Маска: история Меллисы де Бриз (СИ) - Крыж Эллин

— Еще нет, — ответила Меллиса.

— О, наверняка видела! Но не заметила, приняв за набор доспехов или статую, — смеясь, уверила ее Лоранс. — Мы зовём его "месье Луидор"*.

* Королевская площадь построена в 1612 г., сейчас называется Площадь Вогезов.

* louis d`or — "золотой Луи" (франц.) название французской монеты, чеканившейся до 1795 г. Но во время описываемых событий, эти монеты еще не ходили, каламбур Лоранс предвосхищает появление этого названия.

21(4)

Это золотой человек, никогда не появляется, пока его не позовёшь. И никогда не заговорит первым, если не спросишь. Он был здесь еще при прежнем хозяине. Я решила не отпускать его и оставила при доме. Это он свято верит и внушает всем, что мое появление в этом доме — совершенно законно. За столько лет я и сама немного поверила в это и примирилась с подобной странностью.

— Но ты ни разу не была замужем? — уточнила Меллиса.

Лоранс отпила вино и, поставив бокал, качнула головой:

— Никогда.

Невозможно было понять, она просто имела в виду "нет, не была" или отрицала самую возможность такого факта.

— Когда я могла успеть? У меня постоянно было множество знакомых мужчин. Связи с ними не оставляли мне времени для выбора кого-нибудь одного. Вслед за лучшим появлялся просто превосходный! Нельзя сказать, чтобы с кем-то я захотела остаться. Впрочем, не стоит о них. Многие уже умерли. Ты себе даже не представляешь, как я стара, — со вздохом, но так же улыбаясь, закончила Лоранс.

Меллиса понимала ее больше, чем смела показать. Хозяйка герцогского особняка это безошибочно чувствовала и не тратила времени на объяснения или оправдание своих поступков и мыслей.

— Что я должна делать в твоём доме? — спросила Меллиса после обеда, когда их разговор продолжился в комнате Лоранс, просторной и роскошно обставленной.

Мадам Арманд повторила, что в пределах этого дома Меллиса совершенно свободна и может считать его своим. А ее обязанности компаньонки сводятся к следующему…

— Ты будешь помогать мне вести переписку, со временем разберешься в делах. Здесь часто устраиваются приёмы — видела мою гостиную внизу? — друзья называют ее "салон". Ты будешь помогать мне устраивать праздники и еще участвовать в разных костюмированных спектаклях. Возможно, будешь сопровождать меня в поездках или, напротив, заменять меня здесь, пока я в отъезде. Кроме того, ты будешь знать и хранить мои тайны и просто составлять мне компанию в долгие скучные дни.

— Именно поэтому я должна ехать сегодня с тобой в какой-то королевский дворец?

— Да, считай это частью службы. Кроме того, Пале-Рояль* вовсе не королевский дворец.

— А что же?

— Частная резиденция кардинала. Ты не слышала об этом?

— Н-нет.

Лоранс снисходительно улыбнулась:

— Неудивительно. Когда ты покинула Париж, этот дворец только начинался строиться. Он и сейчас не вполне готов. Но главное ведь не стены, а их хозяин…

— Понимаю, — пробормотала Меллиса. — Я что же, сегодня вечером встречусь с самим…

— Обязательно. Он нас ждёт. А Монсеньор, хотя он очень терпелив, всё же любит, когда его заставляют ждать слишком долго.

Меллиса ощутила внутреннюю дрожь. Она и представить не могла, что такая странная аудиенция возможна. Но ей пришлось смириться с тем, что жизнь вечно устраивает своей "любимице" довольно коварные сюрпризы. И поджидать они могут за каждым углом и даже на совсем, казалось бы, ровном месте.

* Palais-Royal — дословно именно "Королевский Дворец" (франц.) построен архитектором Лемерсье в 1624–1645 гг. Несмотря на название, до самой смерти Ришелье Пале-Рояль был его резиденцией. Его даже переименовали в Пале-Кардинале, но гораздо позже.

