Рожденные в СССР. Часть Первая. Пришествие (СИ) - Коруд Ал

— Я думала, мы проведем его вместе.

— Ну, — взгляд Сергея упал на распахнувшийся в повороте халатик, и он застыл. Почему-то Надя не хотела носить местные бюстгальтеры. — Я же не весь вечер буду там.

— Ну да. Придешь усталый и потный.

— Надь, не начинай! Или…

— Или придется наказать тебя прямо сейчас!

— Это каким это образом? — брови блондинки изогнулись вопросительной дугой. Знала ведь, стерва, что это его здорово заводит. Затем Ягужинская глумливо улыбнулась. — Иди уж, давай. Вечером отработаешь! У меня тоже дел по горло, но зато и мысли дурные в голову не лезут.

Холмогорцев многозначительно хмыкнул, тут они оба были солидарны. Все-таки несмотря на колоссальную разницу характеров эта парочка из будущего умудрялась неплохо уживаться вместе. Кто был в браке, тот всегда подтвердит, что именно это качество чаще всего и держит людей вместе. Вы можете здорово удовлетворять друг друга в постели, иметь общих друзей, завести и воспитывать совместно детей. Но если не умеете сожительствовать под одной крышей, то ничего вашу семью не спасет. И они оба уже достаточно взрослые, чтобы отпускать поводок и не лезть в дела другого. Кстати, сиё обстоятельство откровенно радовало.

— Зачем мы именно сюда попали очень даже понятно. Середина семидесятых — узловая точка история. СССР на взлёте могущества, в вооружениях примерный паритет, и это признали все.

— Цена вопроса этого самого паритета оказалась для нас непомерна велика. Разорили страну гонкой вооружений.

— Подожди, Паша! Мы пока не об экономике. Сейчас время решений. Не зря нынче столько знаковых событий происходит, идущих под рефреном «разрядка». Вот «Аполлон — Союз» должен в июле стартовать, первая попытка взаимосотрудничества в космосе. Хельсинкский заключительный акт будут 1 августа сего года подписать. Фактический шанс, наконец, остановить Холодную войну. Почему потом все пошло не так? Где корень проблемы? Где точка поворота?

— Эх, если бы это было так просто, — белобрысый паренек посмотрел на выступавшего. Николай Скрынник совсем не был похож на интеллектуала. Жесткое вытянутое лицо, тело, казалось, свито из одних жгутов. Очень крепких жгутов. Степан мог об этом точно заявить. Ведь Коля уже месяц его спарринг партнер в занятиях по боевому самбо. И не скажешь, что в той, прошлой будущей жизни этот человек возглавлял целый хлебозавод. Как в недрах жестокого капитализма мог сохраниться такой ясный ум поклонника социалистических идей! Хотя он-то как раз руководил «народным предприятием». Холмогорцев всегда скептически относился к подобным названием, но рассказы Скрынника его буквально поразили.

Оказывается, были и в капиталистической России осколки былого социализма. Зарплаты у работников не самые большие, зато полный спектр социальных услуг. Обычный работяга даже мог взять беспроцентную ссуду на покупку жилья. Где такое еще возможно? Ведь это хлеб ростовщиков-банкиров, жирующих на чужих деньгах. Правда, человек должен был уже отработать на комбинате некий определенный срок, да и пока все не выплатит обратно не увольняться. Но тут-то все как раз справедливо и прозрачно, в отличие от банковских договоров с мелким шрифтом.

— Коля, ты ведь еще что-то хотел добавить важное, — вопрошающе уставился на нового пикейного жилета рыжий Анатолий.

— Я о нашем попадании. Непросто так нас кинули именно в это время. Скорей всего для того, чтобы повернуть историю на соседнюю колею. Да и молодость возвратили с тем, чтобы силы и желание имелись.

— Не все будут в это участвовать, — ухмыльнулся четвертый участник их ежедневных встреч Ярослав Рыбников, долговязый парень из Карелии. Уж как он оказался на вологодском железнодорожном вокзале после недели попадания история умалчивает. В их Ярославский центр свозили попаданцев с севера РСФСР, аж до Белого моря. Кто-то рассказывал, что там люди зимой сами приходили в поморские деревушки и жили там до ближайшей летной погоды.

