Полдня до расплаты - Юрий Иванович

– Мы вроде и стены просматривали, – возразил Станислав, но Мензари напрягся:

– Только поверхностно. Могли пропустить самое важное. Зато теперь можно задать роботу программу поиска, основанную на сравнении толщины стен. Вряд ли это «нечто» планировали доставлять сюда в разобранном виде. Значит, тоннель тоже будет большим и овальным.

Настройка робота-ходунца заняла минут сорок, и он тут же принялся деловито обследовать все соседние помещения третьего уровня. А люди отправились к тоннелю, ведущему в тайную комнату, которая находилась примерно на середине подъема. Там действительно все выглядело странновато. Выслушав категорическое предупреждение Мензари ничего не касаться без предварительного обсуждения, люди принялись аккуратно приподнимать и складывать в угол ссохшиеся мумии. При этом высказывались самые различные предположения о том, что здесь произошло в последние минуты жизни находящихся на дежурстве гаибсов.

Как ни странно, основные реплики подавала Гилана. Мужчины или односложно соглашались с ней, или требовали пояснений. Бывшая убийца начала объяснения лишь после тщательного осмотра положения тел.

– Уверена, всех пятерых нападение застало в самый благоприятный для этого момент. Скорей всего, дежурства для них в последнее время превратились в обычную рутину и никто не был готов к неожиданностям.

– Может быть… Но с чего ты взяла?

– Присмотритесь к их креслам. Почему их только четыре? Это неспроста.

– Знаком с такой манерой вахты, – подтвердил Николай, и женщина продолжила:

– Все просто: один человек всегда обязан стоять. И одним своим падением должен включить сигнал тревоги или, допустим, команду на самоуничтожение. Это мог быть только вот этот гаибс, который упал лицом в сторону туалетной комнаты. А рядом с ним лежит второе тело с вытянутой вперед рукой. Каким бы смертельным ни был газ или облучение, гаибс, идущий на смену вахтенному, все-таки попытался вскинуть руку и достать вот эту панель. Судя по тому, что дверь туалета осталась открытой, он как раз вышел оттуда и собирался сменить своего товарища. Лучшего момента для нападения не придумаешь.

– Бесспорно.

– Но как убийца мог так подгадать?

– Каким бы тайным ни было это помещение, наверняка в нем есть скрытая камера наблюдения. С ее помощью вполне возможно выбрать удобный момент. Тем более что и остальные трое дежурных не были готовы к смерти.

– Еще бы! Наверняка травили анекдоты.

– Эти два вообще отвернулись от экранов, а третий явно привстал и пытался что-то взять вот с этой полки. Так и упал в сторону, не коснувшись панелей управления.

– Толково рассказала, – похвалил гаибс – Словно собственными глазами видела последний момент их жизни.

Розен осмелился высказать вслух давно терзающие его опасения:

– Но если здесь есть камера наблюдения, то и за нами могут следить с самого начала.

– Вряд ли, – попытался его успокоить Матеус – Иначе мы уже давно начали бы ссыхаться, как эти…

Его кивок в сторону мумий заставил Станислава и Гилану непроизвольно поежиться. Лишь балагур Розен беззаботно воскликнул:

– Да за эти годы любой ядовитый газ выдохнулся!

То, что он полный дилетант в отравляющих веществах, большой любитель пошутить понял по насмешливым взглядам своих товарищей. Лишь гаибс поддержал своего симпатичного пленника:

– Может, тут и газа никакого не было…

– Вот и я говорю…

– …просто вскипятили этим несчастным кровь микросекундным излучением – и суши весла…

Розен теперь уже с осознанным опасением пробежался взглядом по стенам, потолку и даже полу таинственной комнаты и выдавил:

– И что, вот так они сразу и умерли?

– Да нет, не сразу, – Мензари решил поупражняться в черном юморе, – а еще быстрей.

Николай, ничуть не брезгуя истлевшей местами обивкой, уселся в пустое кресло и развернул его к панелям управления:

– Все-таки странно, что приборы не работают. Ни один!

– Возможно, на короткое мгновение их обесточили, – предположила Гилана. – А потом их надо было включать повторно.

– Не… – Бывший лейтенант отрицательно мотнул головой. – Уже в те времена существовала сложная и многократно дублирующаяся система питания. Поэтому вывод напрашивается только один: впоследствии убийца побывал здесь и отключил всю аппаратуру.

