Английские корни немецкого фашизма: от британской к австро-баварской «расе господ». - Мануэль Саркисянц

139

Гитлера восхищала эта черта англичан.[621] Ведь «всякая профессорская наука опустошает. Она уводит прочь от инстинкта, человека отучают к нему прислушиваться… И если бы мир… был отдан на произвол немецкого профессора, вокруг нас ходили бы… одни кретины…» «Интеллект? У нас его так много, что с ним одни трудности!»[622] «Мы, немцы, слишком много думаем. <Интеллект> отравил наш народ», — жаловался Йозеф Геббельс. А Адольф Гитлер делал следующий вывод: «Какое счастье для правителей, когда люди не думают! Думать следует только при отдаче или исполнении приказа, в противном случае человеческое общество не могло бы существовать».[623] «Мне нужны брутальные натуры… примитивные природные задатки к развитию примитивной жестокости, силы воли. Сопротивляемость человека — одна из черт характера».[624] И именно нацистский воспитатель напомнил англичанам в 1938–1939 гг., что задолго до Гитлера, отодвинувшего умственное начало на третью позицию, «доктор <Томас> Арнольд, отец британских паблик-скул… уже ставил интеллектуальные способности на третье место».[625] Апологет нацистской педагогики Теодор Вильгельм (1906—?) хвалился, что «наполас ближе всего стоят к британским паблик-скул», и обещал: «За несколько лет мы догоним британские паблик-скул».[626] Догнали и перегнали…

«Основополагающая черта английской культуры — культивирование силы воли…» Даже язык Англии называли языком «безжалостного акта воли». «Поэтому при обучении английскому языку главная задача — ввести учеников в англосаксонский мир».[627] Написавший это воспитатель будущих фюреров с удовлетворением констатировал, что «английские… гости предпочитают самые коричневые из коричневых школ — наполас».[628]

И это соответствовало правде. В Английском королевском институте международных отношений в 1938 г. был сделан доклад о «воспитании будущих вождей нацистов», в котором отмечалось, что нацистские заведения «во многих отношениях построены по образцу наших английских паблик-скул». «Все их… воспитание направлено на то, чтобы прививать им убежденность в их превосходстве над другими — превосходстве в физической силе… прививать веру в непобедимость их нации». Англичане по достоинству оценили и слова одного «пылкого… молодого национал-социалистского наставника», заявившего, что он презирает «времена, когда немцы были в состоянии использовать лишь свой ум». «Мы хотим действия — и именно его принес национал-социализм»[629] (т. е. национал-социализм принес как раз ценности, традиционно дорогие и любимые для британской элиты со времен их муштры в паблик-скул). Докладчик, мистер

140

Роувен-Робинсон, высказал также такое суждение о «наполас»: «Высшие руководители этих школ <раньше связанные с СС… — это все в высшей степени славные люди, великие личности…».[630] Пожалуй, слишком «великие» для «простой» человечности.

Определяя функцию школ Адольфа Гитлера, прежде всего исходили из общих принципов дисциплины и послушания, но для этой функции был также нужен институционно-исторический образец. И сам Гитлер нашел его в английских паблик-скул. (Один из воспитанников паблик-скул, Б. Оден, так вспоминал о времени, проведенном в одном из этих учебных заведений: «В школе я жил <как> при фашистском режиме».)[631] Его «рейхсбауэрнфюрер» Вальтер Дарре получил английское воспитание в паблик-скул. Гитлеровский министр иностранных дел Риббентроп желал, чтобы и его сын получил такое же воспитание. Роберт Лей тоже предпочитал немецким кадетским заведениям соответствующие британские школы: ведь «Англия со своей итонской системой… построила мировую империю».[632] Подобное признание сродства воспитания своих будущих вождей и британской элиты со стороны Роберта Лея, рейхсляйтера по вопросам организации, вполне соответствовало высоким оценкам нацистской системы со стороны англичан. Мало того, что уже в 1934 г. будущие британские вожди (из паблик-скул Регби) посетили потсдамскую «напола» — за этим последовали встречные визиты представителей «наполас» и других английских паблик-скул. При этом подразумевалось, что такой обмен будет происходить только с «нордическими партнерами, которые должны предохранить Германию от… войны на два фронта», однако речь шла не только об оборонных задачах — партнеры становились «образцами в строительстве мировой империи».[633] Среди наставников паблик-скул, инспектировавших гитлеровские «наполас» (уже с 1936 г. находившиеся под патронатом обергруппенфюрера СС Августа Гейсмейера[634]), было широко распространено мнение, что «наполас» являются воплощением того, в чем (согласно вильгельмовским, а позже нацистским идеологам) немцы должны были брать пример с Англии. (Причем в то время, когда было сделано это замечание, вся «воспитательная власть» в «наполас» уже давно осуществлялась эсэсовцами.) Наставник паблик-скул Тейт так оценил воспитание новой расы господ: «Тот, кто критикует английские паблик-скул… тем самым критикует и английский характер, и точно так же нельзя разделять военную направленность этих школ и установку всех немцев при нынешнем режиме».[635]

