Мароны. - Майн Рид

тобой не выказывал.

- Я его не обвиняю... - Кэт продолжала говорить все с той же серьезностью. - Он не виноват. Твое обращение с ним... - теперь я могу сказать тебе это прямо, папа, я знаю, ты не рассердишься, - твое обращение с ним задело его самолюбие, оскорбило его гордость.

- Ты просто бредишь, Кэт! Обойтись с ним лучше, чем я, просто невозможно! Я сделал все, чтобы оказать ему самое широкое гостеприимство. А относительно его гордости - это все чепуха. Напротив, он вел себя очаровательно. Право, трудно вести себя любезнее и обходительнее, чем мистер Смизи!

- Мистер Смизи?

Появление в эту минуту самого мистера Смизи помешало Лофтусу Вогану заметить, каким тоном дочь произнесла это имя и какое выражение было у нее на лице. Если бы разговор их не был так неожиданно прерван, мистер Воган услышал бы от Кэт совсем не то, что ожидал, и сел бы завтракать не с таким превосходным аппетитом. Повернувшись к гостю, он не только не заметил тона и выражения лица девушки, но даже пропустил мимо ушей то, что она проговорила вполголоса:

- А я была уверена, что мы говорим о Герберте!

Глава XXXIV

В ОЖИДАНИИ ЛЮБИМОЙ

 После ухода Герберта и Квэко отряд Кубины по команде своего начальника разбился на группы по два и по три человека, которые разошлись в различных направлениях, исчезнув в зеленых зарослях так же бесшумно, как и появились. На поляне остались лишь Кубина да беглец, сидевший, скорчившись, на бревне под деревом. Несколько минут предводитель маронов стоял, опершись о ружье, которое ему принес один из людей его отряда, и озабоченно смотрел на пленника. Кубину терзали сомнения: как поступить с несчастным? Это была сложная проблема. Беглец с самого начала понравился Кубине, а теперь, когда он как следует рассмотрел благородные черты молодого фулаха, для него все более нестерпимой становилась мысль, что он обязан вернуть раба в руки жестокого хозяина, клеймо которого было выжжено на груди страдальца.

Закон повелевал вернуть беглого раба господину. Несоблюдение этого закона грозило марону суровым наказанием. Были времена, когда мароны не очень-то боялись идти против властей, но теперь они утратили прежнюю силу, и, хотя еще сохраняли независимость и свои поселения в горах, им приходилось подчиняться не только закону, но и произволу любого мирового судьи. Поэтому Кубина, укрыв у себя беглого раба, подвергал опасности собственную свободу. Он отлично знал это.

- До чего похож на Йолу! - не переставал он удивляться. - Да, наверно, они одного племени. Цвет кожи, волосы, лицо - все, как у Йолы. Конечно, он тоже фулах.

- Фулах! Фулах! Не раб, не раб! - воскликнул вдруг пленник, ударяя себя в грудь.

- Не раб? - повторил за ним изумленный марон. - Кто-то успел научить его этому гнусному слову. Что он хочет мне сказать?.. Что он не раб? Странно... Ведь на нем клеймо. Может, пытается объяснить, что у себя на родине он был свободным? Бедняга, скоро он убедится, что здесь это не имеет значения. Нет, просто позор возвращать его этим зверям! - Во взгляде марона сверкнула благородная решимость. - Пожалуй, все-таки рискну, попробую помочь ему спастись. Если бы хоть не знали, что он в моих руках! Но и надсмотрщик и эти негодяи испанцы видели... Ну и пусть! Во всяком случае, я ничего не буду делать, пока не покажу его Йоле. Если он фулах, она сумеет с ним поговорить, и все выяснится. Узнаем, кто он такой... - Тут Кубина поднял глаза и взглянул на солнце. - Скоро она будет здесь. Надо пока спрятать его куда-нибудь. Да и дохлых псов тоже. А то моя робкая пташка перепугается. Здесь пролито столько крови, всюду следы борьбы... Йола не узнает наше обычное место встреч... Послушай, фулах! - поманил он пленника. - Иди-ка сюда. Сядь вон там и сиди, пока не позову.

Пленник понял его жест и послушно спрятался между корнями. Марон, схватив за хвост сперва одного, а потом и второго пса, оттащил оба трупа в кусты. Затем, еще раз приказав фулаху сидеть тихо в своем убежище, он стал ждать Йолу.

Глава XXXV

СВИДАНИЕ ПОД СЕЙБОЙ

 Тот, кого любят, может не бояться разочарования. Точно в назначенный час на поляне показалась возлюбленная Кубины. Робкой, но грациозной походкой приближалась она к сейбе. Улыбка, доверчивая и немного кокетливая, светилась в ее темных глазах, играла в уголках хорошеньких губок - все говорило об уверенности во взаимной любви. Кубина пошел навстречу девушке, и влюбленные остановились посреди поляны. Присутствие постороннего, скрытого, впрочем, от взоров, не помешало Кубине расцеловать возлюбленную и на мгновение заключить ее в объятия.

Первой заговорила Йола:

- Ах, Кубина, я должна тебе что-то сказать...

- Говори, дорогая. Что-нибудь неприятное? У тебя такой встревоженный вид.

- Плохие новости, Кубина.

- Наверно, Синтия что-нибудь тебе наговорила. Ты ее не слушай.

- Нет, Кубина, я не обращаю внимания на ее слова. Я знаю, что Синтия скверная, злая девушка. Нет, это мисс Кэт мне кое-что рассказала.

- Вот не думал, что тебя может обидеть мисс Воган! Но, милая Йола, что же все-таки произошло? Может, какие-нибудь пустяки?

- Ах, Кубина, боюсь, что нашим встречам с тобой конец...

- Что ты говоришь! Неужели мисс Кэт против?

- Нет-нет, другое. Я боюсь, что...

- Да говори же, Йола! - Кубина видел, что девушка колеблется, не решаясь договорить, и даже порозовела от волнения. - Ведь мы с тобой обручены, у нас не должно быть секретов друг от друга. Ну, что ты хотела сказать?

- Я боюсь, что-нибудь помешает нам пожениться, - еле слышно пролепетала девушка, с любовью глядя в глаза Кубины.

- Вот что тебя тревожит! Успокойся, Йола, дорогая. Я уже накопил почти сотню фунтов. Уж конечно, судья не потребует за тебя больше. - Кубина нежно взглянул на Йолу. - Но пока, увы, тобой распоряжаются другие. А от этих извергов можно ожидать чего угодно. Ах, Йола, мне даже страшно подумать, на какие злодеяния они способны! Сегодня утром я лишний раз убедился в их бесчеловечной жестокости. Я не могу забыть, что и ты во власти одного из них, и каждый