Руна жизни - Роман Перин

Либералы и демократы полностью «реабилитировали» Сталина, продемонстрировав полную несостоятельность, алчность и антипатриотизм. Народ жаждет суда над теми, кто ограбил и унизил его. Народ хочет мести здесь и сейчас. Та власть, которая пойдёт по пути этих народных желаний, будет боготворима. В глазах народа Сталин не великий диктатор, а великий мститель…

«Среди антропологических факторов политической преступности на первом плане стоит влияние расы, что ярко иллюстрируется при сравнении резко выраженного революционного духа некоторых народностей с абсолютной апатией, проявляемой другими, живущими при такой же климатической и социальной обстановке» (Чезаре Ломброзо, 1835–1909, итальянский психиатр и криминалист).

Вопросы для трёх версий ответа. Зачем некоторые народы тысячи лет тому назад, не контактирующие друг с другом, практиковали искусственную деформацию черепа, особенно среди знати? Зачем у народа майя у девочек вызывали искусственное косоглазие?

Никаких имён лекторов, дат, названий учреждений в конспекте Базунова не указывались.

Рано утром в квартиру Пикина позвонили. Молодой человек передал записку. «Вам надлежит в 10 часов дня прибыть на перекрёсток…» В записке подробно описывалось местоположение Пикина и список вещей, которые он обязан взять с собой.

Ровно к обозначенному времени подъехал жёлтый микроавтобус с надписью «Дорожные работы». Дверь солона открылась, из неё выглянул мужчина лет сорока в жёлтой накидке дорожного работника.

— Заходите, Андрей Романович, и не удивляйтесь. С этой минуты ничему не удивляйтесь, — он протянул руку. — Меня зовут Дмитрий Дорога.

— То, что вы «Дорога», видно по вашему авто, — сказал Пикин, крепко пожимая жилистую кисть.

— Это хорошо, что вы с чувством юмора. Не люблю очень серьёзных. Они, как правило, все зануды.

Дорога действительно был похож на добросовестного работягу с шансами стать бригадиром. Он попросил сумку Пикина и внимательно исследовал её содержимое.

— Ну вот, каждый второй забывает плавки.

— Так уже не купаются, — попытался оправдаться Пикин.

— Вот запомните, Андрей, повторять не будем. Вы делаете всё, что вам говорят и пишут. Если бы даже было написано взять с собой дохлую крысу, вы должны были бы это сделать. А купальных сезонов в общепринятом понимании, как и много другого, у нас не существует. Мы начинаем купаться тогда, когда все другие перестают купаться, мы просыпаемся тогда, когда все спят, и многое другое у нас, как не у всех.

Сейчас вы наденете на глаза повязку. Этого требует инструкция. Через час мы будем на месте. А пока вы наденете наушники и прослушайте правила поведения на территории объекта.

Объект представлял из себя заброшенный пионерский лагерь или базу отдыха разорившегося завода. После обыска Пикина провели в административное здание. За обшарпанной дверью оказалась вторая — металлическая дверь — с видеодомофоном.

Пикин шагнул в современное офисное помещение с необычайно ярким освещением. В просторном кабинете сидели три человека, усердно работающие за компьютерами. Пройдя мимо них, они подошли к двери, возле которой Пикина попросили оставить вещи и взять с собой только документы.

— Мы рады вас видеть, Андрей Романович. У вас очень хорошая рекомендация, поэтому спрос с вас будет повышенным, — сказал хозяин кабинета, складывая документы Пикина в контейнер для пневмопочты. — Как меня зовут, вам знать незачем, мы с вами больше не увидимся. Сейчас подойдёт проводник по нашему объекту, всё вам покажет и объяснит. Подождите за дверью.

Хозяин кабинета был с лицом человека, за которое трудно зацепиться глазом. Пикин для себя прозвал его «яйцо».

Проводником оказалась русая девушка лет двадцати пяти с короткой стрижкой, ростом и фигурой баскетболистки.

— Меня зовут Татьяна Проводник, — она улыбнулась, увидя улыбку Пикина.

— Извините, но меня вёз человек по фамилии Дорога, вы проводник по фамилии Проводник. Значит, человек, который будет учить меня стрельбе, по фамилии Стрелков?

— Вы близки к истине, его фамилия Копьёв.

— Значит, не всё так прямолинейно?

— Да, и у врача фамилия Шаманов, а не Докторов, как вы ожидали.

— Это настоящие фамилии?

