Разная доля нас ожидает - Александра Черчень

— У меня весь опыт — это предварительные ласки, — развела я руками. — Весь процесс потерялся невесть где.

— Так не бывает! — авторитетно заявила девушка, допивая второй бокальчик. Я посмотрела на свой и тоже допила.

По горлу прокатилась волна тепла, а во рту остался привкус шоколада.

-Как выяснилось, бывает, — потянулась к кусочку яблока.

— Ну, хоть что-то было?... — с вопросительными интонациями многозначительно поинтересовалась кареглазка.

Я вспомнила, и блаженно закатила глаза.

— Понятно, — спрятала улыбку подруга.

— А у тебя?

Последовала копия моего жеста, и уже я игриво хихикнула.

— А с Тьмой... когда он просек диверсии, разумеется, был скандал. Громкий такой... тогда и проговорился, — девушка мечтательно улыбнулась. — Что если я не прекращу так себя вести, то он за себя не отвечает, и так далее.

— Насколько понимаю, тишь да гладь началась всё же гораздо позже?

— Верно понимаешь, — немного помрачнела подруга, и отщипнула от кисти винограда одну ягодку. — Дальше был период «из крайности в крайность». Нелегкий, откровенно скажу. Закончился он очень неожиданно. Просто он однажды подошел, обнял, нежно поцеловал и сказал, что сдается, — Мариоль неожиданно хихикнула. — Ты бы видела мои глаза!

— Догадываюсь, что сферическая форма была практически идеальной! — хищно оглядела блюдо, и потянулась к груше.

— Именно, — фрейлина склонила голову и начала рассеянно накручивать на палец одну из прядок. — То, что я в него влюблена, давно уже не новость. Для нас обоих, как выяснилось. А вот после этого... Лис сказал, что дает мне полгода. Если я не передумаю, то мы идем к алтарю!

— Да ты что! — ахнула, даже выронив из влажных от сока пальцев кусочек груши.

— Ну да, — Мариоль потянула за виднеющуюся в вороте платья цепочку и вытащила её, показав висящее на ней изящное женское кольцо из красного золота, с крупным изумрудом в обрамлении мелких бриллиантов. — Он своё семейное кольцо отдал.

— Красота какая! А почему оно на цепочке?

— На пальце тоже ношу, но не в лаборатории, — пояснила подружка, пряча вещичку обратно.— Повредить не хочу, сама понимаешь.

— Понимаю, — уверенно кивнула я, хотя на деле слабо представляла, как можно его повредить, оставив целыми гораздо более ценные, на мой взгляд, пальцы. — Но, если вы уже, по сути, помолвлены... и если учесть его потребности...

— Тебя удивляет, что интима ещё не было, — улыбнулась брюнетка и увела ещё одну виноградинку, но на сей раз не зеленую, а красную. — Просто не торопимся. Он ждет, я ему благодарна, мы сближаемся. И не только в физическом плане, хотя и там границы тают. И да, меня честно предупредили, что надолго его не хватит. Кстати, удивившая тебя фраза про моё самочувствие объясняется очень банально. Помнишь, у меня всегда были очень болезненные «красные» дни? Так вот, сейчас вообще всё тяжело было, вот он и волнуется, что мне плохо. Это я сейчас бегаю, работаю, а первые пару дней вообще лежала пластом. Я только улыбалась, с тихой радостью глядя на подругу. Как же все замечательно складывается. Как же все хорошо!

Только немного завидно. Такой чуткости, нежности, пониманию. Определенности. У меня этого нет. И от этого очень грустно и тоскливо. Завидно. Коготочком по душе так «цап-царап». Даже самой неприятно...

Встряхнула головой, отгоняя нехорошие мысли, и с улыбкой обратилась к Мари.

— Я за тебя счастлива. Правда-правда. Даже не верится, что он таким вот оказался.

— Ты про свои сложности? — осторожно осведомилась подруга, и в ответ на мой молчаливый кивок продолжила. — Лирвейн даже старше Лиса лет на пятнадцать, про жизненный опыт я уже молчу.

Ага.... Старше. Что б этого «старикашку», и да нашлите на него стихии... что-нибудь старческое! А то, понимаешь ли, возраст, а за мной бегает, как молоденький! Осознав свои мысли, немного истерически рассмеялась. Пришлось поведать изумленной подруге причины веселья, и продолжили веселиться мы уже дуэтом.

— Ой, уморила, — хихикала Мариоль, снова наполняя наши бокальчики.

Я одобрительно проследила, как булькает напиток, и рассеянно отметила:

— Хорошо пошло...

— Ну, ещё бы, ведь это «Танарин Дариори»,— с такой гордостью, словно сама готовила, поведала подруженция, и протянула мою порцию. — Держи!

— Держу, — не совсем уверенно согласилась я и, заглянув в темные глубины бокала, задала риторический вопрос: — А нам не многовато?

Мариоль поискала ответы там же, где и я вопросы, но ликер остался молчалив!

— Маловато, — с чего-то решила она.

Может, как раз потому и решила?...

— Кстати, а тоста так и не было! — вдруг опомнилась я.

— Не было, — решительно кивнула девушка, отбрасывая со лба выпавшую из небрежной прически волнистую прядку. — За что пьем?

В моей головушке данных так вот сходу не обнаружилось, потому я смело переложила груз ответственности на чужие плечи.

— Ты проставлялась, ты и говори!

— Тогда, за любовь!

Не знаю почему, но это вызвало у меня просто таки бурю протеста!

— Не буду!

— Почему?! — неподдельно изумилась Мари, так и не донеся ликер до рта.

— Потому что отвратительное это чувство, — горько улыбнулась я. — Сладкое, горькое, дающее крылья, которые поднимают над миром. Но если с такой высоты падаешь, то разлетаешься на осколки. Если только та самая проклятая любовь не поймает у самой земли. И обратно в поднебесье... и опять то же самое. Снова вниз, снова паралич души, и уже кажется, что лучше бы ничего и не было.

— Как понимаю, сейчас ты говоришь вовсе не про жениха, — грустно улыбнулась Мари.

— Да, — спокойно кивнула и посмотрела в темное окно. Мир мрачнел, кутался в сумрак, хмурился тучами. Будет дождь?

— Аль, но если любишь ты Лира, то почему выходишь за Рыжа? Я понимаю... привязанность, нежность и прочее. Но рядом с мужчиной нужно гореть! А пылаешь только с любимым. А не с тем, кому благодарна.

— Ты права, — хмыкнула я. — Но, Мари, надо гореть, а не рассыпаться пеплом всякий раз, когда он захочет меня морально ударить! Оправдывая себя,.. меня... да кого угодно! Внезапно в подсознании раздался негромкий голос:

«Значит, ты признаешь, что в срывах есть и твоя вина?»

Тинай Мираж Иссо. Чтоб тебе провалиться, дивная скотина!

«Пошел вон из моей головы!»

«Хамка!» — даже восхитился Грёзы.— «Твое высочество, а ты не слишком много на себя берешь?»

«А мне все равно, — мрачно подумала я в ответ и залпом допила бокал, молча ставя его перед что-то говорящей подругой. — Иссо, моя голова — это моё личное пространство. Потому, я имею полное моральное право в ней говорить то, что думаю!»

Создатель, как же абсурдно все звучит!

Я сошла с ума? Какая досада!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});