Ассенизаторы. Расплата - Константин Хохряков

С Пулей остались оборонять вход от других возможных непрошеных гостей, а Сергей с Олегом моментально метнулись вниз. Буквально секунд через пятнадцать Гном вернулся назад, держа в руке связку ключей. Немного повозившись с замком, заблокировал стальную створку, оставив ключи в скважине. Вот и все! Одно мне непонятно: за каким лешим здесь предусмотрели запирание изнутри? Нежилое же помещение! Неужели изначально планировали использовать как бомбоубежище? Да ну, на фиг?! Здание построено еще в советские времена, и, судя по всему, изначально как офис сберкассы. А дверь наверняка меняли не очень давно, больно уж современный замок. Поставили стандартную для богатенькой квартиры, не заморачиваясь на индивидуальное изготовление.

Внизу, под защитой бетонных перекрытий, взрывы звучат совсем по-другому — совершенно не страшно. Опасаться стоит, пожалуй, только прямого попадания, вероятность которого все-таки мала. Правда сотрясение почвы чувствуется и здесь. Создается полная иллюзия, что даже пол под ногами ходит ходуном. Особенно это ощущается в темноте. Но проблема решается довольно просто — на один из сейфов отражателем вверх положили фонарик. Даже в неярком отраженном свете стало заметно, как побледнела Лена.

Удивительно, а раньше-то как? Не впервые ведь слышит взрывы! Хотя я же не присутствовал при этом. Может и раньше кровь от лица отливала. Или просто не доводилось ощущать разрывы снарядов так близко? Так часть-то П-образного здания, в котором она проживала, выходящая на Первомайскую, качественно порушена. Не прямое накрытие, конечно, но достаточно близко легло. С другой стороны, ее просто могло в этот момент не быть дома.

Опять не о том мысли! Какая разница, бледная она или нет? Главное, живые все! А кровообращение само восстановится. Дальше-то что делать?.. По идее, убираться отсюда следует, и как можно быстрее. Не дай бог, выход завалит — выбраться не удастся. Стены толстенные, ковырять их нечем. Не ножами же? Но опять же, выходить наружу как-то нет никакого желания. Не хватало еще от «дружественного огня» загнуться… Можно подумать, «чеховского» мало!..

А с теми боевиками что-то не так! Какие-то они неправильные, по крайней мере некоторые из них. А что не так?.. Какая-то мелочь, зацепившая мозг. И возможно даже не одна… Какая же?.. Черт! Не могу вспомнить!.. Кажется, что-то, произошедшее еще до того, как первый «душара» заскочил в помещение и схлопотал предназначенную ему пулю.

* * *

Проснувшись, долго пытаюсь сообразить: где это я? Как наяву все вновь пережил! Тот самый артобстрел, едва не стоивший нам всем жизни.

Выбираться из-под одеяла нет никакого желания. В помещении не особо тепло. Окна, хотя щели и заткнули ватой, да проклеили, все равно продувает. На часах, приобретенных взамен разбитых, стрелка приближается к семи часам. Хочешь — не хочешь, а пора вставать. Полтинничек отжиманий в быстром темпе отлично разогнал кровь и согрел. Поднявшись раньше остальных, успел оккупировать умывальник, тщательно почистив зубы и побрившись. Постепенно начали подтягиваться и остальные.

Не знаю, что повлияло? Сон, или просто сам «созрел», почувствовав, что пришло время. Но, встретив вечером после работы любимую, прямиком направился к ней домой. Марина, слегка покосившись на довольно объемную сумку на заднем сиденье машины, с любопытством посмотрела на меня, но спрашивать ничего не стала. Я же, перехватив ее взгляд, только загадочно улыбнулся.

Поднявшись в квартиру, тепло поприветствовал вышедших навстречу родителей. Раздевшись, прошел в гостиную, и уже там, расстегнув «молнию» баула, извлек из него бутылку армянского коньяка для Владимира Игнатьевича и большую коробку конфет для Нины Федоровны. Любимой вручил большущий букет белых роз.

— По какому поводу банкет? — поинтересовался отец. — Вроде бы праздника не намечается.

— Уважаемые Владимир Игнатьевич и Нина Федоровна, — начал я и слегка смутился. Тем не менее, продолжил, — я и Мариночка любим друг друга… — робею, как пацан, право слово! — И я хотел бы попросить у вас руки вашей дочери.

Довольно неуклюже достал из кармана маленькую сафьяновую коробочку темно-красного цвета.

— Ну, это не у нас нужно спрашивать, — хитро улыбнулся Владимир Игнатьевич, а Нина Федоровна согласно кивнула, тоже улыбаясь. — Согласна ли сама Марина?

— Любимая, я прошу — выходи за меня замуж! — повернулся я к Мариночке, раскрыв и протянув ей коробочку.