12(5)

В пять часов вечера карета остановилась в переулке Аркебузьеров, на углу улицы де Турнель.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В пять минут шестого из дверей бывшего герцогского особняка вышли две знатные дамы: блондинка под вуалью и жгучая молоденькая брюнетка. Блондинка была в золотистом платье цвета спелого колоса, а брюнетка в голубом с фиолетовым. (Меллиса не могла надеть красное платье, зная, что ей предстоит соседство с алой мантией кардинала).

Дамы сели в карету; великан-мавр захлопнул дверцу и вскочил на запятки. Указания куда ехать не последовало, однако экипаж уверенно покатился по улицам.

В двадцать минут шестого он выехал на Медвежью улицу, а без четверти шесть, сверившись с колокольным перезвоном парижских церквей, уже катился по Малым Полям, приближаясь к Пале-Роялю.

Аудиенция была назначена ровно на шесть часов. Лоранс рассчитывала подождать в приёмной, главное, не опаздывать. Когда они с Меллисой шли вслед за бравым гвардейцем к дверям кабинета его высокопреосвященства, Лоранс успевала отмечать знакомые лица и кивать в ответ на приветствия.

Меллиса ничего не видела. Но у самых дверей, в приёмной, неожиданно тоже столкнулась со знакомым. Высокий господин при шпаге нервно вышагивал из угла в угол. Вероятно, он также не любил ждать, а находился здесь уже довольно давно.

— Добрый вечер, месье Лигар.

Граф резко обернулся на голос Лоранс. У Меллисы сейчас не хватало духу шутить. Дю Гартр склонил голову набок и смерил их неожиданно приветливым взглядом. Потом снова нахмурился.

— Я думал это с вами беседует Монсеньор. Оказывается — нет?

— Как видите, дорогой граф. Мы прибыли только что. А вашу аудиенцию задерживают?

— На полчаса.

— Вероятно срочные известия государственной важности.

— Вероятно.

Дю Гартр оказался способным вести светскую беседу еще две или три минуты. Потом он замолчал и вновь принялся кружить по приёмной, как самый настоящий тигр. Лоранс вместе со своей протеже уселась на скамью у стены и, казалось, не испытывает никакого волнения. Но по тому, как загорелись ее глаза, когда дверь кабинета открылась, стало ясно, что маска спокойствия — только маска.

Из кабинета вышли, на ходу кланяясь, два господина, оба в серых камзолах, оба держали свои шляпы в руках. Но по походке и осанке можно было различить, кто из них главный, кто подчинённый. Этих господ проводили, а из кабинета выглянул кавалер в черном — секретарь его высокопреосвященства — Жак Молин, (ставший милостью Монсеньора виконтом де Ле-Ренси).

Секретарь окинул цепким взглядом особ, ожидавших в приёмной. Его физиономия на миг исчезла за дверью и появилась снова. Дю Гартр остановился. У него глаза стали как два кинжала, когда в дверях снова вынырнул Ле-Ренси. Граф угадал, что его аудиенция откладывается еще на полчаса или около того. Так и есть: секретарь поманил жестом Лоранс.

Две красавицы чинно направились к дверям кабинета. Меллиса слышала, проходя, как у нее за спиной лязгнули клыки тигра. Но ни на ее самочувствие, ни на решение кардинала эта мелочь уже не могла повлиять. Дверь бесшумно закрылась.

Меллиса не сразу разглядела хозяина кабинета, хотя его одежда была очень яркой и должна бросаться в глаза. Но Монсеньор сидел за письменным столом столь спокойно и неподвижно, что казался картиной. На фоне тёмной портьеры он выглядел своим собственным портретом, кисти великого мастера. Но неуловимое движение — движение глаз, повернувшихся в их сторону — нарушило статику. Кардинал ожил, а две женщины склонились в глубоком реверансе. Меллиса держалась позади своей старшей подруги и понятия не имела, как вести себя в такой ситуации.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Монсеньор поприветствовал их; попросил подойти поближе. Он задал несколько вопросов о делах в Италии, но Меллиса ничего не понимала в его разговоре с Лоранс. Она очнулась только тогда, когда Монсеньор спросил:

— Как зовут нашу юную очаровательницу?

Меллиса услышала в ответ свое имя, хотя была уверена, что не раскрывала рта.

— Мадемуазель всегда столь робка? — иронично спросил Ришелье.