Средиземноморская одиссея капитана Развозова - Александр Витальевич Лоза

фрегатом капитаном I ранга Эльфинстоном обнаружились весьма нелицеприятные поступки. Эльфинстон, будучи пьяным, любил издеваться над своей командой. Со стороны “Венус” поражал всех быстротой парусных постановок, радовал глаз непрерывно бегающими матросами. На самом же деле фрегатская жизнь становилась день ото дня невыносимее… Пришел день, когда офицеры “Венуса” высказали свое несогласие командиру… Мичман Насекин изложил командиру претензии офицерского состава и просьбу о снисхождении к матросам.

— Пороть! — вопил с пеной на губах Эльфинстон. — Я всех запорю до смерти! Всех на реях перевешаю!..

Старший офицер велел накрепко запереть обезумевшего от пьянства командира в каюте. Происшедшее на “Венусе” было столь возмутительно, что Сенявин самолично прибыл на фрегат.

— Как проспится, арестовать и свезти в крепость! — распорядился вице-адмирал.

Вскоре он (Эльфинстон. — А.Л.) был судим, признан виновным и с позором изгнан со службы».

Этот вопиющий случай дошел до императора Александра I. Меры, принятые в его Указе по отношению к капитану I ранга Эльфинстону, были очень жесткие: суд, арест в наказание и списание на корабль на два года на должность капитан-лейтенанта, о чем свидетельствует письмо вице-адмирал Сенявина контр-адмиралу Грейгу сохранившееся в РГА ВМФ:

«В присланном ко мне из государственной Адмиралтейской коллегии Указе изъяснено по делу произведенному по жалобе лейтенанта Насекина на капитана 1-го ранга Эльфинстона подносим был ГОСУДАРЮ ИМПЕРАТОРУ от генерал-аудитора доклад на котором прошлого 1806-го года декабря в 11-й день воспоследовал собственноручный ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА высочайший Указ таковой: «Капитану 1-го ранга Эльфинстону вменить суд и арест в наказание и написать его на корабль к капитану старшинством старше его на две компании, где и исправлять ему должность капитан-лейтенанта».

Вследствие его высочайшего повеления капитана 1-го ранга Эльфинстона назначил я на корабль Св. Петр в команду капитану 1-го ранга Баратынского до выслуги двух компаний в должности капитан лейтенанта. Вашему превосходительству предписываю господину Эльфинстону шпагу возвратить и отослать его при первом случае на корабль Св. Петр в Боке де Каттаро».

Вице-адмирал Сенявин.

№ 182

февраль 2-го дня 1807 года

Корабль Твердый при Корфу.

(РГА ВМФ Ф. 193. Оп. 1. Д. 31. Л. 8)

Вместо Эльфинстона временно командование фрегатом принял капитан-лейтенант Баскаков, но вскоре тоже был снят с должности командующим эскадрой вице-адмиралом Сенявиным и тоже за невоздержанность к спиртному.

Нужно сказать, что Баскаков впоследствии хорошо служил, храбро воевал и был награжден орденом, сделав неплохую карьеру.

Далее Шигин пишет: «Командиром “Венуса” был вскоре назначен капитан-лейтенант Егор Развозов. За плечами командира фрегата были Гогланд и Эланд, Ревель, Выборг и Тексель. На груди — звенели Георгиевский и Аннинский кресты. Да и слава на флоте добрая. Капитан-лейтенант был смел и лих, в быту уживчив, к подчиненным весьма благожелателен».

Документальное подтверждение назначения командиром фрегата «Венус» Е. Ф. Развозова нахожу в его Послужном списке:

ПОСЛУЖНОЙ СПИСОК

командира тридцать седьмого корабельного экипажа флота

капитана 2-го ранга РАЗВОЗОВА

сентябрь 2-го дня 1810 года

Флота капитан 2-го ранга Егор Федоров сын Развозов

Во время продолжения службы когда и где в компании на море бы, на каких кораблях:

на фрегате «Венус» — командующий

Егор Развозов

(РГА ВМФ Ф. 406. Оп. 1. Д. 90. Л. 176)

«Быть командиром такого фрегата, как “Венус”, — честь для настоящего морского офицера», — считал Развозов и гордился этим.

