Третий ключ - Татьяна Корсакова

Бабушка отпустила ее в клуб с легким сердцем. В Антоновке отродясь не случалось ничего плохого, и единственное, что волновало бабу Маню, это то, что ночью дорога от клуба до дома плохо освещена.

– Глашка, ты смотри мне, иди по тропке, не прись на дорогу, – напутствовала она. – Сейчас мотоциклов понакупали все кому не лень и носятся на них по ночам, как тати. Нюрка говорит, что даже фары не включают. Еще собьют, не дай бог. – При этих словах баба Маня торопливо, точно стесняясь, перекрестила Глашу, бросила неодобрительный взгляд на ее ультракороткую юбку, но говорить ничего не стала. Наверное, потому, что у Люси юбка была еще короче.

За калиткой их уже поджидали ребята из местных, Аглая знала только одного из них – Петьку Огонькова, с которым во времена босоного детства они даже дружили. Но времена изменились, детство осталось позади, и Петька, который как-то незаметно из лопоухого, наголо бритого мальчишки превратился в долговязого, насупленного парня, о былой дружбе предпочел забыть. Он курил папиросу, сплевывал себе под ноги и посматривал на Аглаю с высокомерной снисходительностью, а на ее «привет, Петя» ответил коротким кивком. Вероятно, такое поведение среди антоновской молодежи считалось взрослым и крутым. Аглая же думала по-другому, но решила, что это не ее дело, и даже обрадовалась, что ее появление осталось незамеченным, потому что все внимание парней оказалось сосредоточено на Люсе. Может, из-за топика и шпилек?..

В клубе было многолюдно. Антоновка считалась большой деревней, молодежи в ней всегда хватало, а летом на побывку к бабушкам приезжали еще и городские, такие, как Аглая. Да и гости из соседних деревень заглядывали нередко. Правда, большей частью визиты эти заканчивались выяснением отношений и кулачными боями. Сама Аглая ничего подобного не видела, но по рассказам Люси Самохиной выходило, что большей частью потасовки случались из-за девушек и что самой Люсе уже смертельно надоело быть основной причиной ночных мордобоев. Выглядела она при этом совсем не расстроенной, чувствовалось, что корона первой красавицы ей очень даже впору.

– Рановато пришли. – Люся глянула на наручные часики, уселась на скамейку перед клубом, закинула ногу за ногу и бог весть откуда достала пачку сигарет. – Будешь? – она протянула пачку Аглае, но та мотнула головой. – А что так? – В голосе новообретенной подруги послышались снисходительно-удивленные нотки. – Боишься, что бабушка заругает? Так не бойся, потом жвачкой зажуешь – и все дела.

– Нет, я просто не курю. – Аглая присела рядом с Люсей и торопливо одернула юбку.

– Правильно, курить – здоровью вредить! – Люся выдохнула едкое облачко дыма прямо ей в лицо, и Аглая чихнула.

Мама курила столько, сколько Аглая ее помнила, но какие-то особенные, тоненькие сигаретки, которые пахли не дешевой махоркой, а чем-то совершенно невероятным. Однажды Аглая украдкой стянула одну из сигарет – стянула, хотя могла взять совершенно открыто, – и закурила. Эксперимент закончился плачевно, оказалось, что сигареты, даже самые тонкие и самые дамские, отторгались ее организмом категорически, вместо ожидаемой расслабленности вызывали тошноту и головокружение. Этого хватило, чтобы понять – еще один атрибут взрослой жизни, увы, для нее недоступен.

– Чего сидим? Кого ждем? – Она и не заметила, как к лавочке подошла Маринка, лучшая Люськина подруга. – Чего внутрь-то не заходите? Уселись тут, как бабки столетние.

Маринка уселась по другую сторону от Люси, приветственно махнула рукой Аглае и стрельнула взглядом в сторону толкущихся чуть поодаль парней. Аглая успела заметить, что при появлении Маринки Петя приосанился и даже вроде как сделался шире в плечах.

– Вот именно, что ждем, – Люся понизила голос до заговорщицкого шепота. – Слыхала, в графский дом стройотряд приехал? Батя говорит, будут помогать поместье ремонтировать.

– Ну и что? – Маринка дернула плечиком, достала из кармана джинсовой куртки горсть семечек.

– Ну и кто из нас после этого бабка старая? – хмыкнула Люська. – Убери, не позорься.

– Так что там с этим стройотрядом? – Маринка послушно высыпала семечки обратно в карман.

– А то, что сегодня у них в культурной программе посещение мест досуга.

– Это клуба, что ли?

– Ага. – Люська загасила недокуренную сигарету, сунула за щеку жевательную резинку. – Батя сказал, всего с руководителем двенадцать человек приехало, и парни есть. Сечешь? Это тебе не наши деревенские лопухи, а реальные московские пацаны.

– И что? – спросила Маринка, которой вполне хватало внимания деревенских лопухов.

– А то, что ты как хочешь, можешь вон хоть с Петькой Огоньковым амуры на сеновале крутить, а я своего упускать не намерена.

– Кто это амуры на сеновалах крутит?! – задохнулась от возмущения Маринка. – Если один раз до дому проводил, так уже сразу и амуры?!

– Не ори, – шикнула Люся. – Идут, кажется. – Она приосанилась, поддернула вверх юбку, а бретельку топа, наоборот, спустила с плеча, шепнула: – Девки, делайте морды посерьезнее, а то подумают, что мы тут клуши деревенские.

Сказать по правде, Аглая была уверена, что стройотрядовцы именно так и подумают и не спасут девиц никакие мини-юбки, ультрамодные топы и макияж «вырви глаз». Их даже сигареты не спасут, ведь все это такое наивное, кричащее и нелепое, что не нужно иметь московской прописки, чтобы понять, что ничего хорошего из Люсиной затеи не выйдет. Аглае вдруг захотелось оказаться как можно дальше от этой лавочки, а в идеале – от самого клуба. Идея с выходом в свет стала казаться ей очень опрометчивой и неразумной.

Увы, искать пути отступления было поздно, дружная команда из двенадцати человек уже ступила на площадку перед клубом, ярко освещенную двумя фонарями. Похоже, в столице понятия не имели о главных тенденциях антоновской моды, потому что ни одной мини-юбки, ни одного топа Аглая не заметила. Большая часть девчонок была одета в джинсы и футболки, и только Даша красовалась в нарядном белоснежном сарафане. Она первой подошла к лавочке, смерила их троицу насмешливым взглядом и нарочито громко, так, чтобы все услышали, продекламировала:

– Три девицы под окном пряли поздно вечерком!

От такой бесцеремонности даже Люся потеряла дар речи, а Даша тем временем продолжала куражиться:

– Привет, деревня! А где это у вас тут танцы под гармошку?

– Эй, ты, лахудра! – Люсино замешательство длилось недолго, она встала, одернула юбку, подбоченилась, сказала с угрозой: – А в глаз?

– О, вот оно хваленое антоновское гостеприимство! – Даша обернулась к товарищам. – Чуть что не так, сразу в глаз.

– Это потому, что ты забыла сказать волшебное слово. – Макс обнял ее за плечи, привлек к себе и, ослепительно, по-голливудски улыбнувшись, спросил: – Милые девушки, а не подскажете ли вы нам, как пройти к клубу?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});