Отдел Массаракш - Антон Первушин

- И Малва твоя наверняка там будет, а, мутоша?

- Иди ты, - огрызнулся Птицелов.

- А что? - не врубился Штырь. - Шикарная шмара! Мне б такую… И чего она на тебя глаз положила, на шестипала косолапого, а?

Птицелов наступил надоедливому дэку на ногу, тот тихо взвыл и немедленно отстал.

- Ну-с, господа делинквенты, - сказал Туску, - желаю вам удачной охоты! Господин Облом, соблаговолите подойти ко мне для получения карты и дополнительных инструкций.

Облом подошел к коменданту. Тот протянул ему карту-трехверстку, испещренную красными стрелами. Карта напоминала план сражения. Облом взял ее двумя пальцами, внимательно просмотрел.

- На бойню посылаешь, Хлыщ, - тихо проговорил он. - Не жалко тебе мужиков?

- А с чего ты взял, Калу? - развязно поинтересовался бывший подчиненный. - План операции предусматривает не более двух процентов потерь от общего числа ликвидаторов.

- Знаю я эти планы, - пробурчал Облом. - Штабные небось составляли? В восемьдесят четвертом они тоже не более двух процентов потерь закладывали, надо думать. А чем кончилось, известно!

- Заткнись, Калу! - резко сказал комендант. - Не корчь из себя Отца-Народно- го-Благодетеля. Не идет тебе… Если хочешь выжить, постарайся выйти вот в эту точку. Видишь, крестиком помечено? Прочих предоставь судьбе.

- Ну и гнида же ты, Боос Хлыщ!

Это мы еще посмотрим, кто из нас гнида, - спокойно отозвался Туску. - Банкуй, господин Облом. Желаю тебе выйти в дамки!

Облом демонстративно плюнул ему под ноги, повернулся к строю и скомандовал:

- Братва, слушай мою команду! Крууу-гом! Шагом арш!

Натянув на бритые головы кепи, брякая снаряжением, шаркая подошвами, натыкаясь друг на дружку, делинквенты-ликвидаторы кое-как развернулись и побрели в сторону джунглей, зеленой стеной нависающих над городком.

- Эй, Рубанок! - выкрикнул Облом. - Трави балладу!

Бывший пилот приосанился, прочистил горло и затянул:

Нас матери рожали из-под плетки,

Опасен путь проштрафившихся рот…

И остальные дэки подхватили:

И снова ни жратвы нам и ни водки,

Но мы идем в огонь - за взводом взвод!

«Баллада» возымела действие. Спины выпрямились, плечи расправились, животы подобрались, подошвы перестали шаркать. Сброд стал походить на отряд. Печатая шаг, делинквенты покинули городок, пересекли заброшенную железнодорожную ветку, углубились в заросли кустарника. Перед самой стеной леса Облом приказал рассыпаться цепью и быть начеку. Строй дэков ощенился карабинами и в полном молчании стал приближаться к опушке. Вдруг Облом, который шагал впереди цепи, остановился и поднял руку. Дэки замерли.

Издалека пришел звенящий грохот. С каждой минутой он усиливался. Самые глазастые различили темную точку на фоне заляпанной серо-зеленым кривизны Мира. А потом и все кому не лень увидели в знойном мареве расплывчатые очертания боевого вертолета. По мере приближения они становились все отчетливее. Черная клякса, дрожащий овал, хищный силуэт. И вот горячий ветер срывает кепи с дэковских голов. Летающий хищник прошел над цепью ликвидаторов и завис перед стеной джунглей. С направляющих пилонов сорвались ракеты, вломились в заросли, и спустя несколько секунд тяжкий множественный удар поколебал воздух и землю под ногами дэков.

Облом рявкнул: «Ложись!», но ликвидаторы и так попадали, будто кегли. Над лесом встало облако дыма пополам с листьями, плодами, ветками и затмило Мировой Свет.

Выпустив ракеты «борт-поверхность», экипаж «вертушки» перешел на пулеметы. Загрохотало, зазвенело, дождем посыпались гильзы. Казалось, что в зарослях орудует исполинским секатором сумасшедший садовник. Верхушки деревьев, ветки и сучья без видимого смысла и разумной цели приносились этим садовником в жертву, а заодно - и разная мелкая и не очень живность, имеющая обыкновение селиться на деревьях. С крупнокалиберными пулеметами шутки плохи.

Птицелов изо всех сил зажимал уши, но не утратил любопытства, а потому видел, как два мезокрыла на бреющем атаковали смертоносную «железную стрекозу». В считанные мгновения они были превращены в кровавый фарш. Та же участь постигла и тигровых шершней. Полосатые, поросшие густым ворсом брюшки громадных насекомых были начинены ядом под завязку, изогнутые жала в локоть длиной судорожно подергивались, но это было все, что тигровые шершни могли противопоставить свинцовой буре. От насекомых осталось еще меньше, чем от мезокрылов.

Наконец грохот пулеметов стих, последние гильзы брякнулись в дымящуюся траву. Вертолет развернулся и направился к базе. Оглохшие, обильно припорошенные дымящимися листьями и отсеченными ветками, делинквенты лежали ни живы ни мертвы. Облом, как и положено командиру, поднялся первым. Вслед за ним вскочили Птицелов, Фельдфебель и Рубанок.

- Подъем! - прохрипел Облом, которого теперь лишь издевательства ради можно было назвать Сладкоголосым.

Дэки нехотя начали подниматься. Выглядели они неважно, подутратив тот солдатский лоск, который еще час назад так радовал господина коменданта.

- Пошевеливайтесь, ребята! - приговаривал Облом. - Пора приступить к прочесыванию квадрата… как его бишь…

Девяносто один дробь шестнадцать, - услужливо подсказал Штырь, которому было все равно, кто им командует; он чтил любое начальство.

Вот именно, - продолжал Облом. - Короче, следуйте за мной, орлы. И не зевайте, доходяги, а то неровен час какая-нибудь мутагенная тварь вздумает поиграть вашими гнилыми отростками. Приберегите их для женского контингента, который ждет вас не дождется в спецлагере! Вперед!

Воодушевленные столь зажигательной речью, делинквенты вломились в покореженные заросли. И сразу стало ясно, что без мачете в джунглях не пройдешь и шагу. Вертолет наломал дров в самом буквальном смысле. Бойцам пришлось стать лесорубами. Добром это, разумеется, кончиться не могло.

Птицелов увлеченно рубил ветки неведомого ему растения, которые напоминали мохнатые зеленые щупальца, усеянные пышными голубыми цветами, и не видел, что за ним наблюдает круглый бирюзовый глаз с тремя зрачками. Глаз этот рос на длинном стебле, внешне мало отличающемся от зеленых «щупалец». И когда Птицелов наклонился, чтобы срубить эту глазастую ветку, нечто охватило его лодыжки.

Массаракш, - пробормотал он, выдираясь из клубка клейких нитей, облепивших сапоги.

«Ракш- ракш-ракш», -вкрадчиво передразнил мутанта тихий, почти бесплотный голос.

Трехзрачковый глаз уставился на Птицелова, и тот почувствовал странное оцепенение. Опустив руки, он с полным безразличием смотрел, как клейкие нити поднимаются все выше

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});