Одиссея фрегата «Венус» на Средиземном море продолжилась уже под командованием Егора Федоровича Развозова.

После первых выходов в море капитан-лейтенант Е. Ф. Развозов лично убедился, что «Венус» обладает отличной мореходностью и управляемостью.

«Умеют строить шведы корабли, — усмехнулся Егор Федорович. — Хорошо, что фрегат обшит медью и не обрастает в теплых средиземноморских водах, поэтому в легкости хода не имеет себе равных».

Обрастание не обшитых листовой медью деревянных днищ было настоящим бедствием кораблей в южных морях. Обрастание колониями морских моллюсков происходило достаточно быстро, и эти «бороды» сильно тормозили ход судна, вдобавок морской червь разрушал доски обшивки. У судов приходилось часто чистить днища. Но если вытащить из воды на берег лодку и очистить ее не представляло труда, то для фрегата это уже была длительная, достаточно сложная и трудоемкая операция, называемая кренгованием, — судно наклоняли на бок, настолько, чтобы киль вышел из воды.

Судно выводили на песчаную отмель, на нем демонтировали верхние части мачт, трюмы разгружали, снимали пушки и другие тяжелые части. Тросы заводили через специальные блоки и с помощью установленных на берегу воротов конструкцию наклоняли. Затем деревянное днище матросы скребками очищали от моллюсков, разрушавших корпус, конопатили и смолили, что требовало большой затраты времени и труда.

«Венус» не страдал от обрастания, так как был обшит медными листами.

В эти дни на фрегат «Венус» прибыл с линейного корабля «Святой Петр» молодой офицер — мичман. Звали нового мичмана Владимир Броневский, был он из дворян-однодворцев Псковской губернии, двадцати лет отроду.

Перед дверью командирской каюты мичман на секунду остановился и перевел дыхание, ибо нет такого младшего офицера, который бы не волновался перед входом к командиру. Зайдя в каюту, представился:

— Мичман Броневский, — господин капитан-лейтенант.

Капитан сидел в кресле, склонившись над столом, и что-то писал гусиным пером. Мичман осмотрелся. Сбоку на столе стоял небольшой глобус и лежали книги в кожаных переплетах. На втором столике у переборки — развернутая морская карта, циркуль и другие измерительные инструменты, на полке за ограждением из точеных столбиков виднелись свитки карт. В углу, за балдахином, находилась кровать и рядом резной платяной шкаф. На столе — стакан в серебряном подстаканнике и лампа с бронзовым абажуром.

Развозов поднял глаза, встал из-за стола и, пожав мичману руку, мягко сказал:

— Зови меня Егором Федоровичем! Наша фрегатская служба, мичман, без ваших линейных церемоний. У нас тут все по-простому, по-домашнему. И еще, старайтесь жить со всеми дружно… Будьте уживчивы… Извиняйте недостатки другого, не задирайте никого… В море уйти некуда. Всегда на глазах друг у друга… Морякам необходимо жить дружной семьей.

Капитан-лейтенант помолчал и добавил:

— Учитесь быстрее, ибо у нас на фрегатах и мичманы собственную вахту стоят.

Нужно сказать, что на русских фрегатах обращение в чинах презиралось. Офицеры величали друг друга по имени-отчеству. Поэтому ничего удивительного в том, что сказал капитан, не было.

Встретили на «Венусе» нового мичмана радушно. Разместили «в кубрике в одной выгородке с мичманом Матвеем Насекиным».

Подробности о том, как встретили Броневского на фрегате, я узнал из книги В. В. Шигина «Битва за Дарданеллы»: «Разместился Володя в кубрике в одной выгородке с мичманом Матвеем Насекиным, тем самым, что пьяного Эльфинстона не убоялся. Матвей — средиземноморец со стажем, он уже побывал здесь ранее, а потому важен и