Фронтовое милосердие - Ефим Смирнов

25 сентября Г. А. Митерев был вынужден доложить А. И. Микояну о том, что Наркомздрав фактически не может выполнить предложений Е. А. Щаденко и что ГВСУ должно было к 22 сентября 1942 года освободить, но не освободило от раненых 205 000 коек. В ближайшее время перспектив на их освобождение он не видел. По его данным о загрузке коек на 20 сентября, свободных коек в тылу страны было 46 670. В числе 155 317 свободных коек во фронтовом тыловом районе 30000 находилось в Ленинграде, 15 000 — в Закавказье, 5000 — в Архангельской области и 16 000 — в Астрахани. Всего в перечисленных местах было 66 000 коек. Эти койки нельзя было просто сократить. Из 46 670 свободных коек в тылу страны не было ни одной в эвакогоспиталях Вологодской, Кировской, Горьковской, Саратовской областей, Удмуртской и Башкирской АССР, Омской и Молотовской областей. Г. А. Митерев докладывал, что очень мало их в Московской, Ивановской, Ярославской, Рязанской, Архангельской, Новосибирской областях. Таким образом, загруженность госпиталей ранеными настолько велика, что проведение расформирования госпиталей и их свертывание было невозможным. Нарком просил перенести проведение этих мероприятий до 1 декабря 1942 г.

Такой доклад, естественно, вызвал недоумение у А. И. Микояна. Ведь его автор в свое время настойчиво и без каких-либо колебаний поддерживал предложения Е. А. Щаденко о расформировании и свертывании госпиталей. А. И. Микоян обратил внимание Г. А. Митерева на попытку прекратить расформирование госпиталей в силу каких-то новых расчетов и потребовал выполнения приказа, подписанного Г. А. Митеревым и Е. А. Щаденко. В действительности никаких новых расчетов не было. Количество боевых санитарных потерь, начиная с июля, стало резко возрастать, достигнув в августе самой высокой цифры с начала Великой Отечественной войны. Кроме того, на 1 августа было свернуто или находилось в движении 10 %, а на 1 сентября — 11 % коек в ЭГ. Было ясно, что подход аппарата Е. А. Щаденко к обоснованию потребности в коечной сети был ошибочен. Возникновению боевых санитарных потерь присуща неравномерность и по месяцам, которая проявляется в широких пределах и обусловливает то большую, то меньшую занятость коечной сети. С помощью арифметических расчетов предвидеть ее нельзя. Количество коек, находившихся в свернутом состоянии, определялось напряженностью военных действий. Не учитывать этого — означало пренебрегать научным подходом к организации лечебно-эвакуационного обеспечения боевых действий войск.

На 13 сентября 1942 года свободных коек в тылу страны насчитывалось 75000, а во фронтовых районах — 170000.

Такое состояние дел со свободной коечной сетью не удовлетворяло потребностей действующей армии. ГВСУ было вынуждено обратиться к начальнику Генштаба А. М. Василевскому с просьбой доложить И. В. Сталину и просить его не только прекратить свертывание и расформирование ЭГ, но незамедлительно приступить к дополнительному их формированию.

6 октября 1942 года начальник Генштаба А. М. Василевский и начальник Тыла А. В. Хрулев обратились к И. В. Сталину с просьбой прекратить дальнейшее расформирование и свертывание ЭГ и дополнительно развернуть 125000 коек. Вскоре после этого я был у А. И. Микояна. Речь шла о решении вопросов лечения и эвакуации раненых в дальнейшем. Предложение о дополнительном развертывании 125000 коек Государственным Комитетом Обороны было принято. Койки были развернуты к концу 1942 года. Трудности с госпитализацией раненых продолжали существовать. Зимой 1942/43 года, как и минувшей зимой, проходили успешные наступательные действия наших войск, сопровождавшиеся в декабре и январе боевыми санитарными потерями выше среднемесячных.

Для того чтобы в ЭГ достичь июльского количества коечной сети, ГКО на протяжении 1943 года выносил пять постановлений о дополнительном развертывании ЭГ, в результате чего за 1943 год было развернуто 359 000 коек.

