Собственность Саида - Ольга Дашкова

лишь в машине, когда рядом раздался сигнал, вздрогнула и начала кричать, чтобы меня выпустили, чтобы он остановился. Оказывается, я какое-то время просто ехала в машине в шоковом состоянии.

–Холодно, не стоит сидеть на земле.

Продолжаю смотреть на свои руки, а потом начинаю оттирать, кажется, въевшуюся в мою кожу кровь Ахмета. Мне мерзко и противно, что частица этого подонка на мне.

–Дарина, тебе плохо?

–Да, сука, мне плохо! Мне очень плохо! Разве не видно, что мне плохо?

Эмир дернулся от моих криков, но тут же присел на корточки рядом.

–Он обидел тебя? Он что-то сделал с тобой?

Вскинула голову, рассматривая парня. Какое ему дело до того, что успел или не успел сделать его брат?

–Если да, то я сам, лично, поквитаюсь с ним!

Это любопытно. Значит, старший Джалал похитил, средний хотел надругаться, а младший решил спасти. Не слишком много на одну меня кровных родственников?

–Как ты нашел меня?

–Юсуф, он знал, что Ахмет наверняка повезет тебя в свой бордель.

–А полиция?

–Хитрый ход Юсуфа.

–Как ты оказался здесь?

–Был в больнице у Саида, я все видел.

Устало тру лицо, начинает знобить, сидеть на холодном асфальте не совсем приятно. Значит, хитрый Юсуф спас несчастную русскую девчонку, надо будет сказать ему спасибо и извиниться за свой скверный характер.

–Чья на тебе кровь?

–Твоего ублюдка брата.

Эмир удивленно вскинул брови, почесал затылок, помог мне подняться.

–Твои дела очень плохи, нужно было убить его, но только не пускать кровь.

–Опыта мало, извини. В другой раз буду бить сильнее.

–Ты классная.

Мы уже снова ехали, пижонский «Бентли» уверенно петлял по узким улочкам Стамбула.

–Я неудачница.

–Саид поможет, он тоже классный, я уважаю его больше всех, а вот Ахмет боится его. Он поможет, как только все вспомнит.

–Вспомнит? – вопросительно смотрю на парня.

–Да, врачи сказали, что у него временная амнезия после аварии.

–А что именно он не помнит?

Напряглась, вспоминая взгляд мужчины и его вопрос: «Кто ты?». Это было странно и пугающе.

–Не могу сказать, но меня вроде узнал, а вот отца – нет.

Дела у меня хуже некуда.

–Куда мы едем?

–Юсуф сказал привезти тебя к Саиду, там ты будешь в безопасности.

Нет, он не может ничего не помнить. Он не посмеет так поступить со мной, после того как втянул во все это дерьмо и игры со своей адской семейкой. Придется экстренно возвращать ему память.

Глава 30 Саид

–Надо было оставить тебя в больнице.

–Не ворчи, и так тошно.

–Вот поэтому и надо было оставить. Все очень серьезно, а ты так безобразно относишься к своему здоровью.

Юсуф поправляет подушки, помогая мне сесть в кровати, в голове шум, в теле слабость. Отвратительное чувство беспомощности, когда не можешь сам сделать несколько шагов и сжать пальцы в кулак.

Практически ничего не помню, даже не могу понять точку отсчета, с какого момента начать выстраивать хронологию событий своей жизни. В памяти обрывки воспоминаний, яркие вспышки. Юсуфа помню, он со мной с детства, с первого дня, как меня привезли в Турцию, да и то вспомнил не сразу.

Старик хочет помешать мне снять с головы бинты, они мешают, не сразу, но получается.

–Дай зеркало.

–Не надо.

–Я сказал: дай.

Долго внимательно себя разглядываю. Под глазами синяки, на левом виске еще отек, отросшая борода, волосы, сухие губы. Меня зовут Саид, я это помню, имя, данное мне матерью, которой давно нет. Попытки вспомнить все остальное вызывают жуткую головную боль.

Откидываю зеркало, хочу встать, но Юсуф ворчит и ругается. Отталкиваю его руку, хочу сам, я не инвалид, силы не придут, если ничего не делать и просто лежать. Сажусь на кровати, долго смотрю на свои голые ноги, делаю попытку встать, но выходит с третьего раза. Юсуф помогает и подставляет плечо.

–Вот куда собрался? Доктор сказал лежать, принимать лекарства и не напрягаться.

–Да замолчи ты. Это мой дом?

–Да, твой.

–Я живу один?

Ни черта не могу вспомнить, даже то, где и с кем живу.

Старик не отвечает. Медленно идем к большому панорамному окну, за ним – сад, хмурое небо и дождь. А еще чья-то фигура – девушка вроде, в длинном дождевике с капюшоном, накинутым на голову. Она стоит спиной и смотрит в сторону.

Она не одна, рядом парень – черная куртка, по голове и волосам стекает вода. Я видел его раньше, в больнице. Он что-то ей говорит, а девушка мотает головой, не соглашаясь с ним.

–Кто это?

–Ты действительно ничего не помнишь?

–Нет, твою мать, Юсуф, совсем ничего. И никто мне не говорит, что случилось. Я как младенец, хорошо, что говорить умею.

–Была авария.

–И все?

–Врачи сказали, что со временем все вернется, ты все вспомнишь, нужно лишь соблюдать элементарные правила и не сделать себе хуже.

Начинаю вновь нервничать, а голова раскалывается от боли.

–Отведи меня обратно, дай таблетку и позови ее.

–Лучше не надо.

–Если это мой дом, то я решаю, что надо, а что нет, – повышаю голос, сжимаю зубы, пытаясь справиться с эмоциями. Положение беспомощного овоща раздражает.

–Позови ее, – откидываюсь на подушки, Юсуф дает лекарства, жадно запиваю стаканом воды.

–Хорошо, сейчас.

Старик уходит, а я, закрыв глаза, просто лежу, пытаясь расслабиться, жду, когда подействует обезболивающее.

Снова яркие вспышки, огни, тело напрягается, мне нужно успеть свернуть, чтобы избежать лобового столкновения. Лишь на мгновение вижу лицо девушки, прямые волосы до плеч, испуганные глаза, а потом удар.

–Саид.

Голос. Меня зовут, касание руки. А еще запах дождя и чего-то цветочного.

–Саид.

Я слышал уже этот голос.

–Саид.

Она говорит не на турецком, но я знаю этот язык, очень хорошо, это язык моего детства.

Не хочу открывать глаза, хочу просто слушать и чувствовать, боль отпускает, становится немного лучше. Пытаюсь вспомнить ее по голосу, но совсем ничего, лишь то, что я его уже слышал.

–Я два дня хочу с тобой поговорить, а этот старый маразматик не пускает меня, говорит, что ты слишком слабый. Это какая-то чушь, чтобы Саид – и был слабым? Да не поверю ни за что!

Пытаюсь улыбнуться в первый раз за все дни, как пришел в сознание. Запах дождя становится более отчетливым, движение, девушка наклоняется. Хватаю за руку с той силой, что осталась, резко поднимаю веки и сразу утопаю в серо-голубых глазах.

Легкий испуг сменяется любопытством, она не отстраняется, тоже, как