Ветер с севера (СИ) - Стрельна Саша

— Звучит красиво. Но вы-то сами верите в это?

— Так получилось, что я не сильна в вопросах веры. А вообще да, всегда стараюсь верить в свои силы, в надежного друга… И в то, что после весны наступит лето, а реки текут вниз к морю, а не наоборот.

— Вы прекрасно образованны для… э… снежной эльфийки.

Тир чуть раздраженно дернула остроконечными ушами:

— Мне это было необходимо. К тому же я любопытна от природы, и если мне в руки попадал интересный эльф, гном, орк или человек, он платил мне выкуп не деньгами, а знаниями.

— Должно быть, вы уникальны… Возможно, поэтому и одиноки…

Тир глянула коротко и усмехнулась с вызовом:

— А может, я просто еще не нашла того, кто мне бы подошел. Кто не лез бы ко мне в погоне за моим богатством. Кто не стремился бы отобрать у меня мою власть, мои права и мою свободу. Но я готова поменять ее — не всю, но существенную часть — на любовь и уважение. Это честно, не правда ли, эль-ро?

— Эристор показался мне очень честным малым, — негромко, улыбаясь проговорил Инглэон и остался доволен эффектом, который произвели его слова.

Глава 17

Кэлибора протащили по узким сводчатым коридорам, имевшим уклон вниз. Стены сочились влагой, серая плесень клочьями свисала с потолка, но пол был чистым, а ступени, приведшие их в небольшое круглое помещение, стерлись от частого использования.

Тут его подтолкнули к центру комнаты, где в полу был закрытый деревянной крышкой люк. Один из стражников с привычной ловкостью распахнул его, и оттуда пахнуло таким смрадом, что Кэлибор невольно сделал шаг назад. Но его подхватили под стянутые за спиной руки и, несмотря на яростное сопротивление, в конце концов столкнули вниз…

Падение показалось ему смертельно долгим, но приземлился он на что-то достаточно мягкое, чтобы серьезно не пострадать. Кэлибор приподнялся и сел, задрав голову к далекому светлому пятну люка.

— Будьте вы прокляты! — яростно выкрикнул он, но в ответ услышал лишь смех.

— Прощай, жених! Тебя ждет не самая приятная смерть, зато в хорошей компании.

Последовал новый взрыв хохота, и крышка захлопнулась, погрузив несчастного в могильную тьму. А это и была могила. Запах, который там, наверху, лишь коснулся ноздрей пленника, теперь навалился с одуряющей тяжестью. Кэлибор стиснул зубы, чтобы сдержать подступившую рвоту. Пахло землей, сыростью и разлагающейся плотью… Связанными за спиной руками, Кэлибор попытался ощупать то, на чем сидел. А когда понял, что это, как кошка отпрыгнул в сторону, ударившись при этом о стену и едва не переломав себе ноги.

В центре земляного колодца возвышалась груда мертвых тел, которая и смягчила его падение. Волосы на голове у Кэлибора зашевелились, мороз полоснул по спине. Ужас сковал его, и он замер, страшась шевельнуться, боясь дышать или даже моргать.

Смерть для долгоживущих эльфов вообще была ужасна. В любом ее проявлении. В последние годы, когда сила и власть «длинноухих» стала клониться к закату, а поднимающие головы молодые расы все чаще шли войной на эльфийские замки, города и целые государства, она приблизилась, стала более привычной, что ли. Кэлибор, и сам несший ее стрелами и мечом, считал себя эльфом в этом смысле закаленным, но все же не до такой степени! Не до такой!

Он не знал, сколько прошло времени — час или сутки, когда его застывшего сознания коснулось что-то мягкое, теплое. Это вывело из оцепенения. Все существо Кэлибора метнулось навстречу. Как маленький ребенок, ищущий защиты и ласки у матери, он плакал, жаловался, льнул, еще не понимая, не осознавая, но уже черпая силы в этом прикосновении. А потом пришел тихий, как ночной ветерок, голос.

