История ислама. Исламская цивилизация от рождения до наших дней - Маршалл Ходжсон

Но все же основу экономики региона между Нилом и Амударьей по-прежнему составляла сельскохозяйственная деятельность. Соотношение доходов купцов и землевладельцев решалось в пользу последних. Однако при относительно низкой концентрации аграрного богатства и сравнительно высокой концентрации коммерческих возможностей вполне закономерно, что торговцы некоторых районов (независимо от того, вели они дальнюю торговлю или нет) получали большую долю доходов, чем купцы из областей с развитым сельским хозяйством. В любом случае купцы всего региона были сравнительно экономически независимыми от землевладельцев. Со временем у высокой культуры, опиравшейся на торговую сферу, появилась возможность стать не только самостоятельной, но и получить влияние в обществе в целом. Формы данного влияния (в отличие от коммерческого влияния), в свою очередь, являются последствием раннего развития сельского хозяйства и урбанизации в регионе (а также того, что регион всегда был открыт для военных операций и имперских чаяний). Имперская традиция всегда следовала тенденции космополитизма, однако не принимала никаких проявлений гражданского партикуляризма. Эти тенденции усилились в Исламский период. (Более подробно мы рассмотрим данное явление в Книге III.)

Вне всяких сомнений, именно благодаря потенциальным возможностям торговли греческая культура заняла доминирующую позицию на определенном этапе развития Ойкумены. Можно с уверенностью утверждать, что благодаря особым условиям в регионе между Нилом и Амударьей зародился космополитизм. Именно он заложил основы новой коммерческой жизни. При этом сформировавшийся комплекс Ойкумены играл здесь не последнюю роль. В любом случае в некоторых вопросах, например в религии, торговые классы задавали тон для всего общества. Впоследствии после завершения эпохи осевого времени тема религии приняла новые обороты во всем регионе от Нила до Амударьи. В диаграмме можно проследить подъем конфессиональной религии.

Шахиншах Хосров Ануширван на пиру. Средневековая персидская миниатюра

Конфессиональные религии

Великие империи, возникшие после завершения эпохи осевого времени, обеспечили относительный мир. Во многом благодаря этой спокойной обстановке, развитию великих идей и частично из-за социальных брожений того времени началось движение великих исторических религий, которые принято называть «универсальными» или «конфессиональными». Призыв к человеческому сознанию перешел от интеллектуальной элиты в городские и даже (по крайней мере, внешне) сельские массы. Мысли великих персонажей, таких как Будда или Исайя, дали начало новым традициям и порой выступали в качестве источников вдохновения даже для необразованных классов. Новые фигуры и исторические лидеры вмешивались в ход истории, создавая независимые традиции. В любом случае в систему вплетались новые взгляды, которые придавали драматизм существующим мифам и культам и сопровождали деятельность известных организаций. Старые местные культы либо адаптировались под новое вероисповедание, либо исчезали.

Таким образом, к началу христианской эры на протяжении всей аридной зоны Афро-Евразийской Ойкумены сформировались религиозные традиции, которые, в отличие от предыдущих, поддерживали не племенные или гражданские требования, а в первую очередь индивидуальные. Эти традиции поддерживали стремление («признание») индивидуума к исключительной и морально, и космологически состоявшейся вере (иногда такие верования формировались за счет принципов целого сообщества). Эта вера находила свое воплощение в своде священных писаний, она провозглашала универсальную ценность каждого человека и обещала дать ответ на все вопросы, касающиеся загробного мира. Стоит заметить, что различные вероисповедания жестко соперничали в рамках общих понятий. Особенно сильно конкурировали пророческие традиции, зародившиеся в регионе между Нилом и Амударьей, и традиции Северной Индии, которые в итоге приняла большая часть Ойкумены. Однако все они выполняли одну социальную роль.

