Капли корсара - Герман Корнаков

…. Похоронили Александру Васильевну на деревенском погосте, тихо и скромно. Холмик под березой, крест и черный с рыжими подпалинами Арсентий. Пес так и остался на кладбище. Жил у ее могилы. Жил целый год, спал в снегу и ждал. Ждал, пока хватало собачьих сил, а потом пропал…..

Еще одна жизнь и еще одна смерть, а в садах, как и прежде, распускается сирень, желтеет листва и тихо падает снег…..

Михалыч.

Отрицать наличие чего-либо находящегося за гранью нашего понимания, лишь на основании того, что мы не видим этого или не можем потрогать, просто глупо. Но мы, однако, пытаемся рассуждать. Рассуждать примерно так, как трехлетние дети рассуждают о космосе и законах мироздания, но это не страшно. Не страшно потому, что когда-то мы повзрослеем, а пока….

Старые, серые, похожие друг на друга дома. Уютные дворики. Старые липы под окнами. Около подъездов ободранные лавочки, на которых доживают свой век старушки.

Александру Михайловичу, было далеко за семьдесят, когда он похоронил Серафиму. Первую то, как говорил Михалыч: — настоящую, он схоронил еще лет двадцать назад, а с Серафимой сошелся от тоски и одиночества. Болела она, вот и взял к себе. Ухаживал, готовил, ходил по магазинам и врачам, в общем, делал, что мог. В любом случае не один, хоть кому-то да нужен. Вроде и не жена, просто жили вместе, а заботился и ходил он за ней, как за самым близким и родным человеком. Детей, у Михалыча не было. Вернее были два сына, но… Сам он об этом не говорил, но Серафима как-то рассказывала под секретом: младший при непонятных обстоятельствах сгорел, а старшего сбил грузовик прямо на автобусной остановке. Так оба и погибли.

….. Вот и снова Михалыч остался один в пустых комнатах. После смерти Серафимы, несмотря на возраст, пробовал работать. Сторожил что-то, но видно не спасало. Бывало, пропустит стаканчик, сядет на лавочку у подъезда и давай сватать старух к себе на житье. Много Михалыч не пил, от того наверное и выглядел непогодам молодо. Но местные старушки не спешили замуж и только отшучивались. Так и ходил от одной лавочки к другой: там посидит, тут поговорит. Все подъездные дела знал. С каждым хоть, словом да обмолвится. Расспросит, что и как, про детей, внуков…. Всех знал, всех помнил. В его годы, многие и себя-то не помнят, как зовут, а Михалыч в трезвом уме и при памяти. Хочешь новости обсудить или просто поболтать он всегда готов.

Осень не звали, она сама пришла, засыпав дорожки желтыми листьями и забрызгав скамейки холодными каплями — не посидишь. Михалыч загрустил. Все чаще он встречался бредущим по сырой дорожке, задумчивый и одинокий.

Осень сменила зима, слякотная, серая. То снег, то дождь. Полдня серая мгла, ни солнца, ни мороза…. Михалыч загрустил окончательно. Выходить стал из дома редко, стал не разговорчив. Как-то резко постарел и чаще стал жаловаться на здоровье. К февралю он расхворался и слег. Соседи уговаривали в больницу, да он отказался.

Весна всколыхнула двор. Пробилась первая трава. На мокрых веточках набухли и чуть надтреснули почки, показав тонкие, зеленые кончики листьев. Двор просыпался от зимней спячки. Там, где солнышко прогрело и подсушило, промерзшие за зиму лавочки, закутанные еще по-зимнему, появились первые нахохлившиеся старушки…. Михалыч из дома не выходил. Он окончательно и серьезно разболелся и, похоже, всерьез решил удалиться от мирской суеты.

Весна набирала соков и зазеленела листвой. Распушила черемуху и нарушила вечернюю тишину одинокой трелью соловья.