«Где же ты?» — с тоской и мукой вопрошал он, и тогда Кэлибор, стиснув зубы, отлепился от невидимого присутствия, отчаянно толкнув его вверх, к свету, словно подбросив голубя, после чего сполз вдоль стены и то ли заснул, то ли потерял сознание…

Когда Кэлибор пришел в себя, вокруг все было по-прежнему, зато изменился он сам. Это уже не был отчаявшийся полутруп, но эльф, готовый сделать все, что в его силах и даже больше, чтобы или жить, или умереть с честью, пусть свидетелями тому будут одни лишь Духи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

И первое, что Кэлибор сделал — это попробовал ослабить веревки, стягивавшие ему руки за спиной. Стерев в кровь запястья, он понял, что так не достигнет ничего. Тогда он попробовал протащить связанные руки под ягодицами, но не смог — то, что с легкостью проделала гибкая миниатюрная Куиниэ, было недоступно крепкому широкоплечему мужчине, к тому же облаченному в кольчугу.

Оставался еще один способ и, сдерживая священный ужас и тошнотное чисто физическое отвращение, Кэлибор принялся осуществлять задуманное. Он сел спиной к горе трупов и начал на ощупь искать среди холодных липких тел что-то с острым краем — бляху, пряжку… О ноже он и не мечтал. Однако большинство мертвецов были обнажены или покрыты лишь полуистлевшими лохмотьями…

И все же Кэлибор не сдавался. Наконец его терпение было вознаграждено — ближе к середине кучи он наткнулся на свежий полностью одетый труп. В сапоге неизвестного он нашел нож. Чуть позже, когда веревки на руках Кэлибора уже были перерезаны, на поясе мертвого бедняги обнаружились еще и фляга с водой, а за пазухой ломоть хлеба и огниво, завернутые в чистую тряпицу. Сорвав с умершего рубаху, Кэлибор скомкал ее и торопливо поджег. Она горела недолго, но запах гари хотя бы на время перебил вонь, а главное, Кэлибор успел оглядеться.

Чувствовать соседство трупов он уже пообвык, но видеть тела эльфов и людей, прошедших через все муки ада, прежде чем попасть сюда… Отрубленные руки, вывернутые суставы, выколотые глаза, отрезанные половые органы, ужасные ожоги… Почувствовав новый приступ тошноты, Кэлибор зажмурился, но тут из глубин души поднялась чистая волна холодной ярости, которая словно омыла его душу. Он вновь огляделся, на этот раз ища пути к спасению, а не терзая себя видом чужих мук.

«Я должен выжить, — стискивая зубы, думал Кэлибор, — хотя бы для того, чтобы стереть с лица земли это логово монстров!»

Мелькнула быстрая мысль о Эристоре, которого где-то там наверху уже, наверно, пытали, как этих… Куиниэ! Кэлибор зарычал в беспомощной ярости, и тут взгляд его наткнулся на темный провал в земляной стене. Он бросился туда, и тут тряпица, выгорев, погасла…

В кромешной темноте, отплевываясь от набивавшейся в рот и нос земли, и зажмурившись, чтобы не запорошило и глаза, Кэлибор упорно полз по узкому ходу, полого поднимавшемуся вверх, как вдруг его голова уперлась во что-то. Он торопливо ощупал препятствие и понял, что это еще одно мертвое тело. Видно, бедняга, которому «посчастливилось» так же как Кэлибору, живьем попасть в этот ад, пытался спастись, но умер, не успев завершить начатое. Стеная от напряжения, он вытащил труп незнакомца в колодец, где поклялся над ним, что труды бедняги не пропадут даром, и он, Кэлибор из Дома Рыжего клена, выберется отсюда, чтобы отомстить за обоих.

Потом он снова полез в нору. Там, где ход оканчивался, Кэлибор нащупал металлический шлем, которым предыдущий искатель свободы рыл спекшуюся почву, и с остервенением принялся за работу, прерываясь только для того, чтобы отгрести землю в колодец. Поначалу он забывал делать это и чуть не задохнулся, когда куча отброшенной почвы закупорила проход за ним…

Кэлибор копал уже несколько часов, понимая, что нужно успеть, пока еще есть силы, и он не ослабел от голода и жажды. Он ссадил и исцарапал себе руки, обломал ногти, пот, смешанный с грязью, заливал лицо… Как вдруг его орудие бессильно заскребло по чему-то жесткому.

«Камень!» — с отчаянием подумал Кэлибор и, сцепив зубы, принялся рыть вокруг, но куда бы он не копнул, везде впереди натыкался на непреодолимую преграду.

Проклиная все на свете, Кэлибор вернулся в колодец и задумался. Самое скверное — он совершенно не представлял себе расположение замка. На что он мог напороться? Кэлибор подобрался к трупам и нарвал с них еще тряпок, а потом вновь вернулся в прорытый ход и, примостившись у преграды, с трудом поджег их. И обмер — перед ним была каменная кладка…