Великий и Чёрный Инквизитор - Алексей Завальнюк

– Добро пожаловать, друзья. Если магистр прав, то мы сейчас находимся в таинственном Астрале, но вот только я не представляю себе, что мы должны делать. Я конечно могу показать вам окрестности, так как это родная мне земля, но по моему, мы собрались здесь несколько для другого. Я не знаю с чего можно начать мой рассказ.

Смешно. Магистр видимо пытался посмеяться над нами. Он даже не попытался объяснить, с чего нам следует начинать. Каждый из нас исподлобья наблюдал за соседом не зная с чего начать, и к моему облегчению, первой начала свой рассказ Пенелопа, самая старшая из нас (хотя выглядела она даже младше Нильсена).

– Меня терзают сомнения, мои юные соратники, но я думаю, что они необоснованны. Пожалуй, я начну свой рассказ, а вы сами решите, рассказывать что-либо о себе или нет. Помните, я рассказывала вам о том, что я отказалась участвовать в варварских обрядах моих сородичей и ушла? Так вот это ложь. Я дочь верховного Жреца Солнечного Света, Я должна была стать духовной опорой нашего народа и со временем выйти замуж за одного очень знатного эльфийского лорда. Я отринула эту долю, я затушила жертвенное пламя и отринула свой народ, отправилась в изгнание. Я должна была погибнуть не один раз, и так наверное и случилось бы, не возьми меня под свою опеку Моя богиня, Лайа'Хазар. Она богиня отверженных, под её опеку попадают все, Люди и Нелюди, Светлые и Тёмные, все кто отверг и был отвергнут. Я стала жрицей Лайи, я исцеляла людей её именем и шла туда, куда меня направлял зов. А недавно моя богиня явилась ко мне во сне и предупредила, что скоро я ступлю на путь, который таит в себе множество опасностей, но если я не отступлю и справлюсь со всеми опасностями, меня ждёт счастье. Я знаю, я эгоистка, ведь я соврала Керину позавчера. Я пришла сюда не из-за судьбы мира, я пришла в Орден в надежде заслужить себе право на счастье. Я устала, устала двадцать лет нести правду тем кому она не нужна, устала нести это бремя изгнания в одиночку. Возможно это безответственно, я и не спорю. Знаете, у меня никогда не было настоящих друзей, только временные соратники, которые были благодарны мне за мои жреческие таланты. А мне нужны друзья, я же тоже живая а не кукла. Если вы сможете принять меня такую какая я есть, весёлую, грустную, эгоистичную и понимающую, я никогда этого не забуду и сделаю всё для того, чтобы наша дружба не рассыпалась горстью пепла.

Стоило Пенелопе смолкнуть, как на её место вышла Лита.

– Ты знаешь, я могу тебя понять, Пенелопа. Моя судьба похожа на твою, даже слишком похожа, если вдуматься. Я уже рассказала Экзелю эту историю, а вам ещё нет, но думаю что стоит. Пенелопа, ты и я принадлежим к народу Эльфов, пускай к разным, пускай в разной степени, но мы с тобой эльфийки и обе со жреческим талантом. Ты выбрала изгнание – добровольное изгнание и тебя приняла богиня отверженных, а я хотела стать жрицей "Звёздного Света", но была отвергнута и отправлена в изгнание. Я была любима, я как и ты принадлежала к одному из правящих домов, моя Династия первой пришла в этот мир чтобы со временем стать её опорой, но вот что странно, я оказалась не нужна своей Династии из-за одной маленькой детали – человеческой крови текущей в моих жилах. Ты говоришь что ты эгоистична, а на мой взгляд, мы с тобой просто хотим взять у жизни то, что она у нас отняла. Скажи мне, я виновата в том, что во мне не осталось бессмертия моих предков?

– Нет, Лита, это не твоя вина, – Пенелопа покачала головой. – Ты не можешь отвечать за деяния твоих родных.

– Ты тоже не виновата в том, что твоя природа воспротивилась обычаю твоего народа и заставила тебя уйти. Знаете, соратники, мы с Пенелопой не принадлежим к народу людей, и возможно вам будет сложно понять нас, но одно я могу сказать с точностью, мы, эльфийки не предаём своих клятв. Я ещё не совсем понимаю, чего хочет добиться наш Магистр, но вы знаете, мне кажется, что я могу ему доверять. Да и вам, если уж говорить на чистоту. В моей жизни уже было двойное предательство, от любимого эльфа и от любимой семьи, и не сказала бы я вам сегодня всего этого, если бы не один человек

Я затрепетал от взгляда которым меня наградила Лита. До сих пор с удивлением вспоминаю, что только у неё получалось так возбудить меня одним лишь взглядом своих лучистых зелёных глаз.

Ещё несколько секунд нас окружало молчание, Лита выдохлась, Пенелопе было просто нечего добавить, а остальные не стремились начинать рассказ, до тех самых пор, пока тишину не нарушил шепчущий голос Джерома.

