразу. Перл уже заводила машину, когда всплыло сообщение. Возможно, он выжидал, пока Акила не будет рядом.

«Я бы хотел, чтобы ты осталась».

Лес вокруг дома Гаррисонов был полон жизни, пения птиц, пышной летней зелени.

Перл оставила машину на повороте на Коув-роуд и пошла в тени деревьев, чтобы Тристан, если он вдруг покажется, не заметил ее. Зацокала белка. Девушка приблизилась к ограде и взялась за колья, глядя на дом со шрамами от пожара и черными провалами окон.

Она бесцельно двигалась вдоль ограды, потерявшись в мыслях, проводя пальцами по кольям, пока не добралась до въездных ворот, массивных, как вход в Изумрудный город. Надежные заборы и сигнализация охраняли все дома на аллее Миллионеров, но все же ни один из них, кроме особняка Гаррисонов, не напоминал крепость. От кого или от чего это семейство так тщательно пыталось защититься с первого дня приезда в Тенни-Харбор?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Перл ни с того ни с сего вдруг стукнула по воротам. Они чуть приоткрылись. Девушка удивилась, толкнула сильнее и отворила их так, чтобы проникнуть внутрь.

Тристан был в своем репертуаре: так же легкомысленно он оставлял ключи в зажигании или бросал катер стоимостью сотни тысяч долларов у пристани необитаемого острова. Он знал, что ворота открыты, но не давал себе труда вернуться и запереть их. Даже отсюда был виден большой черный замок с шифром, висевший на ручке входной двери дома, — знак частной собственности.

Перл зашагала по дорожке, где между плитками прорастали сорняки, воображая, как по ней ходили Бриджес и Акил, иногда Хэдли и Куинн — в те времена, когда дом от фундамента до крыши был девственно белым новоанглийским строением, которое каждую весну красил отец. Представила, как Тристан закатывал свои грандиозные вечеринки, приглашая приятелей разнести интерьер в щепки, как внутри грохотала музыка и за шелковыми портьерами мелькали силуэты.

На некоторых окнах кухни не было жалюзи, и Перл настороженно всмотрелась внутрь, опасаясь того, что может увидеть. Шкафы, мраморные столешницы, холодильник из нержавеющей стали вдвое шире, чем у нее дома. Напольная плитка кремового цвета, по которой размазан пепел — кто-то предпринимал вялые попытки отмыть пол. Несколько мрачных артефактов: чашка и миска на сушилке для посуды, шерстяная кофта на крючке у двери черного хода.

Перл подтащила к дому цветочный вазон, встала на него и заглянула в гостиную. В углу стояла заваленная на бок пихта — конечно же, в доме было трехметровое рождественское дерево, поставленное в окне-фонарике, наверняка с нарядными шарами и гирляндами, а не с самодельными украшениями из цветного картона и блесток, которые отец неизменно вешал каждый год на елку во времена ее детства. Над каминной полкой, где висела картина, и на полу, где лежал ковер, остались голые прямоугольники. Через дверь справа видны были нижние ступени главной лестницы, засыпанные пеплом и кусками штукатурки.

Перл слезла с вазона и обошла дом, глядя на пустые закопченные окна второго этажа. Из статьи в «Тайм» она знала, что спальня Кэссиди находилась рядом с родительской и имела арочное окно, выходившее на задний двор и лес.

Перл стояла прямо под этим окном и смотрела вверх. Как и все остальные, стекло было мутным и с потеками, но девушка представила, что когда-то за ним висели кружевные занавески, а под ним, наверно, располагался диванчик. Она сделала несколько шагов, и на стекле сверкнул солнечный свет, потух и снова вспыхнул. Словно какой-то сигнал, маячок, говорящий: «Взгляни на меня».

Перл вспомнила о другом сигнале, проблеске, почти незамеченном, вспомнила, как Риз говорил о привидениях. Возможно, это был еще один знак.

Перл снова обошла дом, передвинула на место вазон и убедилась, что не оставила никаких следов своего пребывания, потом закрыла за собой ворота и направилась к деревьям, все быстрее и быстрее, и наконец побежала. Еще не добравшись до машины, она достала телефон. К счастью, Риз ответил всего после двух гудков.

— Думаю, я знаю, где искать.

20

— Сколько тебе понадобится времени?

— Не знаю. Но, наверно, меньше часа. — Перл заметила взгляд Риза и вскинула руки вверх.

Разговор происходил следующим вечером в ресторане, в самом начале смены. Они были на кухне, куда просачивалась мелодия «When Sunny Gets Blue» в исполнении Стива Миллса, парящая над гулом разговоров.

— Ну, комнат много, а я не знаю, что именно искать.

— Но когда ты найдешь что-нибудь интересное, ты ведь поймешь, что это оно и есть? — Перл пожала плечами, и Риз вздохнул, оглядываясь на задний вход в кухню. — Ты уверена, что это необходимо?