Второй после Бога - Курт Ауст

Я не нашелся что ответить.

– А чем ты занимался в Христиании?

– Тем же самым, – ответил он. – Вынюхивал и выглядывал, чтобы определить размер мздоимства и казнокрадства, выявить способ и средства, коими обманывают короля. Дворцовый закон должен это остановить.

Он вынул из кармана знакомый лоскут кожи и положил его передо мной.

– Я это изучил и… – он безнадежно махнул рукой, – и я этого не понимаю. По-моему, в буквах нет никакой системы, а потому я не нашел никакого разумного объяснения тому, что здесь написано.

– Может, это криптограмма или зашифрованное письмо? – спросил я.

– Не понимаю тебя.

– Это какая-то тайнопись. У Сигварта ты гадал, зашифровано это послание или это тайное письмо, криптограмма, и если “крипто” означает скрытый…

– Ах, вот оно что! – Томас усмехнулся. – Вообще все очень просто: существует два типа шифровки. По-гречески они называются соответственно “steganografi” и “kryptografi”. “Grafi” – означает “писать”, это тебе известно. Все дело в том, что оба слова, и “steganos” и “kryfos”, означают “тайный, скрытый”.

Он поднял кожаный лоскут и показал на дырочки от шнура.

– Этот шифр был скрыт от глаз, помнишь, кожа была сложена и зашита так, чтобы никто не видел, что там что-то написано. Вот это и означает слово “steganos”. То есть нечто, скрытое от глаз, спрятанное так, что мы его вообще не видим.

Он показал на буквы.

– Сейчас они стали нам видны, но смысл написанного скрыт, мы видим буквы, но не понимаем того, что ими написано. А это уже криптограмма, понимаешь?

Наверное, такое раннее утро не располагало к урокам греческого языка. Томас взглянул на меня, нахмурился и принялся снова объяснять:

– Ладно… позволь привести тебе пример “скрытого” письма, то есть не криптограммы. – Он допил пиво и махнул, чтобы ему принесли еще. – Дай-ка подумать… ага, вот, старик Геродот рассказывает красивую историю о Гистиаиосе, который хотел склонить известного Аристагора из Милета поднять восстание против персидского царя. Гистиаиос написал этому Аристагору длинное послание о том, как он должен действовать, но сие руководство, естественно, должно было быть тайным, чтобы люди персидского царя не нашли его у гонца. В те времена люди не так торопились, как теперь, поэтому Гистиаиос обрил гонцу голову, написал на его коже свое руководство и подождал, чтобы волосы гонца немного отросли. После этого гонец отправился в Милет. Хотя в дороге его остановили и обыскали персидские солдаты, они не нашли ничего необычного. Но когда гонец прибыл к Аристагору, он попросил, чтобы ему снова обрили голову и таким образом смогли прочитать руководство.

Полногрудая мадам принесла нам еще пива и перед уходом бросила огорченный взгляд на мою кружку, которая оставалась почти полной. Томас выпил, облизнул языком губы и продолжал:

– Руководство было скрыто, очень хорошо скрыто. Его не нашли. Но если бы нашли и прочитали, планы того, кто его послал и кому оно было адресовано, были бы раскрыты.

Он с раздражением посмотрел на соседний столик, там громко смеялись и шумели над какой-то историей.

– Поэтому, – сказал он и наклонился ко мне, – люди начали изобретать то, что называется криптограммой или тайнописью, то есть шифрами, которые враг может обнаружить, он даже может понять, что это шифр, но который придуман столь изощренно, что сообщение все равно останется непонятным. – Томас развел руками. – Привести тебе пример?

Это была игра на публику, он горел желанием рассказывать дальше.

– Так вот. – Томас огляделся, словно надеялся, что сидящие по соседству горлопаны заинтересуются его рассказом и тоже захотят послушать. Но ему пришлось довольствоваться только моей особой. – Так вот. В тысяча пятьсот восемьдесят шестом году шотландская королева-католичка Мария Стюарт предстала перед судом в Англии, обвиненная в намерении убить свою кузину, английскую королеву-протестантку Елизавету Первую, и захватить престол.

Мария Стюарт, которая содержалась в одном поместье в Стаффордшире, действительно посылала из своего заточения письма людям, которых считали заговорщиками. Эти письма пересылались в полой затычке, которой закупоривали бочку с пивом, еженедельно доставляемом в поместье. Таким образом, письма были хорошо спрятаны от глаз тюремщиков. Мало того, они же были написаны тайнописью и оказались совершенно непонятными, когда их тайник в затычке был обнаружен. А его все-таки обнаружили.

