Зодчий смерти - Михаил Ежов

день. При этом твари их не ели. Странно. Зачем они вообще им понадобились?

— Не имею ни малейшего представления, — пожала плечами София. — Наверное, про запас отложили. А что?

— Тебе это ничего не напоминает?

— Что именно?

— Стол, тела на нём. Выглядит, как подобие алтаря. Нет?

Девушка усмехнулась, взяла меня под руку и повела к выходу.

— Коля, нежить не приносит жертвы. Зачем? Эти уроды просто решили полакомиться чуть позже. Сделали запасы, понимаешь? А возможно, мы им просто помешали. Явились непосредственно перед намечавшейся трапезой.

— Значит, жертвы нежить не приносит, а ест со стола? Что-то не сходится.

— Не парься. Мы своё дело сделали, а с остальным пусть разбираются эксперты. Это их работа. Ну, хочешь, я передам им твои догадки? Они их высмеют, но если для тебя это важно…

— Передай. Хуже не будет.

— Ладно, обещаю. Всё, теперь мы можем уйти?

— Конечно. Ты босс, а я всего лишь стажёр.

— В клуб уже не поедем. Что-то я подустала.

— Как так? Ночь же придумали для отвязных тусовок, нет?

— Давай перенесём. Я тебе позвоню.

Ого! Похоже, мне-таки назначили свидание.

Глава 34

Естественно, на следующий день я был не выспавшийся и на уроках клевал носом. На географии так вообще почти заснул. Хорошо, Лена толкала меня время от времени локтем.

— Чем ты занимался вместо того, чтобы дрыхнуть?! — не выдержала она, наконец. — Только не говори, что готовился к контрольной.

— А у нас сегодня контроша? — спросил я, зевнув. — По какому?

— Зашибись! По химии, вообще-то!

— А, ну это я напишу.

— Если не вырубишься в середине урока.

— Разбуди меня.

— Так что с тобой сегодня? Страдал по своей красотке? Честно говоря, я удивлена, что она до сих пор не уломала классного, чтобы он пересадил её к тебе.

На самом деле, Глафира вполне довольствовалась своим местом, проводила кучу времени со своей соседкой, красноволосой Алиной, и только на переменах старалась обозначить свою роль в отношении меня, да и то, в основном, если видела поблизости симпатичных девчонок.

— Нет, чего мне страдать? Мы видимся в школе каждый день.

— Привыкай. Когда поженитесь, будет ещё хуже. Или лучше. Тут уж сам решай.

— Спасибо за поддержку. Ты настоящий друг.

— Не друг, а связной. Путаешь, Коля.

— Да-да, точно. Ничего личного, только бизнес.

— Какой ещё бизнес?

Блин, всё время забываю, что нахожусь в несколько ином культурном поле.

— Да никакой! — отмахнулся я, борясь с очередным зевком. — Забей.

— С удовольствием. Ты на вопрос мой ответишь, наконец?

Что-то слишком она настойчиво интересуется, что я делал ночью. Для коллеги особенно.

— Встречался с одной красоткой, — сказал я. — Прогулялись по городу. Камнегорск сказочно красив в лунном сиянии. Не обращала внимания?

— Ого! Да ты ходок! А Глаша в курсе?

— Конечно, нет. Я только тебе одной могу довериться.

— Мне? — удивилась Бестужева. — Почему это?

— Потому что эта девушка из твоего клана.

— А-а… Дай угадаю. София?

— В точку. Вызвонила меня на охоту. Зачищали фабрику от каких-то новых чудищ.

— Новых? — нахмурилась Лена. — В каком смысле? Типа, ты таких ещё не видел, или…

— Нет. София таких прежде не видела. И она считает, что никто не видел. Новый вид какой-то.

— Она отправила тела на экспертизу?

— Угу. Вообще, там было кое-что странное. Блин, препод смотрит! Расскажу на перемене. Давай писать. Что там последнее? Воцарение… кого-кого?

Бестужева придвинула мне свою тетрадь, чтобы я мог списать.

Сразу после звонка поговорить нам не удалось. К мне подошла Каминская и сообщила, что Марина выбрала представителя. Естественно, это оказался Хомутов. Всё бы ничего, и даже неплохо, если я потреплю его на дуэли, вот только не хотелось бы ссориться с его роднёй. Впрочем, она сам вызвался, так что какие могут быть ко мне претензии?

— Сделаешь его? — спросила Глаша. — Хотя зачем я спрашиваю? Конечно, да. Я его знаю, он слабак, — при этих словах девушка кровожадно хрустнула пальцами. — Жаль, мне самой нельзя драться. Он бы тогда и на милю не подошёл!

— Не знаешь, кто будет представлять Женю Ильину?

— Понятия не имею. Наверное, она ещё никого не выбрала. А может, желающих за неё выступить не нашлось. Кто знает? Лену-то будет представлять её жених. Кирилл Мартынов. Знаешь его?

— Виделись однажды. На Новогоднем балу.

— Я тоже знакома с ним поверхностно. В общем, у нас обеих представители женихи. Круто, да?

— Наверное. А что будет, если за Женю никто не вызовется выступить?

— Тебя это волнует? — прищурилась Глаша. — Похоже, ты к неё неравнодушен.

— Не сказал бы. Просто интересно.

— Ну, раз ты не знаешь — что довольно странно, если честно — то скажу: придётся её предкам попросить кого-нибудь из родственников. Если же и они откажутся, выступит кто-нибудь из братьев. Младших, разумеется.

— А у кого нет братьев?

— Тем не следует заявлять об оскорблении чести и достоинства! — отрезала Каминская. — Надо сидеть тихо и не высовываться. Всё, или есть ещё вопросы?

— Появятся — задам.

Глаша почесала щеку и, чуть подумав, сказала:

— Извини. Я не хотела быть резкой. Просто меня раздражает, что ты волнуешься за эту… Женю, — закончила она, явно заменив именем то слово, которое собиралась употребить сначала.

— Ну, не за тебя же мне беспокоиться, — ответил я.

— Действительно. Меня ж будет защищать сам барон Скуратов, последний художник смерти в империи!

— Кто? — переспросил я. — Как ты меня назвала?

— А что? Тебе не нравится? Это не я придумала.

— Кто же?

Глафира уставилась на меня в изумлении.

— Коль, ты прикалываешься?! В каком смысле, кто?! Вас все так называют! И, по-моему, это почётное именование. Разве нет?

— Художник смерти? — уточнил я осторожно.

— Да, Коля, именно!

— Почётное, — кивнул я. — Однозначно. Хотя мне всегда больше нравилось другое.

— Какое?

— Зодчий. Зодчий смерти.

— Не вижу принципиальной разницы, по правде говоря. Впрочем, как хочешь. Учитывая, что ты последний ассасин империи, думаю, имеешь право выбирать, как называться. Нет, погоди! Наши дети ведь тоже будут ассасинами. Значит, ты хочешь, чтобы их называли