— Я согласна, — со счастливыми слезами на глазах еле слышно произнесла Марина, надевая на пальчик золотое колечко с одним довольно крупным и россыпью мелких бриллиантов. — Мама, посмотри, какая прелесть! И с размером угадал! Спасибо, любимый! — поцеловала она меня.

— Ну, это дело нужно обязательно отметить! — потер руки Владимир Игнатьевич. — Или ты опять отказываешься?

— Только машину в гараж отгоню, батя! — впервые назвал отца Марины этим словом.

У того даже глаза повлажнели, но сдержался.

— Ну, давай! Мы пока на стол соберем. Держи ключи! — протянул он связку. — Иначе в подъезд не попадешь. А то, что за руль поддатым не садишься, это правильно!

Загнав «железного коня» в «стойло», поспешил назад, заглянув по пути в торговый центр. Как-то совершенно выпустил из виду, что для дам-то я ничего не купил. Приобретя бутылку французского вина, почти бегом рванул к ставшему уже родным подъезду.

Пока отсутствовал, дома времени не теряли. Из кухни уже доносятся ароматы. Осталось лишь вдвоем с будущим тестем вытащить на середину стол и накрыть его скатертью.

Не откладывая дела в долгий ящик, на следующий день с утра старательно надраил машину, башмаки, и перед самым обедом «похитил» любимую с работы, привезя оттуда прямиком в ЗАГС, правда, сделав небольшой крюк. Предварительно пришлось завернуть к ней домой — точно так же, как и я, таскать с собой паспорт она привычки не имеет. Не ожидала, видать, такого бурного развития событий. А чего тянуть-то? На наше счастье, обошлось без очередей. В ЗАГСе как раз только-только обед закончился, так что посетителей не оказалось. Как и полагается по закону, на раздумья дали месяц. Регистрацию назначили на самое начало января — как раз после праздников. Торопить и уговаривать не стали, зачем? Столько еще всего сделать требуется. Мне-то костюм можно и в магазине подобрать, не проблема. А платье невесте? Вот то-то! В ширпотреб такую красоту не нарядишь! Только на заказ! А где? Найдем!

За приятными хлопотами день пролетел незаметно. Единственно, что везде пришлось летать самому. У Марины сейчас жаркая пора: дело в отношении Беса с Климом срочно нужно заканчивать, сроки поджимают. К моему удивлению, они оба пока еще живы. Даже не верится! Хотя чему тут удивляться? Подозреваю, что они находятся на особом контроле в СИЗО. Лишние-то криминальные трупы этому заведению точно ни к чему.

* * *

Все когда-нибудь кончается. Закончился наконец-то и артналет. Выждав еще для верности минут «дцать», собрались на выход. Стараясь не шуметь, Сергей извлек из двери ключи и долго всматривался в замочную скважину, прикладывался к ней ухом, пытаясь уловить посторонние звуки. Думаю, если бы кто-то из «духов» оказался в это время в зале, воплей должно было хватить: вот они, почти свежеиспеченные «жмурики», перед глазами. И ранения явно не осколочные!

Беззвучно сдвинув ригель замка, попытались отворить дверь — не тут-то было. Образовалась лишь небольшая щель, а дальше ни в какую. Похоже, без шума не обойдется. Втроем навалились на дверное полотно. Под довольно громкий скрежет удалось, наконец, выбраться наружу. Вот и причина нашего затворничества: потолок над самым входом в подвал обвалился, и довольно крупный кусок бетонного перекрытия, проломив деревянный пол, застрял, качественно заблокировав створку.

Димка, повинуясь моему молчаливому приказу, метнулся к выходу из зала. Присев и осмотревшись, просигналил: все чисто! Разобравшись в боевой порядок, приготовились покидать наше временное убежище. Ну а перед броском в неизвестность не помешает пополнить боекомплект. За счет поверженного врага, естественно, а то поиздержались слегка.

Морда одного из боевиков явно не кавказской наружности. Больно уж он смуглый даже после смерти. И вот тут-то я врубился, что же не давало мне покоя в подвале. Сразу же вспомнилось, что перед тем, как нынешним покойничкам вломиться в сберкассу, кто-то из них крикнул:

— Come quickly![9]

В памяти осело машинально, а потом все время и свербило в одном месте. Сыграло со мной злую шутку знание английского языка. Не владел бы — точно бы удивился, не поняв фразы.

«Жмур» хотя и не негритос, конечно, но явно мулат или что-то вроде того. У второго, валяющегося поломанной куклой неподалеку, черты лица тоже нисколько не напоминающие горца — европейские. Документов, естественно, ни у которого из них при себе не оказалось. Наемники! Ну что же! В гости вас никто сюда не звал. Сами потянулись за «длинным долларом». Получили то, что заслужили! Лишь у одного из «чехов» обнаружилось удостоверение ДГБ[10], остальные тоже «беспаспортные». Гном добросовестно спрятал «ксиву»[11] в эрдэшку. Пусть впоследствии у контрразведчиков голова болит.