Генри Морган - Виктор Губарев

К письму прилагались статьи капитуляции, подписанные Морганом, шестью его капитанами и одиннадцатью жителями города, включая майора и коменданта — единственного из трех комендантов, которому посчастливилось остаться в живых. Сержант-майор объяснил президенту, что был вынужден вести переговоры с капитаном Джоном Дугласом (Жаном Дюгла), уполномоченным адмирала Моргана, и подписал условия капитуляции под угрозой смерти.

Ответ дона Агустина Моргану был исполнен высокомерия и презрения: «Я так понял, что вы — [обычный] корсар, и отвечаю: вассалы короля Испании не ведут переговоры с лицами низкого звания».

Прочитав письмо президента Панамы, адмирал ответил ему в том же духе:

«Хотя ваше письмо не заслуживает ответа, ибо вы назвали меня корсаром, все же я черканул вам эту пару строк с просьбой прийти как можно скорее. Мы ожидаем вас со всей нашей любезностью, имея для встречи с вами порох и пули. Если вы не поторопитесь, мы с помощью Бога и нашего оружия сами придем и навестим вас в Панаме. А пока мы намерены разместить гарнизоны в крепостях и удерживать их для короля Англии, моего господина… Поскольку я не верю, что у вас имеется достаточное количество людей для того, чтобы завтра сразиться со мной, я велю освободить всех бедных пленников, дабы они могли оказать вам помощь».

Письмо заканчивалось дерзкой припиской: «Портобело, город короля Англии».

Морган мог позволить себе быть дерзким, так как прекрасно понимал, насколько незначительны и небоеспособны силы, которыми располагал Бракамонте. Когда панамское войско, измученное тяжелым переходом через горы, стало лагерем в заболоченной долине Матапало, примерно в полутора милях от Портобело, его боевой дух почти полностью угас. Частые ливни, духота, пропитанный влагой воздух и тучи москитов стали причиной распространения болезней. Как писал очевидец, солдаты и ополченцы «переносили страдания на ногах и сундуках, денно и нощно находясь по колено в грязи, постоянно обливаемые дождем с головы до пят». Промокли не только одежда и порох, но и запасы еды; вслед за болезнями начался голод.

Дон Агустино понимал, что с каждым днем ситуация будет лишь ухудшаться. Поэтому, не дожидаясь подхода подкреплений из Картахены, он решил действовать. Войско выбралось из долины, поднялось на холмы и стало двигаться к городу. Флибустьеры, находившиеся в дозоре, подняли тревогу. Отряд лучших стрелков, поддерживаемый корабельной артиллерией, встретил неприятеля на подступах к Портобело и яростным огнем заставил его ретироваться.

Несколько раз небольшим группам испанцев все же удавалось проникать в город под покровом ночи. Одна из них смогла освободить несколько пленников и унести в горы образы девы Марии.

После пяти дней затишья Морган сформировал летучий отряд из двухсот стрелков, которые предприняли ответную вылазку. На склоне горы Эль-Матадор они сразились с испанцами. Последние потеряли в бою восемь человек убитыми, англичане — двоих. Кроме того, в испанский плен угодил йоркширец Роберт Барни.

По данным Питера Эрла, в тот же день к дону Агустино, заболевшему тропической лихорадкой, привели двоих испанских моряков. Они утверждали, что были захвачены в море Джоном Моррисом, одним из соратников Моргана, и вместе с ним попали в Портобело, откуда ухитрились сбежать. Президент допросил сначала их, а затем пленного англичанина. Уточнив силы корсаров и схему их размещения в городе, Бракамонте пожелал также знать, каковы ближайшие планы Моргана. Испанские моряки сказали, что захватчики намереваются забрать с собой все награбленное серебро и рабов, город сжечь, а пушки сбросить с крепостных стен в море. Барни придерживался другой точки зрения:

— Если Морган получит выкуп серебром, он оставит Портобело нетронутым.

Эта информация не содержала ничего нового. Гораздо больший интерес представляло утверждение испанских моряков о том, что нападение англичан на город было лишь отвлекающим маневром. Они рассказали президенту о военном совете, состоявшемся у берегов Никарагуа, во время которого французы отказались идти с англичанами на Портобело. А затем пояснили, что причина этого заключалась в тайном договоре, заключенном между адмиралами обеих флотилий. Согласно договору англичане должны были атаковать Портобело, чтобы заставить гарнизон Панамы двинуться ему на помощь. Французы же, воспользовавшись этим, должны были пересечь Панамский перешеек и напасть на саму Панаму.

Насколько рассказ моряков соответствовал действительности? Не были ли они провокаторами? А может, англичане использовали испанских моряков «втемную», подбросив им эту сенсационную «утку» и позволив сбежать в лагерь к дону Агустино?

Как бы там ни было, президент решил подстраховаться и приказал арестовать обоих моряков «по подозрению в шпионаже». В то же время у него появился отличный повод вернуться домой, не утратив чести.

Окончательное решение принималось на военном совете, который был созван Бракамонте утром 13 (23) июля. Офицерам зачитали показания двоих моряков и пленного англичанина, после чего вперед вышел маэстре-де-кампо Хуан де Салина, командовавший авангардом панамского войска, и сказал:

— Мы имеем на сегодня лишь восемьсот людей, неопытных и плохо вооруженных, которые по силе не равноценны их врагам. Эти люди являются единственной защитой нашего королевства и всего Перу. Я считаю, что нам не удастся вернуть Портобело и его крепости. Единственное, что мы можем сделать, это оставить здесь достаточное количество людей, чтобы отбросить врага, если он рискнет выступить, а с остальными вернуться в Панаму.

Затем маэстре-де-кампо аргументировал свою точку зрения: болезнь людей, недостаток провианта и пороха, опасность со стороны французов, сила и информированность англичан о состоянии испанского войска.

— Если мы пойдем в атаку, — добавил он, — нас могут разбить в пух и прах.

Тридцать три офицера поддержали мнение Хуана де Салины. Решение хунты запротоколировали. Затем, желая еще больше усилить аргументы в пользу необходимости отступления, дон Агустино приказал двум хирургам написать заключение о плачевном состоянии здоровья его людей. Все документы были скреплены печатью и заверены королевскими нотариусами.

В то время как войско Бракамонте двинулось назад к Панаме, капитан Франсиско де Арикага с группой парламентеров отправился под белым флагом в Портобело. Президент поручил Арикаге встретиться с Морганом под предлогом обмена пленного англичанина на одного из «отцов города» и договориться о размере выкупа.

Морган не скрывал, что хотел бы покончить с делами как можно быстрее. Условия, выдвинутые им десятью днями ранее, не изменились: если испанцы выплатят ему 350 тысяч песо серебром, он не сожжет Портобело и вернет жителям 300 рабов, захваченных в городе и окрестностях. В случае невыполнения его требований он пообещал сжечь город дотла, разрушить крепости и уничтожить всю артиллерию.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});