Для обеспечения надлежащего лечения раненых и больных партийными, советскими и профсоюзными организациями, органами здравоохранения, организациями Красного Креста и Красного Полумесяца была проделана гигантская работа. С начала войны по 1 ноября 1944 года были сформированы госпитали на 1914130 коек, из них потеряно в результате военных действий, расформировано и передано другим ведомствам и организациям на 723 675 коек. В это число не вошли 61400 коек, которые были переданы НКВД для лечения военнопленных. Здесь уместно сказать о том, что И. В. Сталин проявил особый интерес к организации лечения военнопленных, особенно после окончания Сталинградской битвы, когда среди них было много больных, страдавших дистрофией и сыпным тифом. Для руководства медицинским обслуживанием военнопленных в НКВД была организована специальная медицинская служба, во главе которой в феврале 1945 года был поставлен генерал-лейтенант медицинской службы М. Я. Зетилов. Михаил Яковлевич отличался аккуратностью и собранностью, завидным знанием порученного дела, чувством ответственности и высокими моральными качествами. С начала войны и до мая 1944 года он занимал должность помощника начальника ВСУ Западного (3-го Белорусского) фронта. После работы в НКВД Зетилов в 1951 году был назначен на должность начальника Управления медицинской службы Военно-Воздушных Сил — заместителя начальника ГВСУ по авиации. Будучи еще в системе НКВД, он часто докладывал мне о состоянии дел, об интересе И. В. Сталина к вопросу лечения военнопленных.

Совнарком в 1945 году обязал Наркомздрав СССР и совнаркомы союзных республик реорганизовать 342 эвакогоспиталя на 95000 коек в госпитали для лечения инвалидов Отечественной войны, а ВЦСПС реорганизовать 38 госпиталей в санатории для них на 10000 мест. Он распорядился также выделить 15000 коек для лечения репатриантов — мужчин, женщин и подростков, насильно угнанных из временно оккупированных районов Советского Союза на рабский труд в Германию. Многие из них нуждались в серьезном и длительном лечении.

* * *

Пристальное внимание ГКО к обеспечению всем необходимым для организации лечения раненых и больных солдат и офицеров действующей армии позволяло преодолевать многочисленные трудности объективного и субъективного порядка. Формирование более чем 2000 госпиталей для лечения раненых было связано с переоборудованием для ни зданий. В довоенный период были приспособлены дома только для тех госпиталей, которые предназначались к формированию, но их количество составляло менее одной трети потребности, возникшей в ходе войны. Не все обстояло гладко и с обеспечением госпиталей мягким и жестким инвентарем, а также медицинским оборудованием. Слишком резко и быстро возросла потребность в этом имуществе. Поэтому были задержки в оснащении, неурядица в укомплектовании госпиталей кадрами врачей-специалистов хирургического профиля, что особенно касалось специализированных госпиталей и отделений. Пришлось производить укомплектование с учетом наличия врачей-хирургов в стране. Больше того, возникла необходимость сократить некоторые штатные должности врачей.

Не меньшие трудности приходилось преодолевать для обеспечения госпиталей транспортом и обслуживающим персоналом. Для того чтобы вовремя выгрузить тяжелораненых из прибывающих военно-санитарных поездов, перенести их в машины, а из машин в госпитали, нужны были команды носильщиков и транспорт. Чтобы не задерживать военно-санитарные поезда на станциях, распределительные и местные эвакопункты Наркомата обороны заблаговременно ставили в известность о времени прибытия поездов соответствующие органы здравоохранения.

Неоценимую услугу в деле организации лечения раненых в госпиталях оказывали местные организации Комитета помощи раненым, организации Красного Креста и Красного Полумесяца, профсоюзные организации и руководители хозяйственных организаций. Когда речь идет о более чем 2000 ЭГ с сотнями тысяч раненых, об организации лечения и эвакуации, когда работа должна осуществляться без перебоев и преемственно, тогда только активное участие широких масс трудящихся решает успех дела. Это участие общественности обеспечивалось советским государственным и общественным строем и руководящей ролью Коммунистической партии.

В конце декабря 1941 года ППГ перешли на единую штатную структуру с численностью личного состава 76 человек, где было 6 врачей и 18 операционных сестер. Войсковые госпитали, или, как их еще называли, госпитали 1-й линии, в штатном отношении были уравнены с армейскими. Количество личного состава сократилось. Но возможность маневра резко возросла. Любой госпиталь мог быть направлен и направлялся на усиление тех медсанбатов, где большой поток раненых не давал возможности своевременно оказывать им квалифицированную хирургическую помощь. Несмотря на то что в штатах медицинских подразделений дивизий число врачей сократилось с 42 до 27, общая потребность в них, особенно в хирургах, возрастала по мере роста числа танковых и механизированных корпусов и армий.