Так что аборигены точно были в курсе последующей истории. Неужели кто-то в этом времени мог бы подумать, что возможно остановить распространение информации. В прошлый раз советские власти здорово на этом факторе обожглись. Конец двадцатого века, эпоха научно-технической революции и совершенно дурацкие запреты.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Для того «сети» и загребают больше требуемого. Уж не понимаю, чем руководствуется эта странная система: Ай-Кью, потенциальными знаниями или умениями, но люди сюда попадают чрезвычайно разные, многие со скрытыми талантами.

— Ну да, — усмехнулся Степан, — особенно наш Марк блещет ими.

— Зря усмехаешься. Он человек непростой, его наверняка органы сразу в разработку взяли. Если этого субъекта грамотно нагрузить и отправить на Запад, то в итоге такая идеологическая бомба выйдет.

— То есть в нашем случае каждая тварь найдет свое применение.

— Да хоть обычный работяга. Прогресс все равно шел вперед, несмотря на политический строй. Начнут понемногу вносить изменения в работу, рассказывать, как сделать лучше. Общество с места и сдвинется. Ведь необязательно доходить до каждой личности, достаточно колыхнуть некие узловые точки. Линия в итоге пойдет в ту или иную сторону. Ну а уж там только направляй. Вал рационализаторских предложений, мельчайших изменений в общественной системе продвинет историю глубже публичного выступления ведущего политика мира.

— Завлекательно говоришь, — Холмогорцеву было искренне интересно. Столько новых идей каждый день на заседаниях «пикейных жилетов» вываливалось.

— Так что каждому найдется дело, хотя процент неудачников все равно неизбежен. Сила, которая нас сюда кинула иррациональна.

— Так, — Анатолий беспокойно зашевелился, — а можно подробней?

— Ну что такое Ноосфера вы, надеюсь, знаете.

— Эфемерно.

— Я бы не сказал. Вот не изучен вопрос- это да. Но человечество с ней сталкивается с незапамятных времен. Возможно, наша наука еще не подошла к пониманию вопроса, и только некоторые продвинутые умы связали одно с другим. Или как там на Востоке говорят — «Наступило просветление»? Но ведь сами ученые рассказывали, что многие открытия происходили в подобные моменты «просветления».

— Не знаю, — начал осторожно Холмогорцев. — Думаешь, эта штука нас сюда кинула?

— Одна из теорий. Как мы поняли, человечеству в том времени полный амбец, ну или почти полный. Что это было — биологическое оружие или чудовищная мутация, нам не так важно. Ясно только одно — что некая независимая сила решила переиграть историю.

— Мы в другом мире, Коля.

— Я в курсе. Но он же расщепился в момент попадания первого человека из нашего времени? То есть тот путь, который наш, продолжает длиться. Возможно, и он не будет уже таким же.

— То есть и наш прошлый будущий мир станет иным даже без вмешательства нас?

— Возможно. Провидение, Ноосфера, Галактика. Они точно не проиграют от подобного изменения.

— Но как же законы физики?

— Ты, уверена, Паша, что они нарушены? Еще не так давно ученые не знали, где находится 95 % массы Вселенной. Пока не начали разрабатывать теорию Темной материи.

— Это не фантастика, Коля?

— Да нет, просто обывателям не известна. Темная материя включает в себя и всем известные нейтрино. Но они занимают в ней только несколько процентов. Основная масса состоит темной небарионной материи и темной энергии.

— Ты откуда такие умные слова знаешь? — уставился на Николая Анатолий.

— С детства астрофизикой интересовался, — усмехнулся Скрынник.

— Я даже понял, куда ты пойдешь учиться, — с любопытством глянул на спарринг-партнера Степан.

— Вместе в Москву поедем. Меня сразу берут на курсы, даже стипендию платить будут.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Это за твои идеи?

— Идеи, допустим совсем не мои, но я их хорошо помню, как и формулы. Все это откроют, но позже. Со мной быстрее.

— Но премии в итоге ты получишь?

— Там, Степа все несколько по-другому устроено. Да и не собираюсь я присваивать чужую славу. Просто самому интересно что-то найти в жизни и продвинуться как можно дальше. Потому и выставил им собственные условия.