Приговоренные к приключениям - Вадим Викторович Шарапов

я мечтал управлять. Честно скажу, уж больно хлопотное местечко. По неисповедимой прихоти судьбы, на этот раз наш «Дубовый лист» превратился в шикарный, обшитый дубовыми панелями (натуральными, между прочим!) зал, в котором хватало места на десяток столиков и длиннющую барную стойку все из того же дуба. Люстра, кстати, тоже была, хрустальная и с кучей каких-то бронзовых висюлек. Что касается самого бара, то бутылок здесь была целая прорва, но вот беда — названия большей части из них мне не говорили ровным счетом ничего. «Ирландский особый виски от Корморана» — что это, скажите на милость? Это хорошо или плохо? А перегонка тройная или нет? «Содовая МакКинли»… ладно, содовая она и в Африке содовая, как ни крути. Но вот «Бодрящий сироп Лапуа» своим названием напоминал мне какое-то лекарство. Следовало ли добавлять его в коктейли, или этот самый сироп предназначался для чего-то другого?

Впрочем, бедняге Вару пришлось еще хуже. Кухня в этом баре вообще оказалась не предусмотрена — только легкие холодные закуски и бутерброды, всякие там канапэ на шпажках. Вместо холодильника был ледник, благо что запасы льда там не иссякали.

Похоже, этот бар не числился ни на одном чертеже «Титаника». Я это понял, когда к нам забрел один из офицеров лайнера, который, похоже, относился к механикам. У мужика глаза на лоб полезли, когда он внезапно нарисовался на пороге нашего заведения. Он даже зажмурился, а потом крепко потер лицо ладонями. Потом решительно подошел ко мне.

— Простите, мистер… э-э…

— К вашим услугам, сэр. Я Бриан, сэр. Бриан… Смитсон. 

— Мистер Смитсон, это что — бар?

Я оглянулся по сторонам и пожал плечами.

— Конечно, сэр. А на что еще это похоже?

— Но… Откуда он здесь?

Какой-то джентльмен в серой клетчатой визитке, прислушивавшийся к нашему разговору, негромко хохотнул и тут же сделал вид, что всецело занят своим стаканом виски с содовой.

— Что значит — откуда, сэр… не имею чести знать вашего имени… — пришло время прикинуться этаким непробиваемым барменом. Берем в руки бокал, полотенце, вытираем, смотрим прямо в глаза. 

— Я Питман. Герберт Питман, третий палубный офицер. Моя работа — знать все, что творится на палубах «Титаника». Я знаю каждый чертеж лайнера до мелочей. Но бар… я просто не припомню…

Бедняга был в растерянности, на него прямо смотреть было жалко. Питман даже снял фуражку и вытер большим фуляровым платком вспотевший от волнения лоб. Нервно поерошил бакенбарды и снова уставился на меня.

— Мистер Питман, сэр. Я не понимаю вашего вопроса. Это палубный бар второго класса, сэр. Мы здесь с самого выхода из порта. Как еще, по-вашему, это заведение могло здесь оказаться? Ведь не из воздуха же?

Так. Подбавить немного деловитой наглости в голос: мол, смотри, я занятой человек, у меня клиенты, соображай быстрей.

— М-да… — Герберт Питман медленно и озадаченно покачал лысеющей головой. — Прямо какое-то помрачение рассудка. Простите, мистер Смитсон. Что-то со мной не то сегодня.

— Понимаю, сэр. У вас очень много работы, все эти хлопоты, пассажиры, палубное хозяйство. Такой огромный пароход, сэр. Не желаете ли капельку нашего фирменного коктейля?

— Коктейль? — офицер отреагировал со слабым интересом. — Признаться, никогда не пробовал, считал это американской блажью. Хотя один мой старый друг по морскому училищу — большой любитель такого рода напитков. Даже не знаю…

— Ну что вы, сэр! — ага, сейчас я тебя поражу наповал. — Это, можно сказать, давным-давно выбор тех, кто следует за модой. Конечно, хороший шотландский виски остается вне конкуренции, сэр. Но коктейли смешивают уже сто лет, и пока что эта наука — да-да, именно наука, сэр, не улыбайтесь! — еще ждет своих колумбов. Кстати, могу предложить вам «Кровавую Мэри».

— Что-что? — теперь уже заинтересовался не только Питман. Оторвался от своего виски мужчина в клетчатой визитке, и еще два джентльмена, лениво перекидывавшихся в бридж за столиком неподалеку, тоже навострили уши.

— Извольте. Для начала позвольте вас слегка шокировать. Берем настоящую русскую водку.

— Водка! — Питмен был поражен до глубины души. — Это же грубый напиток без всякого аромата!

— Да, сэр. Исключительно грубый и резкий. Но дайте мне всего минуту.

Да, я знаю, что «Кровавую Мэри» впервые подали аж в 1921 году, и было это в Париже. Кажется, в баре со странным для французской столицы названием Harry’s New York Bar. Тогда все получилось случайно — тамошний бармен Петио страдал от безделья и перепутав бутылки, ливанул в водку томатного сока. Ну, а я сейчас сделаю все по правилам. Так-так. Где тут у нас ворчестерский соус? Вот он. Щепотка перца… соль… пара капель табаско. Водка, томатный сок, несколько капель лаймового. Теперь веточка сельдерея и — вуаля! — подаем.

— Это пьют сразу, несколькими глотками, сэр, — учтиво сказал я, поставив перед Питманом высокий стакан с долькой лимона, насаженной на край. Офицер недоверчиво взял стакан в руку, принюхался, хмыкнул негромко.

— На кону моя репутация, мистер Питман, сэр! — подбодрил я его. — Давайте же. Поверьте, вам понравится!

Наконец, Питман решился и опрокинул стакан в рот. Замер, выдохнул и прислушался к своим ощущениям. Потом его брови поползли вверх, и он одобрительно кивнул.

— Действительно, очень… бодрит, мистер Смитсон. Знаете, я бы сказал, что это весьма вдохновляющее сочетание! Вы только что изменили мое представление о русской водке.

— Только в чистом виде ее не пей. Не надо, тебе не понравится, —меланхолично сказал по-русски появившийся за моей спиной Варфоломей. На сей раз повар был одет в щегольской сюртук «с искрой», отутюженные брюки и лакированные ботинки. Из-под жилетки виднелась ослепительно белая рубашка.

— Простите? — озадаченно спросил Питман.

— Я говорю — отличный выбор, сэр, — дружелюбно отозвался Вар, на сей раз на безупречном английском. Мануанус, устроившийся на одном из рожков бронзовой люстры под потолком, пропищал что-то неразборчивое и слышимое только нам. Я незаметно показал ему кулак, и монстр обиженно свесил вниз щетинистый хоботок.

— Могу я попросить то же самое, мистер Смитсон? — робко осведомился один из любителей бриджа. Его товарищ энергично закивал головой.

— Разумеется, господа!

Вот она — мирская слава. Глория мунди, так сказать. Теперь я — изобретатель «Кровавой Мэри». Главное, чтобы эта глория не канула вместе со мной на дно океана. Чертов «Дубовый лист», да что с тобой не так?

Некоторое время до. Фараон и Вар.