– Восхитительная исповедь, миледи. Вот только поверьте мне, вам двоим в страшном сне не присниться такое предательство, которое ведомо мне. – Джером начла неторопливо ходить взад-вперёд и на наших глазах его одежда таяла, обнажая тело Тайного.

– Джером, что ты творишь? – попытался я приструнить его, но замер на месте прикованный его взглядом.

Джером… сколько раз я терялся в твоём присутствии когда ты смотрел на меня этим полным страдания взглядом. Я мог гневаться на тебя, мог быть чем-то разъярён, но стоило тебе посмотреть на меня и мой гнев улетал без следа, оставляя место лишь растерянности.

– Милые леди, я знаю, это в высшей мере неприлично, но я обнажился отнюдь не для того чтобы развратить несовершеннолетних девушек видом обнажённого тела безродного ублюдка из народа Тайных. Вот например вы, мальчики. – Джером сделал паузу. – Сколько раз заходя в душ вы обращали внимание на меня? Готов поспорить – ни разу, потому что стоило вам попристальнее вглядеться и магический барьер который я держу, лопнул бы как мыльный пузырь. Посмотрите, что такое Настоящее Предательство!

Кожа Джерома странно засветилась и на ней начали проступать…

– Матерь всех богов, Джером… Кто посмел пытать тебя "Этим"?! – Диамонд во все глаза смотрел на Шрамы уродовавшие тело Тайного. Вся спина была располосована и не абы чем, я сразу же узнал оружие – Палаческий кнут, особо изощрённый инструмент причиняющий огромную боль при минимальном вреде, но судя по этим шрамам, кто-то методично избивал его каждый день. На запястьях и щиколотках зияли шрамы оставленные узким клинком, возможно ритуальным кинжалом.

– Я не рискну назвать это имя в слух даже в Стенах Ордена, скажу только то, что этот человек очень хорошо известен и презираем. Именно он Инициировал меня, но и это я рассказывать не стану, даже если вы захотите это услышать. Ваши детские речи заставили меня плеваться, юные леди. Природа! Путь, жреческая школа! Отверженные! Что вы вообще можете знать об отверженных?! Я не помню свою жизнь, не знаю кем был мой отец. Меня никто и никогда не спрашивал, чего я хочу или не хочу. Семь лет я жил в аду в рабстве у одного ублюдка и мечтал лишь о том, как бы мне поскорее умереть. Скажите мне, как я могу доверять кому-либо после всего что со мной сотворили? За что я угодил в рабство, юные леди? Почему Лайа'Хазар не пришла и не отстояла Отверженного среди Отверженных?! – голос Джерома звенел на грани истерики и трудно сказать, чем можно было утешить страдающую душу.

– Джером, ты жил в аду, с этим никто не будет спорить, но может быть ты попробуешь рассказать о том, как ты из него выбрался? – Джером смолк и пронзил Диамонда гневным взглядом, но тот невозмутимо продолжил. – Джером, то что с тобой сотворили ужасно, и поверь мне, если когда-нибудь я смогу добраться до того кто сотворил с тобой Это, я сделаю всё для того чтобы он умер в страшных муках, и мне кажется, что так думает каждый из нас.

– Да Джером, не буду ручаться за каждого, но я думаю так же. – Вклинился я в речь нашего бравого полководца. – Я никогда не сталкивался с подобной мерзостью, тот кто сотворил с тобой это не человек и даже не демон. Он – Урод, Грязь, Чудовище, но прошу тебя, никогда, даже мысленно не сравнивай нас с ним. Я не спорю, у каждого из нас свои перегибы, вот Пенелопа с Литой уже о них рассказали, но ты знаешь, среди нас нет тех, кому нравиться наблюдать за чужими мучениями. Я искренне надеюсь, что смогу стать тебе хорошим другом, и однажды, сидя в трактире и поминая меня, случись мне поймать вражескую стрелу, ты сможешь сказать, мол, Он был отличным другом и стоило жить для того чтобы с ним познакомиться.

Странно, моя исповедь вызвала приступ смеха даже у Джерома, мука из его взгляда отступала, пусть на время, но всё же отступала

– Простите меня за эту сцену, – отсмеявшись бросил Джером. – Просто, мне было необходимо выговориться. Я приношу извинения, юные леди, я был очень резок. На самом деле, эти два дня я пристально присматривался к вам, и, следует заметить, я дал вам весьма положительную оценку. Вопрос Диамонда весьма цинично прозвучал, но, вынужден заметить это правильный вопрос. Я не буду называть имён, но однажды, у моего Хозяина гостил один очень необычный человек, который быстро понял, что к чему. Я не знаю как, но он вытащил меня из логова Барона… – Джером смолк, поняв что проболтался, я навострил уши.

– Можешь не называть имя, я понял, о ком ты говоришь, – Диамонд помрачнел. – Проклятье, я не ожидал, что всё настолько плохо.