Тайнопись, которой пользовалась Мария Стюарт в своих письмах, представляла собой знаки, изображенные буквами алфавита, и один знак обозначал целое слово или предложение. Например, крест мог означать “не”, а кольцо с точкой – “в другой день”.

Разоблачение переписки было само по себе трагично для шотландской королевы. Но было бы еще хуже, если бы шифр удалось разгадать и письма бы прочитали. Ибо то, что в них было написано, без сомнения, вело прямо на эшафот. Мария Стюарт и в самом деле вынашивала планы по свержению с престола королевы Елизаветы, дабы самой занять ее место.

Поэтому исход суда зависел от того, достаточно ли сложен шифр и смогут ли его разгадать. А можно сказать и так: достаточно ли опытным будет знаток шифров, чтобы понять систему, по которой шифр построен. И как ты догадываешься, он оказался достаточно опытным. Ибо нам известно, что королева Мария Стюарт лишилась головы.

– Но… нет, как же это оказалось возможным? – запротестовал я. – Если для того, чтобы передать содержание, – может быть, всего пятьдесят разных слов и выражений, – использовались разные знаки, по-моему, совершенно невозможно разгадать, что они означают.

– Да, отчасти ты прав. Но здесь речь идет не об угадывании. Напротив. Когда возникает необходимость разгадать шифр, речь идет о кропотливой работе. И эта работа, как и всякая научная работа, имеет свою логику, свои четкие правила, если тебе угодно.

Прежде всего, определяется частота повторения каждого знака и составляется список таких повторений. Потом подобные списки сравнивают с буквами алфавита и пытаются понять, какую букву представляет собой тот или иной знак. Например, “е” наиболее часто используемая буква в английском языке, и потому мы пытаемся поставить ее вместо определенного значка шифра. Следующая, чаще других употребляемая буква, – “а”, ее мы ставим вместо знака, который по частоте употребления стоит на втором месте, ну и так далее. Так мы продвигаемся вперед. На это уходят недели, месяцы, не меньше, если, как в случае с Марией Стюарт, один знак мог обозначать и слово, и целое предложение. Медленно, кропотливо, пробуя и ошибаясь, человек, который разгадывает шифр, начинает улавливать смысл в этой сумасшедшей бессмыслице. Возникают слова и фразы. Только к концу работы можно разрешить себе то, что ты считаешь невозможным, потому что тогда действительно можно угадать зашифрованное слово или знак, уже исходя из общего смысла. Но, вообще, чтение шифров – это математика и наука высшего уровня, самого высшего.

“Он говорит почти как пастор”, – подумал я и взял кожаный лоскут, который лежал между нами.

– Но здесь речь идет не о незнакомых знаках, а о самых обычных буквах. Какой же это шифр?

– А незнакомые знаки и не нужны. Шифр, например, может быть построен на том, что буквы в алфавите получают другое значение, – сказал Томас. – Например, “к” означает “а”, “и” означает “б”, “м” означает “с” и так далее. Чтобы сделать его более непонятным для того, кто попытается его разгадать, можно добавлять знак, означающий, что следующая буква удвоена, например, ставить точку под или над буквой. Возможностей множество. Отправитель и получатель должны договориться о шифре. У них у каждого должен быть ключ к шиф ру, чтобы они могли написать или прочитать послание. Они пользуются им и когда пишут, и когда читают. – Томас сунул кожаный лоскут в карман.

– Ты думаешь, что в этом случае одни буквы заменяли другие?

– Нет, не думаю, – коротко ответил он, словно эта тема вдруг перестала его интересовать. Но меня-то она заинтересовала.

– Ты сказал, что не знаешь, тайнопись это или криптограмма. Разве по буквам не видно, что это криптограмма? – Я был горд, что понял его настолько, что в состоянии даже задавать вопросы.

Томас сердито глянул на меня из-за края кружки.

– Это может быть заблуждение, кто-то случайно написал случайные буквы, и они оказались похожи на шифр. Сам шифр может быть спрятан на этой коже в другом месте, может быть написан невидимыми чернилами… или что-то в этом роде. – Кружка опустела, и Томас постучал по деревянному ящику, ища глазами полногрудую. Она помахала ему рукой.

– Ты сам этому веришь?

Он сердито смотрел в пустую кружку.

– Нет! – буркнул он, и я понял, что этот шифр задел его за живое.

– Но это точно шифр? Ты в этом уверен?