Жестокий мир мужчин - Татьяна Полякова

Я поднялась на второй этаж в отделение и в коридоре столкнулась с Варварой.

— Здравствуйте, — обрадовалась мне девушка. — Вы пришли навестить Александра?

— Если можно…

— Думаю, можно. Он про вас спрашивал. Я хотела позвонить, но он не мог вспомнить ваш номер телефона, я нашла по справочнику, но там никто не ответил.

— В справочнике телефон квартиры моего мужа, я не живу там уже пять лет. У меня своя квартира на Гоголя.

— Понятно… Идемте. Я так рада вас видеть, если бы не вы, я тогда с ума сошла бы, наверное. — Девушка бодро шагала рядом и выглядела прямо-таки счастливой. Думаю, не встреча со мной так воодушевляла ее, значит, дела Гаврилова были явно неплохи.

В палате он лежал один. Лицо на фоне подушки необычайно бледное, даже голубоватое. Глаза прикрыты. Услышав шум, Гаврилов открыл глаза и попытался приподнять голову. Я подошла ближе и улыбнулась:

— Привет.

Он кивнул и сделал слабую попытку улыбнуться в ответ. Я придвинула стул ближе к постели и села, Варя устроилась на подоконнике.

— Как дела, не спрашиваю, вижу, держишься молодцом.

— Ага. Варвара, — позвал он. — Сходи-ка позвони Акимову, мне с ним поговорить нужно, пусть приедет.

— Пойду Асю провожать и позвоню.

— Нет, сейчас. Позже его дома не застанешь.

Надув губы, Варвара вышла. Дождавшись, когда за нею закроется дверь, Гаврилов перевел взгляд на меня и спросил:

— Илья в городе?

— Да.

— Вы виделись?

— Да.

— И что?

— Он не пожелал говорить со мной, а тем более что-то объяснять…

— Ясно. — Гаврилов облизнул губы, а я спросила:

— Тебя это не удивляет?

— Не удивляет. Слушай, Илье грозит опасность. Передай… я не знаю, как это объяснить, но ему опасно здесь находиться.

— Ты знаешь, кто убил Андрея?

— Разумеется, если лежу здесь. — Он усмехнулся и вроде бы покачал головой. — А вот Наташа не знала, то есть она видела этого человека, но не знала, кто он, и погибла, а мне повезло.

— Кто же он? — спросила я.

Гаврилов прикрыл глаза, вздохнул и тихо произнес:

— Не скажу. Тебе, Может быть, твоему мужу, когда смогу отсюда выбраться. Если честно, я не уверен, что вообще должен говорить об этом. Пожалуй, лучше молчать, лучше для всех нас.

— Молчать — твое право. Если бы не вопросы, с которыми я приставала ко всем, в том числе к тебе, ты занимался бы сейчас своей живописью, а не валялся здесь…

— Ты хотела узнать правду, это можно понять… Только цена за правду иногда так высока, что способна свести с ума. Скажи, кому нужна такая правда?

— Не знаю. В настоящий момент я соображаю туго, но одно могу сказать точно: кто-то идет по моему следу за мной, оставляя на этом пути трупы. Может, он псих, а может, ставки так высоки, но боюсь, что он не успокоится.

Дверь открылась, и в палату вошла Варя, я поднялась и направилась к ней.

— Откуда можно позвонить?

— Идемте, я покажу.

Мы шли по коридору, я взяла ее за руку и неторопливо заговорила:

— Варя, Александра нельзя оставлять одного.

— Да я почти всегда рядом, ухожу только на ночь.

— Вы не поняли. Его опасно оставлять одного. Она вздрогнула и остановилась, глядя испуганно и растерянно.

— У вас есть друзья, которые могли бы помочь? Надо организовать круглосуточное дежурство и ни на секунду не покидать палату. Туалет там есть, так что выходить не придется.

— Если… если вы думаете… — пролепетала девушка. — Его хотят убить, да?

— А разве не пытались?

— Это же совсем другое, какой-то псих на стоянке, а здесь больница.

— Псих может появиться и здесь.

— Тогда нужно обратиться в милицию!

— В милицию я обязательно позвоню, а вы подумайте, к кому из друзей можете позвонить вы.

Она пошла к телефону, а я вернулась в палату. Следующий час прошел в разговорах и инструкциях, круглосуточное дежурство было организовано, и я понемногу успокоилась, хотя и не до конца.

Покинув больницу, позвонила Севке, однако на работе его не оказалось: у него умерла бабушка, и он уехал на похороны в Житомир. Наличие у Севки бабушки в Житомире смутило меня, и я отправилась к нему домой, зная, что там он не живет, снимает где-то квартиру, но надеялась застать Надю. И не ошиблась.

— Проходи, — сказала она без улыбки.

— Я на секунду. У тебя есть Севкин адрес?

— Нет, только телефон. А что случилось?

— У него умерла бабушка, хочу сообщить ему об этом.