— На такие вопросы здесь ответов нет, — Татьяна шла уверенной походкой, глухо обозначая шаг армейскими ботинками. — Вот мы и пришли к вашему домику.

Пикин увидел перед собой обычный небольшой летний домик, давно не видевший ремонта.

— Я здесь не замёрзну?

— Не беспокойтесь, Андрей Романович. У нас здесь всё, как у шуток Петра I: заходишь в сарай, а там античный зал.

И действительно за фанерной дверью оказалась железная дверь с кодовым замком. Татьяна набрала номер, и дверь бесшумно открылась.

В комнате стояли две кровати, тщательно, по-армейски, застеленные. На потолке мигал зелёным огоньком кондиционер.

— Выбирайте любую кровать, в тумбочке вы найдёте инструкцию по вашему жилью. Шкаф для одежды и сейф для оружия за ширмой. Обед вам принесут в два часа, остальное согласно распорядку.

— А почему здесь не обедают все ученики вместе?

— Это вопрос безопасности. Все вместе не обедают, не спят, не моются. Люди в таком положении наиболее уязвимы.

— Сейф для оружия. Значит, выдадут оружие?

— Выдадут, когда научат пользоваться.

— Уяснил, — сказал Пикин, всматриваясь в лицо девушки, которая была почти его роста. — Вы похожи на амазонку.

— И не только похожа. Но мужчин в плен не беру.

— Да, это ясно, что они сдаются добровольно. Был бы я повыше, я бы питал надежды.

— Не питайте надежд. Я через месяц покидаю объект, и, возможно, вы станете Андреем по фамилии Проводник. К тому же, интимные отношения на период обучения на территории объекта запрещены.

— А за территорией?

— Не знаю. Мужчин отпускают раз в месяц, женщин нет.

— Дискриминация?!

— Начальству виднее. Сюда все приходят добровольно, и инструкции не обсуждаются, как и всё остальное. Если у вас больше нет вопросов, я вас оставлю.

— А если появятся вопросы?

— Тогда вызовете дежурного, в инструкции всё написано. Читайте. Это первое, что вы будете сдавать на память через день.

Группа была из пятнадцати человек. Никого ни с кем не знакомили. На выданных куртках были трёхзначные номера, по которым и называл инструктор учеников. Первые три недели были посвящены владению оружием: помповое ружьё, автомат Калашникова и пистолет «ТТ». Также каждый должен был освоить метание ножа в один оборот.

— Мы не сделаем из вас профессионалов, но вы должны научиться поражать противника не только из огнестрельного оружия, но и кухонным ножом, — говорил хриплый инструктор с обожжённым лицом. — Патроны рано или поздно кончаются, а, как говорил Суворов, «Пуля — дура! Штык — молодец!».

Одновременно шёл курс интенсивного закаливания. К своему удивлению, Пикин через пять дней закаливания почувствовал, что ему в воде теплее, чем на сентябрьском солнце.

Когда начались занятия по «общему гуманитарному» курсу, народу прибавилось. В зале были уже зрелые люди, некоторым из них было под шестьдесят и больше, но их можно было увидеть только с затылка. Когда группа Пикина заходила в зал «старички» уже сидели на первых рядах, которые были значительно удалены от общих рядов. В лекционный зал с сильно приглушенным светом заходили партиями. Категорически запрещалось оглядываться и садиться не на своё место. У каждого был свой откидывающийся мини-столик и подсветка, как в самолёте. Лектора было не видно. Только голос. Иногда гас свет, и на экране появлялось изображение по теме лекции.

Точно в обозначенное время лектор начал свой доклад:

«Сейчас в СМИ идут рассуждения о той армии сотрудников спецслужб, которые оказались не востребованы после неоднократных сокращений и «чисток». Среди них немало истинных патриотов России, которые оказались один на один с криминальной властью. В продолжение мысли отметим фатальную нераскрываемость так называемых «заказных» убийств криминальных авторитетов, банкиров, политиков, которая объясняется очень высокой степенью профессионализма киллеров. Откуда они в России? Чтобы подготовить профессионального киллера, нужно немало лет. Кто его может подготовить?

После осмотра места убийства Маневича в Петербурге эксперты пришли к выводу, что так точно с большого расстояния по движущемуся объекту, не задев водителя и жену Маневича, из автомата Калашникова мог стрелять только человек из системы ГРУ; профессионалов такого уровня на всю Россию не более ста человек!