Самый маленький офицер - Валентина Ососкова

– А командиру своему сказать не хотите, потому что боитесь за друга, – тем временем не спросил, а констатировал Соловей-Разбойник.

Сиф принялся разглядывать вычурный узор на ковре, понимая, что ответ тут даже не требуется.

Ромбик, ромбик, какие-то непонятные вьюны-цветы, похожие на сказочные фигуры: петуха с ослиной головой, лопоухую собаку, глазастого зверька вроде обезьянки…

– Спрашивается, что же делать господину фельдфебелю, которого мучают совесть, потому что он утаивает важное от своего командира, и, в то же время, страх за судьбу друга… Хм. И силён страх?

– Мой друг… он, ну, не наркоман, но… То есть… – Сиф окончательно сбился, сглотнул и попытался ещё раз: – Он «торчит» на психостимуляторах. Таких, знаете… Правда, неважно. Ещё мы… то есть, Тиль в детстве бандитствовал. И сейчас он… – мальчик замолчал, осознав, что сболтнул лишнее. Он не планировал называть имя и уж тем более говорить «мы».

Впрочем, этот проницательный старик сам бы догадался.

– Но тебя гораздо больше беспокоит именно главное – покушение.

– Именно, – не стал отпираться Сиф.

– Это похвально, что ты не хочешь предавать доверие друга, – медленно произнёс Соловей-Разбойник, затем открыл глаза, и Сиф поёжился под строгим взглядом. – Но и скрывать важное нельзя.

– Я всё равно не скажу, – упрямо дёрнул головой мальчик, вкладывая в эти слова всё своё упрямство. Не подведёт, не предаст. Даже если для этого придётся врать… командиру.

Старик что-то совсем не торопился отвечать, только медленно кивнул, но Сиф подумал, что кивнул советник скорее каким-то своим мыслям. Прошло несколько минут, и мальчик начал терять терпение. Казалось, разговор уже никогда не продолжится: тишина, полумрак, разгоняемый в углу неярким светом торшера – в выходящее на север, да к тому же ещё и задёрнутое шторой окно солнце не заглядывало, – и таинственный узор на ковре… Стоило ли вообще сюда идти? Уверенность Сифа начали подгрызать червячки-сомнения. Чтобы не растеряться окончательно, юный офицер напомнил себе, что пришёл он сюда за советом, а без оного уходить просто глупо.

Нет, зачем он вообще сюда полез? Кто его просил? Больше всего Сифу сейчас хотелось плюнуть на происходящее, попрощаться и быстро уйти, убеждая себя, что и так сделал для Тиля всё возможное. Но даже от одной такой мысли Сиф уже чувствовал себя предателем, поэтому медлил и сидел, наблюдая за беспорядочным танцем тополиной моли вокруг торшера. Тополей, насколько мальчик помнил, вокруг гостиницы не было, но моль это ни капли не смущало, знай себе прыгает, трепеща крылышками.

– Вы обещали совет, – с трудом порвав прочно охватившее комнату молчание, сказал Сиф.

Соловей-Разбойник приоткрыл глаза, оглядел мальчика и качнул головой:

– Вы, господин фельдфебель, невнимательны. Я уже дал вам этот совет, – и, словно потеряв интерес к происходящему, снова закрыл глаза.

На этот раз Сиф твёрдо решил не отступаться и тут же спросил:

– Какой?

Старик тяжело вздохнул:

– Друзей надо прямо спрашивать. Дружба кривды и тем паче лжи не любит.

Сиф вздрогнул: уж слишком созвучно с его собственными мыслями прозвучало второе. Это как раз и была главная беда его дружбы с Растой и Кашей…

Соловей-Разбойник, словно перехватив эту мысль, кивнул и открыл глаза:

– Спросите вашего друга прямо, – тон советника вдруг стал требовательным и даже повелительным. – Никакие другие советы здесь неуместны. Вам всё ясно, господин фельдфебель?

– У меня имя есть, – с вызовом ответил Сиф, с трудом согнав с языка привычное «Так точно».

– У меня тоже, представьте себе, – улыбнулся самыми уголками губ старик. И, помедлив, представился: – Аркадий Ахматович Одихмантьев.

– Иосиф Бородин.

– Вот и познакомились, – кивнул Аркадий Ахматович. – Итак, Иосиф, вам ясен мой совет?

– Ясен, только вряд ли я ещё встречусь с Тилем, – неохотно буркнул Сиф.

Всегда проще согласиться и найти десятки причин не делать так в случае чего, чем прямо отказать. Это только в книжках герои знают наперёд, понадобится ли совет.

– Учтите: я молчу ради того, чтобы дать шанс вашей дружбе. Но только до тех пор, пока это не угрожает жизни людей. То есть до следующего покушения. И это, надеюсь, вам тоже ясно?

– И на том благодарствую, – вспомнил любимый язвительный ответ командира Сиф. – Разрешите… откланяться.

– Идите. Помните о нашем договоре. У вас, я чувствую, не так уж и много времени осталось – зато точно ясно, что делать. Ведь вам требовалось именно это?

Сиф, который успел уже встать и направиться к порогу, замер, прислушался к своим ощущениям и признал:

– По большей части за этим.

– Тогда до встречи.

– До свидания, Аркадий Ахматович, – вежливо наклонил голову Сиф. Манеру поведения почти целиком определяют привычки. А привычки с таким требовательным воспитателем, как полковник Заболотин-Забольский, не заставляют себя долго ждать.

В другой комнате было неожиданно светло – горел верхний свет. Сиф несколько раз сморгнул, прежде чем привык, и обернулся. Пожилой советник по-прежнему сидел в кресле и провожать, видимо, не собирался.

Ну, как хочет.

Мальчик вышел из номера, прислонился в коридоре спиной к стене и задумался, переваривая совет и мысленно примеряясь к нему.

Вот почему именно Тиль? Да хотя бы кто ещё из Стаи – не так тошно было бы. А теперь… Или в кратчайший срок переубедить Тиля, или… Сиф даже скривился от досады, представляя, как Одихмантьев сообщает Великому князю, что в покушениях участвует здешний друг Сифа – а он тут такой один, поймут безошибочно, кто. И как Тиля берут под белы ручки и…

– Ничего совет не помог. Стало только хуже. Времени – с навкин хвост, чтобы что-то предпринять, – сообщил Сиф пейзажу с каким-то горным видом, который взирал на него с противоположной стены. Мальчик вообще любил мыслить вслух – звучание собственного голоса успокаивало и создавало иллюзию диалога с кем-то умным.

Не дождавшись ответа от фотографии, Сиф подумал и добавил:

– Может, завтра уже произойдёт следующее покушение.

Пейзаж и на этот раз многозначительно промолчал.

– Ну и молчи, – хмуро бросил Сиф, отворачиваясь. Он знал, что глупо разговаривать с фотографией, но хотелось нагрубить кому-нибудь и через это ощутить свою точку опоры в мире.

До чего здорово было бы сейчас встретиться с Тилем и сказать ему строго так, взросло и, может, немного по-книжному: «Не стоит баловаться с сомнительными группировками, бросай ты это дело, пока чего не случилось».

– Не стоит… Пока чего не случилось, – даже повторил вслух маленький офицер. Да, звучит здорово. Одна беда – и настроение опять поползло из мечтательного на землю, как улитка с фонарного столба – Тиль на это только жалобно улыбнётся и с тоской вздохнёт: «Выринея ведь тоже хочет мира!»