По словам Раушнинга, Гитлер заявлял, что создание расового единства требует духовного нивелирования.[636] (Как уже говорилось,

141

и сам Гитлер сравнивал «наполас» с английскими паблик-скул.[637]) Во всех структурах его движения (как и в английских элитных воспитательных заведениях) считалось желательным, «чтобы молодежь — или вообще кто бы то ни было» — отвергал «чтение книг по истории даже для развлечения».[638]

Чувствительных мечтателей принуждают подавлять свое воображение.

Эдвард Мэк. «Паблик-скул»

Если англичане не доверяют искусствам, а также большей части наук и не знакомятся с ними, они поступают совершенно правильно. Ведь на этом равнодушии зиждется их моральное величие.

Редьярд Киплинг

ПРИМАТ ВОЛИ НАД ВООБРАЖЕНИЕМ

«Всеобщее образование — это самый разрушающий… яд, изобретенный либерализмом… Для каждого сословия… существует только одно образование… Мы будем последовательны и даруем широким массам низших сословий благодать неграмотности»,[639] — утверждал Гитлер. Особую неприязнь у него вызывали специалисты и специальные знания[640] (такие же чувства еще до Гитлера испытывала и британская элита).

Намерение Гитлера путем селекции вывести человека, который «владеет своим телом, своими мышцами и нервами так же хорошо, как людскими массами»,[641] вполне отвечает духу и установкам британской идеологии; как, впрочем, и следующее программное заявление Гитлера: «Мне не нужно интеллектуальное воспитание… Знание только испортит мою молодежь… Но учиться повелевать им придется непременно».[642] Если бы все эти идеи не нашли свое воплощение в Британии, последователи Ницше в Германии вряд ли смогли бы создать столь мощную и хорошо организованную систему образования, построенную на теоретических рассуждениях своего кумира. Отбор «властителей» (как в рыцарском ордене) по критериям «самодисциплины и жертвенности» (вернее, готовности приносить в жертву других), «властителей» суровых, бесстрастных и готовых претворять волю к власти в реальность, уже давно практиковался в воспитании английской элиты и без ницшевского «Заратустры». Хотя имен

142

но у Ницше Гитлер мог перенять мечту о том, что в его «орденсбургах вырастет молодежь, от которой содрогнется мир»,[643] избранный Гитлером «педагогический» путь к исполнению этой мечты буквально повторял британскую практику паблик-скул: «Моя педагогика сурова. Слабость надо выбивать из учеников».[644]

Только война, объявленная британцами гитлеровской Германии, помешала английским и гитлеровским воспитателям элиты продолжать выражать взаимное восхищение, только война заставила немцев отказаться от признания, что воспитание ее вождей первоначально строилось по британским образцам. В действительности некоторые установки британских паблик-скул и немецких школ Адольфа Гитлера были противоположными по своей сути, и, в конечном счете, они и привели к разрыву отношений между этими воспитательными учреждениями. Так, в Британии во имя сохранения великой империи будущих вождей учили повиноваться и действовать, а не думать. Для защиты немецкого среднего класса от грозившей ему пролетаризации уместно было пойти дальше: не просто (и еще в большей мере, чем в Британии) принуждать массы к повиновению, но еще и муштровать их низших руководителей так, чтобы они «думали кровью».