Мистер Найтсбридж - Луиза Бэй

как она это говорит.

Я не хотел ее потерять.

Это открытие ошарашило меня, даже в глазах потемнело – мне нравилась эта женщина. Она мне действительно нравилась. Нравилась больше, чем… пожалуй, я не мог припомнить никого, кто мне нравился так же сильно.

Кроме Бриджит, конечно. Хотя прошло уже много времени с тех пор, как мы с ней расстались. И еще больше – с тех пор, как я в нее влюбился. Я думал, что всегда буду ее любить, но теперь уже не ощущал такой уверенности. Можно ли продолжать любить женщину, которую не видел пятнадцать лет?

Не то чтобы я влюбился в Холли. Она мне просто очень нравилась, больше, чем кто-либо за все это долгое время. Я не искал любви. Я ничего не искал. Увидев ее в том зале, я просто подумал, вот какая красивая женщина и такая серьезная… Мне захотелось рассмешить ее, угостить ужином, возможно, даже переспать с ней. Но все это бывало и раньше, со многими другими женщинами, которые время от времени появлялись в моей жизни после Бриджит. И хотя в Холли с самого начала я видел что-то особенное, до сегодняшнего вечера я не ощущал, если можно так сказать, движения тектонических плит под своими ногами… Пока не понял, что я не хочу, чтобы она уходила… И что мне будет очень ее не хватать, если она действительно уйдет. Сейчас мне нужно было одно – спокойно обсудить с ней все, что тревожило ее по поводу этого злосчастного шарфа, потому что я больше не хотел, чтобы она расстраивалась, но в основном потому, что хотел узнать ее лучше. Я хотел понять, как ее успокоить и что нужно делать, чтобы больше не огорчать ее в будущем.

Я ощущал себя так, словно стоял под водопадом внезапно обрушившихся на меня совершенно новых мыслей, желаний и чувств.

– На этот вопрос мой ответ всегда «да», – сказала она.

Я залюбовался ею – в ореоле желтого света уличных фонарей, проникавшего в окна, она казалась мне еще красивее.

Как долго «да» будет оставаться ее ответом? Я задумался. Вчера, сегодня. Может быть, завтра… но что, если мы снова поругаемся и на этот раз она хлопнет дверью? А что будет, когда она вернется в Орегон?

Прежде чем мои мысли приняли совсем уж невеселое направление, она подошла ко мне и, забравшись на стол, стоявший посередине кухни, провела ладонями по моим рукам. Я вздохнул, мгновенно успокоившись, ее прикосновения действовали на меня, словно гипнотизирующий бальзам.

Я обхватил ее лицо ладонями. У нее действительно были самые удивительные глаза на свете… Я прижался губами к ее губам.

– Спасибо, что не ушла, – сказал я, отстраняясь.

– Спасибо, что убедил меня остаться, – ответила она, просовывая пальцы за пояс моих джинсов.

– Нам необходимо кое-что наверстать, – сказал я, расстегивая рубашку, которую она недавно застегнула.

– Обещаешь? – спросила она.

Я снял с нее белую хлопковую блузку и стянул лифчик, обнажив восхитительно нежную кожу. Точно так же мне хотелось обнажить ее мысли, узнать, о чем она думала немного раньше этим вечером. Я хотел исследовать всю ее целиком, каждую ее частичку, как внутри, так и снаружи.

Я подтолкнул ее дальше по мраморной столешнице, проведя руками по ее животу, по всем выпуклостям и впадинам ее тела и вниз к коленям.

– Ты прикасаешься ко мне так, будто не уверен, здесь я или нет, – прошептала она.

Я вздохнул и покрыл поцелуями ее ножку немного выше лодыжки, проложив дорожку к внутренней стороне коленки. Вероятно, она что-то заподозрила. Возможно, женщина, с которой я спал последние недели, была совсем не той, которую я себе представлял, когда впервые увидел ее на выставке, посвященной открытию конкурса. Она оказалась женщиной, с которой мне пришлось сражаться. Женщиной, которую я не хотел отпускать домой. Женщиной, в которой я хотел полностью раствориться, чтобы она никогда никуда от меня не ушла.

Я развел в стороны ее ноги и прижался языком к ее клитору. Она была восхитительна. Она почти мгновенно стала влажной, и мне нестерпимо захотелось полностью погрузиться в эту мягкую влажность. Я провел пальцами по ее складкам и скользнул внутрь нее, но она неожиданно начала вырываться.

– Не спеши. Или я кончу слишком рано, – взмолилась она.

Я положил руку ей на живот, удерживая ее. Да, я понимал, что она сейчас кончит. И это именно то, чего я хотел. Я хотел, чтобы она потеряла счет тому, сколько раз я доведу ее до оргазма сегодня вечером. Я хотел оставить несмываемый след в ее сознании и в ее теле, сделать сегодняшний вечер незабываемым для нее не потому, что это был секс после ссоры. А потому, что она так легко помирилась со мной.

Пока я ласкал ее языком, Холли слегка двигала бедрами, словно пытаясь заставить мои пальцы проникнуть глубже, а язык – двигаться сильнее. Я зарычал, понимая, что она так же сильно жаждала принадлежать мне, как я – обладать ею. Я отстранился, не для того, чтобы наказать ее за нестерпимое желание, а потому, что она была такой чертовски вкусной, что я не в силах сдерживать себя.

Она застонала, и я снова прижался к ней ртом, на этот раз вылизывая ее вверх и вниз, по всем ее складочкам, снова и снова. Ее спина выгнулась, оторвавшись от холодного камня, и я снова ввел в нее пальцы так глубоко, как только мог, и с довольной улыбкой наблюдая, как с нее спадает все ее спокойствие и невозмутимость, будто она отказалась от всего, что ее до сих пор сдерживало. Будто она капитулировала окончательно.

Передо мной. Перед тем, чем мы стали с ней вместе.

Я исследовал ее всю пальцами и ласкал языком снова и снова. И она, полностью расслабленная, закинула руки за голову и шире раздвинула ноги.

Она принадлежала мне. Она позволяла мне делать все, что мне заблагорассудится.

Ее набухший клитор начал пульсировать под моим языком, и в ответ мой затвердевший член восстал. То, как быстро я смог довести ее до грани, заставило меня почувствовать себя повелителем вселенной.

– Декстер, – закричала она и вся потянулась ко мне. Я схватил ее за руку, прижимаясь поцелуем к ее животу, чувствуя дрожь ее оргазма своими губами, когда она кончала.

Она раскинулась на столе, закрыв глаза, и мое нетерпение оказаться внутри нее взяло верх над всеми моими благими намерениями. Мне отчаянно захотелось почувствовать, как мой член погружается в ее влажное лоно, а мои пальцы впиваются в ее нежную