– Единственный вывод…

– Но не это главное, – продолжал Николай, со всех сторон бережно ощупывая коробку из серого пластика, стоящую на панели по правую руку. – Гораздо важнее, что этот убийца оставил после себя вот этот сувенирчик.

Действительно, несуразная коробка явно не гармонировала с остальными приборами.

– Не трогай! – запаниковал Розен. – Может, это взрывное устройство!

– Да нет, это почти стопроцентно устройство дистанционного управления. Причем довольно кустарное, сделанное на скорую руку из подсобного материала.

Минут десять коробку тщательно обследовали со всех сторон, и лишь затем гаибс с предельной осторожностью приподнял устройство над панелью. Матеус облегченно выдохнул:

– Пульта самоуничтожения нет!

Когда коробку отставили в сторону, то взору открылись всего две кнопки: большая, выпуклая, красная и маленькая, утопленная в основание, синяя. Возник спор: какая кнопка какие функции выполняет.

– Красная – тревога или взрыв.

– Почему не синяя?

– Долго нащупывать.

– Но ведь красную можно задеть случайно! Зачем так рисковать?

– Здесь же не идиоты дежурили!

– Оно и видно, что с ними стало от обилия ума и бдительности.

– Но ведь нет смысла включать всю панель управления такой большой кнопкой.

– А если их надо нажимать неоднократно?

– Логично!

– Да еще и в определенной последовательности?

– Такой ребус мы никогда не отгадаем…

– Почему же? – воскликнул Николай, хлопая себя ладонью по лбу. – Ведь у нас есть ключ-разгадка!

– Какой?

– Вот эта коробочка дистанционного управления. – Бывший лейтенант поднял коробку над головой, рассматривая ее снизу: – Смотрите, здесь всего два выдвигающихся стержня. Достаточно нам высчитать командную частоту луча, и мы можем проследить за действиями дистанционного включателя. Изначально один стержень должен включить панель, и только следующее движение может быть смертельно опасным. Хотя не уверен…

– Пробуем! – подвел итог рассуждениям капитан Мензари.

На разгадку кода и поиск правильного импульса ушло два часа. Наконец отчаявшиеся и измученные экспериментаторы подобрали нужные частоты. В коробке что-то громко щелкнуло, один из стержней опустился и тут же вернулся в прежнее положение. Затем через двадцать секунд вниз пошел второй стержень, да так и замер. И тут же снова опустился первый. После этого прибор затих окончательно.

– Все понятно, – обобщил Матеус – Вначале красной кнопкой включается панель. Двадцати секунд хватает для полного введения в строй всех мощностей и ресурсов. А потом нажимается синяя кнопка и в процессе ее удержания – еще раз красная…

Повисшую тишину нарушил вопрос Станислава:

– И что мы после этого увидим?

Гаибс задумчиво вздохнул:

– Сначала нам надо увидеть то, что находится в нижнем городе, и твой вопрос отпадет сам собой.

– Если панель заработает, – оживилась Гилана, – то мы наверняка сможем увидеть нужные нам проходы вниз. Включаем?

Но капитан Мензари проявил похвальную осторожность:

– Сейчас уже поздно. Пора вам хоть немного отдохнуть, а завтра я вновь заберу вас при первой же возможности. Возвращаемся в ангары. Кстати, надо как следует испачкать вас каменной пылью.

– Конечно, столько плиток перетаскали, – жалобно протянул Розен. Но гаибс взглянул на него со всей возможной строгостью:

– Само собой, надеюсь, вам не надо напоминать о благоразумном молчании?

– Не надо, не надо, – дружно загомонили пленники.

– Даже остальным членам бригады пока говорите лишь о разборке стены. Только неожиданных соглядатаев нам сейчас не хватало. Держите язык за зубами, и нам всем это зачтется. Уходим!

Выспаться до подъема не удалось, но после завтрака все три «плиточника», как их сразу окрестила охрана, вернулись в свою камеру и отсыпались до обеда. Однако когда троица опять направила свои стопы в общую столовую, у них на пути неожиданно оказался сам господин главный режиссер. Он как раз деловито двигался по перпендикулярному проходу. Память у него была отменная, поэтому он сразу определил, кто перед ним, и экспансивно воскликнул:

– Как?! Неужели вам не нравится быть артистами? Позор! Податься в каменщики – стыдно для любого деятеля искусства!

– Можно подумать, господин режиссер, нас об этом спрашивали, – с притворным недовольством пробурчала Гилана.