….. Весь вечер и ночь у соседей на первом этаже буйствовал эрдельтерьер. Он, то лаял, то выл, словно пытаясь до кого-то докричаться……., а на третьем, ночью скончался Михалыч….

Закон.

Чего я хочу и что я готов для этого сделать? Скажем конкретно, я хочу… Действительно определить свое желание, то ради которого человек готов на жертвы, крайне не просто. Да я хочу каких-то материальных благ, но вряд ли я готов за них страдать. Духовные ценности хороши не для всех, а уж разбивать за них свою голову готовы, скажем честно, единицы. Так чего же я хочу, не в общем и целом, а конкретно? Ради какой такой особенной мечты я готов идти, снося и преодолевая все преграды? Казалось бы, простой вопрос, а ставит в тупик. Проще простого сказать, что хочу машину, квартиру, дом на Багамах, но суть вопроса не в этом, а в том, что я готов отдать взамен. Чаще всего люди хотят денег. Принцип — будут деньги, все остальное купим. Вранье! За деньги не купишь любовь, здоровье, а соответственно и счастье, так как трудно представить себе никем не любимого, корчащегося от болей счастливчика. Если это так, то, наверное, каждый хотел бы быть здоровым и любимым. Вот истина — я хочу счастья. Простого человеческого счастья. Хотеть — то хотим, но что мешает быть счастливыми? Почему миллионы людей несчастны? Что они делают не так? Почему, не смотря на их видимые усилия, жизнь им преподносит только разочарования?

Тысячи людей пытались сотворить свой рецепт счастья. Вот и я написал свой. Он прост и доказуем. Стоит только на минуту задуматься. И так. Формула счастья: Счастье равно работе человека проделанной ради него, т. е. 1=1, а 5=5. Кто — то наверняка не согласится и попытается разубедить меня, но математика это весьма точная наука и как бы вы не крутили, цифра 7 всегда будет равна 7 — это закон. Может он не справедлив и человеческое счастье нельзя описать простейшей формулой? Есть же счастье, которое свалилось на человека просто так? Нет. Такое бывает только в сказках, да и то в русских.

Вывод прост если я не готов идти на жертвы ради собственного счастья, то его у меня никогда не будет. Так как всегда действует закон 1=1.

Эльвира.

Похоронные обряды всегда вызывали у меня неподдельный интерес. В первую очередь потому, что отношение к умершему человеку есть не что иное, как совокупное отношение конкретной человеческой общности к жизни. Обряд это понимание целей и смысла жизни. У разных народов, в разных религиях, жизнь рассматривается всего лишь, как этап, перед переходом в лучший мир, но….. Все как-то перекрутилось, перевернулось….. Жизнь меняется, меняется отношение к ней, изменяются и трансформируются обычаи. Многие только, когда прижмет, начинают судорожно вспоминать о том, что и как нужно делать. Как всегда находятся советчики. Знатоки, так сказать. А дальше? А дальше так, как кому приснилось. Но главный стержень один: закопали, выпили, помянули, накормили на девять и сорок дней, все остальное по собственному усмотрению. А в результате? В результате потерян смысл ритуала, так же как потерян смысл жизни. А может и наоборот. Вначале потерян смысл жизни, а за ним и все остальное.

Эта история произошла в середине девяностых. На станции скорой помощи трудилась врачом Эльвира Дамировна. Физически крепкая, симпатичная женщина, предпенсионного возраста. Будучи психиатром, она сохранила трезвость мысли и не имела, как ее коллеги, выраженного отпечатка профессии на лице. Зато, она имела свое, особенное отношением к работе. Её рецепт был прост. Не бери лишнего в голову, много не задумывайся, живи проще и найди себе приятное занятие после работы. И все это сдобрено изрядной долей скепсиса, умудренного опытом человека. Конечно женщина- психиатр, да на скорой помощи, это уже о чем-то говорит. Но не в ее случае. Однако…..

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});