К IV–V векам н. э. эти религиозные союзы не просто доминировали в общественной жизни. Наиболее могущественные из них в определенной мере представляли политическую власть. Так официальная форма христианства получила исключительный статус в Римской империи. Зороастризм приобрел значимость в Сасанидской (Персидской) империи, хотя ему пришлось противостоять сильным соперникам. Вайшнавизм и шиваизм (которые хорошо сосуществуют в современном индуизме) боролись за расположение царского двора в Индии и в юго-восточных землях. Буддизм конкурировал с неодаосизмом за власть в Китае. При дворе могли господствовать и те религиозные союзы, у которых было немного последователей (например джайнизм). Такие малочисленные союзы, как раввинистический иудаизм (в то время имевший вид прозелитизма) и манихейство, даже контролировали целые царства. Происхождение последнего союза наглядно иллюстрирует общее настроение. Этот тип вероисповедания возник в III веке в Ираке.

Он ознаменовал не столько победу над язычниками (приверженцами старых типов религии), сколько утверждение истины, которую попирали другие конфессиональные религиозные союзы. Наравне с господствующими религиозными формированиями существовали группы меньшинств, которые при первой возможности были готовы бросить вызов главенствующим религиям. Особенно широко были распространены различные формы буддизма и христианства. В совокупности все эти, казалось бы, разные религиозные союзы преследовали одну цель: они ликвидировали (или трансформировали) старые племенные или гражданские культы и заменили их собственными ритуалами, отвечающими общественным требованиям. Эти вероисповедания утверждают, что каждый ответственный житель Ойкумены признает в своей жизни универсальные религиозные требования как высшую власть. В западных частях этого региона религиозные союзы выдвигали идею, что нужно не просто поддерживать определенные вероисповедания, но и насильственно внедрять на правительственном уровне.

Ирано-семитские религиозные традиции, преобладавшие в западной части Ойкумены, происходили из двух семей. Так называемые «авраамические» религиозные общины, куда относят различные формы иудаизма и христианства, ведут свое начало от еврейских пророческих традиций. Эти сообщества принимают акт веры Авраама за исходную точку или за классическую модель. Среди магов и маздейцев господствущим направлением был зороастризм. Зороастрийцы почитали Бога-творца Ахура Мазда, а Зороастр был их пророком[45]. Авраамические традиции создавались преимущественно на семитских языках и были широко распространены на территории Плодородного полумесяца. Несмотря на то что в осевое время эти две пророческие традиции возникли на разных основах, со временем они начали объединяться. И уже в постосевое время эти традиции было практически невозможно отличить друг от друга. Они не просто оказывали взаимное влияние, но и сводились к общему знаменателю. Некоторые группы даже нельзя точно отнести к той или иной семье. Единственный критерий, особенно важный для ирано-семитских конфессиональных религий, может частично разделить авраамические и зороастрийские традиции — это уровень их народности[46].

Культурные и религиозные направления от Нила до Амударьи

Роль принципа народности в ирано-семитском монотеизме

В некоторых религиозных традициях понятие так называемой «народности» выделяется особенно ярко и касается естественных нравственных норм и возможностей простого человека в сравнении с привилегированным классом. Другими словами, затрагиваются вопросы о том, что знатоки религии считают допустимым для простого человека, а что нет. Практически все конфессиональные религиозные традиции можно назвать народными, поскольку все они стараются приспособить свои доктрины и нравственные стандарты для обычного человека. Однако стоит заметить, что в ирано-семитских религиозных сообществах не только подчеркивались народные черты, но и осуждались иные ценности. Я полагаю, что этот акцент частично отвечал желанию справедливости, которое возникло в тот момент, когда торговые классы стали дистанцироваться от аристократичных семей землевладельцев. Купцы, занятые повседневными заботами, несомненно, ощущали себя простыми людьми, в отличие от поместных и придворных аристократов, обладавших достаточным количеством средств и времени, чтобы задавать культурный тон, которым восхищались другие классы. Ради утверждения собственного достоинства торговые классы должны были отказаться от аристократичной культуры, которая манила их и в то же время насмехалась над ними.