Цицерон - гроза тимиуков - Андрей Саломатов

Тимиук с Дариндой сразу же последовали совету Тулеса и побежали вперед, но Туу-Пань не сдвинулся с места.

— Нет, — тихо сказал он. — Больше я вас не брошу ни на минуту. Я остаюсь здесь. Или вместе выйдем на свободу, или…

— Перестаньте говорить ерунду, глубокоуважаемый коллега, — раздраженно сказал Тулес. — Куда вы побежите, если зверь вырвется?

— Никуда, — развел руками толстый биолог. — Я поеду на нем вместе с вами. — После этих слов Туу-Пань влез по поперечным брусьям как можно выше и, переборов в себе страх, осторожно наступил на огромную морду скалапота. Пощупав её ногой, он перебрался на макушку, обеими руками крепко обнял костяной гребень и зажмурился. Скалапот от такой наглости и бессильной злобы протяжно заревел и так тряхнул решетку, что снизу отвалился ещё один брус.

— Эй! Эй! — закричал Тулес. — Осторожно! Мы ещё не освободили зверя и не влезли на него. — Тулес поспешил разрезать путы ещё на одной лапе и приказал Алексею Александровичу поскорее забираться на спину скалапоту. На передних придется оставить веревки, — стараясь перекричать рев животного, крикнул он. — Я не смогу их разрезать. Слишком опасно.

Освободив наконец четыре лапы, Тулес на всякий случай прихватил с собой большой кусок шнура и полез наверх за своим другом. Вместе они с обезьяньей проворностью забрались на шею гиганту. Тулес уселся поудобнее между двумя огромными шипами, схватил скалапота за уши, пришпорил его пятками и изо всех сил закричал:

— Поше-е-ол вперед! Вывезешь на поверхность, возьму к себе на работу.

Взбеленившийся зверь взбрыкнул, как молодой необъезженный рысак, попятился, а затем рванулся вперед. Решетка затрещала, поперечные брусья посыпались как спички, а на головы спасателям полетели мелкие камни и песок.

— Потолок может обрушиться, — закрываясь рукой от камней, крикнул Алексей Александрович.

— Ничего, — обернувшись, ответил Тулес. — Через несколько тысяч лет нас обнаружат цивилизованные тимиукские археологи. Они решат, что скалапоты в это время были обыкновенными домашними животными. А мы — просто интернациональная группа первобытных земледельцев, которые ехали на нем пахать землю, но нас случайно завалило камнями. Может, кто-то даже защитит диссертацию на этом.

— Перебирайтесь к нам, — крикнул Алексей Александрович Туу-Паню, который по-прежнему сидел на макушке у скалапота.

Зверь яростно мотал головой, пытаясь избавиться от седока, а толстый биолог судорожно вцепился в гребень и от страха потерял дар речи. Тогда, держась за шипы как за частокол, Алексей Александрович сделал пару шагов вперед и схватил Туу-Паня за воротник комбинезона. От его прикосновения толстяк вздрогнул и от страха чуть не разжал руки.

А скалапот тем временем, обдирая бока об оставшиеся бревна, неудержимо рвался на свободу. От тяжелой отчаянной борьбы зверь заметно ослабел. Он наваливался на остатки решетки, как будто расширял себе путь, пьяно топтался на месте и продолжал мотать головой, затрудняя неуклюжему Туу-Паню путь на спину.

Наконец Алексею Александровичу удалось перетянуть коллегу к себе. Туу-Пань перебирался на трясущихся ногах на спину и не переставал бормотать:

— Боже мой! Боже мой! Я думал, мне конец! Еще минута, и я свалился бы прямо под нос этому хищнику.

— Ничего, ничего, уважаемый коллега, — попытался успокоить его Тулес. — Он у нас ещё под седлом ходить будет.

— Вернусь домой, — громко сказал Алексей Александрович, — устроюсь работать в цирк. Буду верхом на амурском тигре скакать по арене. Думаю, после скалапота тигр мне покажется безобидным котенком.

— А может, оставим его здесь? — устраиваясь между шипами, спросил Туу-Пань. — Скалапот застрял, проход свободен.

— Нет, — ответил Тулес, который в этот момент пытался накинуть петлю на морду скалапота. — Мы не знаем, что там впереди. Вдруг такая же решетка. А в тоннеле мы по морде на него не заберемся. Сожрет. Так что только вперед, к новым свершениям!

В очередной раз бросив петлю, Тулесу удалось накинуть на морду скалапота эту своеобразную уздечку. Затем он опять пришпорил зверя, тот рванулся вперед и порвал оставшиеся путы на передних лапах. И тут же освободившееся животное тяжелым галопом рванулось в тоннель. Правда, очень скоро скалапот замедлил бег. Дорога пошла резко вверх, подъем становился все круче и круче, и через несколько минут, задыхаясь, хищник остановился. Он устало скреб лапами по каменному полу, пытался освободиться от уздечки, но Тулес все время держал вожжи натянутыми.

Большая стая птериксов с криками пронеслась над головами спасателей. Их было так много, что некоторые даже зацепили крыльями Туу-Паня и Алексея Александровича, которые сидели выше Тулеса.

— Опять эти злобные птички! — закричал Туу-Пань, отмахиваясь от птериксов. — Кстати, уважаемый коллега, если мы не знаем, есть ли впереди выход, нам туда нельзя ехать на скалапоте. Там же тимиук с Дариндой.

Тулес повернулся к толстяку и, загадочно улыбаясь, ответил:

— Теперь можно. Неужели вы думаете, что я гнал бы этого симпатичного людоеда вперед, если бы не был уверен в их безопасности?

— Что, впереди выход? — радостно воскликнул Алексей Александрович, перекрикивая мычание скалапота.

— Пока не знаю, — не переставая улыбаться, ответил Тулес. — Но наших друзей я ему съесть не позволю.

— Будет он вас спрашивать, — разочарованно проговорил Алексей Александрович. — Думаете, вы удержите его этой веревкой? Он просто разинет пасть — и шнур тут же лопнет.

— Нет, не лопнет, — ответил Тулес. — Приподнимите-ка свои уважаемые зады и соблаговолите посмотреть вперед.

Алексей Александрович с Туу-Панем поднялись на ноги и, соблюдая осторожность, выглянули из-за шипов. То, что они увидели, сильно рассмешило Алешиного папу и поразило толстяка. Скалапот стоял, высоко задрав морду. Правый конец капронового шнура Тулес умудрился крепко привязать к правому уху животного, а левый — к левому. Благодаря этому всякий раз, когда хищник пытался опустить морду, он рисковал оторвать себе оба уха.

— Так вот почему он так обиженно ревет, — смеясь, сказал Алексей Александрович. — Попался, голубчик.

— Вы — гений, уважаемый коллега! — с восхищением проговорил Туу-Пань. — Я преклоняюсь перед вашим талантом укротителя гигантских хищников. Тогда, может, отпустим его? Он больше для нас не опасен. Зачем мучить животное?

— Это мы мучаем его? — возмущенно спросил Тулес. — Он два дня гонял нас по лабиринту, хотел сожрать. К тому же, если мы отпустим его с веревкой, он или оборвет себе уши, или умрет с голоду. А если отпустить его без веревки, он нас сожрет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});