Охотник - Александр Сухов

– Губа не дура, – прервал секретаря мастер Ханк. – Если не ошибаюсь, там единственное место на всем Рагуне, где встречаются промышленные россыпи пеластров, или, как их еще именуют, «окаменевшие слезы богов».

– Ты прав, мастер, – вновь перехватил инициативу Вазак, – потеря междуречья для Дарклана стала бы величайшей катастрофой. Месяц назад бактрийцы попытались пересечь границу. По этой причине свои самые боеспособные войсковые части маги вынуждены сосредоточить именно на восточном направлении.

– Что-то уж очень вяло наступали королевские легионы.

– Совершенно верно, – энергично закивал секретарь, – не наступление, сплошная фикция. К тому же, по данным нашей разведки, пока происходит суета на востоке, на западе бароны Заполья скрытно подтягивают войска к границе с Даркланом. Орки также что-то почуяли – засуетились, забеспокоились, по ночам в свои тамтамы дубасят да вокруг костров скачут – явно к походу готовятся.

– Сговорились, значица, – задумчиво констатировал глава Совета и в сердцах измочалил наполовину выкуренную сигару о край малахитовой пепельницы. – Получается, Дарклану светит война аж на два фронта, а ежели еще и пираты к столице подойдут да блокируют с моря главные порты, то на все три.

– А нам-то что с этого? – плотоядно ухмыльнулся Вазак. – Пускай они там друг другу глотки перегрызут.

На что мастер-маг грозно сверкнул глазами и гневно ответил:

– Дурень ты, Ваз! Хоть и покоптил землю изрядно, но ума не набрался. Пойми, что всякая неразбериха чревата крушением рынков сбыта. Это лишь на первый взгляд кажется, что воюющие стороны начнут активно закупать наше оружие, и мы все здесь озолотеем. Зри в корень, мил друг: и зерно, и нефть, и антрацит, и мясцо – короче, все, чего мы сами не производим в необходимых количествах, а вынуждены импортировать, также подорожает, и вся наша выгода обернется такими убытками, что никакое увеличение добычи золота их не компенсирует. К тому же существенно сократятся наши доходы от железнодорожных перевозок. И вообще, любая война чревата тем, что в один прекрасный момент ты и сам не заметишь, как окажешься втянут в вооруженный конфликт. А нам это надо?! – Не на шутку распалившийся Ханк вдруг успокоился и, посмотрев своими небесно-синими глазами в такие же небесно-синие очи секретаря, поинтересовался: – А что же орден Огненной Чаши, неужели они ничего не понимают?

– Понимают, и очень даже хорошо понимают, – криво ухмыльнулся Вазак. – Оттого и шарят по чужим рудникам. Теперь вот за Данис взялись – экспедицию за экспедицией туда посылают. Похоже, чего-то отыскать пытаются.

– Да, да, ты уже докладывал. Около полусотни групп числом от трех до пяти человек, состоящих из не самых хилых магов. Это при всем при том, что враг вот-вот ударит с двух сторон, и чародеи эти очень даже пригодились бы в действующей армии. Отсюда вывод… – Мастер-маг хитровато посмотрел на Вазака, предоставляя тому закончить начатую мысль.

– …что чашечники не надеются на собственные силы и стремятся что-то отыскать в смертельно опасных джунглях Даниса. А может быть, уже…

– Во-во! – Ханк торжествующе вперил указующий перст правой руки в потолок. – Абсолютно правильная мысля! Ищут, а возможно, уже нашли то, что поможет им в предстоящей войне на два и даже на все три фронта. Это «что-то» может быть чем угодно: мощным артефактом Древних, тайным знанием, зашифрованным в кристаллах-носителях, или еще чем-нибудь в этом роде. Как известно, этого добра там в избытке, недаром Данис до сих пор более всего напоминает огромную помойку, кишащую самыми невероятными порождениями нездоровой фантазии чокнутых магов, решивших в свое время завладеть наследием Древних. Однако, насколько нам известно со слов драконов, притаскивавших подгорным кланам на обмен всякие чудесные штуковины, найти там что-нибудь интересное – лишь малая часть дела. Добраться и взять найденное так, чтобы оно тебя не убило или не превратило в безумного монстра, – вот основная цель всякого подобного предприятия.

После этих слов председателя Совета клана Рунгвальд оба присутствующих в кабинете гнома понимающе переглянулись и в один голос рявкнули:

– Глан! – Да так громко, что сверкающие в электрическом свете висюльки на хрустальной люстре отозвались нежным звоном.

Затем Ханк вскочил со своего кресла и нервно забегал взад-вперед по комнате, рассуждая на ходу:

– Конечно, перстень может оставаться в неактивированном состоянии на протяжении всей жизни Охотника, а может в любой момент включиться, и последствия могут оказаться самыми непредсказуемыми. А очутившись в зоне запредельного магического фона, перстенечек непременно даст о себе знать…

– И произойдет это, – закончил мысль мастера-мага повеселевший Вазак, – за тысячи лиг от Гномьего Удела. Азуриэль, конечно же, не упустит представившейся возможности, и перстень теперь уже на веки вечные останется на проклятой земле Даниса вместе с заключенным в нем ужасом.

– Жалко парня, – преувеличенно грустным тоном произнес Ханк. – Но благоденствие подгорного народа превыше жизни одного человека, даже такого, как Глан эр-Энкин. Поэтому добавь-ка в донесение пару-тройку лестных слов о нашем друге. Пусть маги Огненной Чаши обратят на него самое пристальное внимание.

– Будет сделано в самом наилучшем виде, – вновь ощерился в нехорошей улыбке плешивый Вазак. – Не сомневайся, Ханк, сегодняшней же ночью бумагу доставят лично мэтру Захри.

– В таком случае действуй!

Подхватив двумя руками лист с посланием, Вазак покинул кабинет своего босса. Ханк вернулся на свое место за столом и потянулся было за очередной сигарой, но передумал, извлек из ящика стола любимую трубку. Сноровисто набил ее табаком, прикурил от стоявшей на столе массивной бензиновой зажигалки. Устроившись поудобнее в кресле, глубоко затянулся вкусным дымком, закрыл глаза и задумался о чем-то своем сокровенном.

* * *

Штаб-адъютант Фаррук Кипелиус Беранье, потомок славного и древнего магического рода, проснулся в полном неглиже, со страшной головной болью, безобразным ощущением во рту и чувством глубокого сожаления по поводу бездарно растраченного в пьянстве и разврате драгоценного времени. Оно, конечно, иногда бывает полезно с головой окунуться во все тяжкие, стряхнуть груз забот, но когда загул затягивался на слишком долгий срок, для штаб-адъютанта в конце концов наступал так называемый момент истины, когда душа впадала в философский транс и пыталась найти ответы на разного рода сакраментальные вопросы, ответы на которые издревле и безуспешно пытались отыскать самые мудрые головы Хаттана.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});