— Что ты болтаешь, какая бабушка?

— Из Житомира.

— Она умерла, когда мы только поженились.

— И все же он отпросился с работы именно по этой причине.

— Так бы сразу и сказала. Для Севки подобное вранье — обычное дело. Еще и справку представит. Записывай номер, а позвонить можешь от меня.

— Спасибо, я из автомата.

Я уже спускалась по лестнице, когда Надя облокотилась на перила и неожиданно сказала:

— Ася, поосторожней… пожалуйста.

Завидев телефон-автомат, я бросилась к нему и набрала номер. Трубку сняли сразу, женский голос вежливо произнес:

— Что вам угодно? Это сбило меня с телку.

— Будьте добры Всеволода Павловича, — попросила я.

— А кто его спрашивает? Севка что, секретаршу завел?

— Ася Верховцева, он мне очень нужен…

— Привет, — буркнул Севка. — Я тут малость загулял, на работу нос не показываю, поэтому конспирацию соблюдаю, так что не удивляйся.

— Ты загулял? — хохотнула я. — Ни в жизнь не поверю.

— Времена меняются, — вздохнул Севка. — Что у тебя случилось?

— У меня ничего. С другом несчастье, лежит в больнице с ножевым ранением. Какой-то псих ударил ножом, просто подошел и ударил.

— Полно придурков… Это твой художник… Гаврилов, кажется? Сашка рассказывал. Ну и что с ним?

— С ним все в порядке. Идет на поправку, врачи в скором времени обещают поставить на ноги. Его друзья организовали в палате круглосуточное дежурство, к тому же у Гаврилова много родственников, скоропостижно кремировать его не удастся.

— Что, черт тебя дери, ты несешь?! — рявкнул Севка.

— Что — не важно, важно, чтобы ты понял. А ты понял. Верно, друг моей юности?

Я повесила трубку и зашагала к машине.

Серебристый «Фиат» осторожно свернул за угол и притормозил, а я усмехнулась.

— Давайте, ребята, — сказала я вслух и, поудобнее устроившись за рулем своей машины, принялась колесить по городу. «Фиат» следовал за мной, не очень беспокоясь о том, чтобы не бросаться в глаза.

Стекла машины были темными, и лицо водителя я видеть не могла, впрочем, вряд ли мы были знакомы. Заметив телефон, я опять остановилась. Руки противно дрожали, когда я набирала номер, а потом услышала голос Ильи:

— Слушаю.

— Пожалуйста, не бросай трубку, — попросила я. — Я просто хотела предупредить. Тебе небезопасно в городе, и я не одна так считаю.

— Я хочу, чтобы ты уехала, на пару недель. Ясно? Немедленно, сегодня же.

— У меня другие планы, — сказала я и побежала к машине. А потом направилась к торговому центру «Восточный». Серебристый «Фиат» висел на хвосте.

— Какой настырный мальчик, — усмехнулась я и свернула на стоянку, а через пару минут вошла в универмаг, пристроилась у окна и попробовала обнаружить «Фиат» Он замер неподалеку от моей «девятки». Время шло, а парень не появлялся. Выходит, он умнее, чем я думала. А что, если он очень умный и сразу же последовал за мной в универмаг, а теперь наблюдает откуда-то из-за спины и ухмыляется? — Ладно, умник, еще немного поиграем, — решила я и направилась в секцию дамского белья. Выглядеть здесь незаметным мужчине будет нелегко.

Я не торопясь дошла до противоположной стены и стала разглядывать пеньюар, делая вид, что он меня чрезвычайно занимает. Бросила беглый взгляд вокруг: одни женщины, а из соседней секции увидеть меня невозможно. Очень хорошо. Заметив, что обе продавщицы заняты клиентками, я юркнула за тяжелую портьеру и оказалась в подсобке.

«Вот будет номер, если меня сейчас поймают», — мысленно покачала я головой. На счастье, подсобка была пуста, и в ней имелась дверь, выходящая в коридор.

Здесь я почувствовала себя более уверенно, по крайней мере, смогу что-то соврать: пришла, мол, устраиваться на работу и все такое…

Слева показалась лестница, я перегнулась через перила и увидела, что снизу поднимается охранник… вот черт… ускорила шаги, стараясь не стучать каблуками, один коридор сменил другой, закончился он большим щитом. Я выглянула из-за него, а потом протиснулась сама и оказалась в секции женской обуви. Насколько я помнила, располагается она довольно далеко от дамского белья.

Это меня воодушевило и, сдерживая нетерпение, я устремилась к выходу из универмага. Нырнула в сторону и оказалась за деревьями. Используя всевозможные прикрытия, пробралась ближе к «Фиату». Тут и появился его хозяин, запыхавшийся, злой, взглянул на мою «девятку», немного успокоился и сел в свою машину. Бегом преодолев разделявшее нас расстояние, я дернула ручку двери, сказала: