Прекрасна и очень несчастна, или Кто кинул маленькую принцессу - Полина Раевская

Я с подозрением на него посмотрела – ну, как не шутит? Кто их, этих бандитов, разберет. Увидев мое растерянное лицо, Степан громко расхохотался и весело мне подмигнул.

– Испугалась? – проквакал он сквозь смех. – Пошутил я, пошутил. Успокойся, ты вообще не в моем вкусе. А вот подружка твоя – иное дело. С ней бы я, конечно, зажег. У нее есть кто?

– Есть, – огрызнулась я, сердясь больше на себя, чем на парня, – да не про твою честь.

– Чей-то? – оскалился Степан. – Аль я не хорош? Аль я не пригож? Руки, ноги при мне, не дурак, в общем, жених хоть куда.

Я промолчала, а Степан, резко посерьезнев, произнес:

– Ладно, шутки в сторону. Не за этим я сюда явился.

– А зачем же? – Я потерла рукой ушибленную попу. – Сильно ты меня приложил, теперь синяк будет. Ты мстить, что ли, явился?

– Мстить? – бандит удивился. – Хотя… Есть маленько. Но не это, разумеется, главное. Главное – бабосы. Найти я их хочу.

– А мы-то тут при чем? Сам знаешь, сделали, что могли. Ниточка на Короедове оборвалась. И вообще – нам чужого не надо, узнаем что, обещаю, непременно тебе расскажем. Но пока, извини, ничего. – Я сокрушенно покачала головой.

– Угу, – буркнул Степан, – сообщите, сообщите, куда вы денетесь. Ты мне другое скажи – где дед Короед прячется?

– Не знаю, – искренне ответила я. – Мы специально не стали узнавать адрес, чтобы ненароком его не выдать. Степ, – я вложила в голос всю нежность, на которую оказалась в тот момент способна, – не он это. Сердцем чую, и впрямь не знает мужик, где ваше бабло.

Бандит усмехнулся и покачал головой, тяжко вздохнув:

– Сердцем она чует. Тоже мне…

Раздавшийся стон сообщил нам о том, что Илья очнулся. Он попытался сесть, но моментально среагировавший на ситуацию Степан его вновь вырубил, ударив кулаком.

– Слушай, ты бы полегче, – поморщилась я, – так и инвалида из человека сделать можно.

– Что, любить перестанешь? – хохотнул Степа. – Вот она – женская преданность.

– Хочешь поговорить об этом? – изобразила я психоаналитика на приеме.

– Не, – Степан почесал живот, не выпуская из рук пистолета, – как-нибудь в другой раз. Это я так… Чтобы разговор поддержать.

Я посмотрела на Илью, все еще лежащего в отключке. Дышал Борисов вроде ровно, но все равно мои нервы стянулись в животе в тугой узел от волнения за него.

– Кофе будешь? – как можно более равнодушно поинтересовалась я, вставая и отправляясь на кухню. Совмещенная с гостиной, она не давала укрыться, оставляя меня на виду у бандита. Да я и не собиралась прятаться, просто хотелось восстановить прежние доверительные отношения со Степаном, сделать вид, будто ничего особенного не происходит – обычная встреча двух старых знакомцев. Но он мой жест не оценил, отреагировав на него неадекватно – неожиданно кинулся ко мне и бесцеремонно повалил на пол. Падая, я зацепила лицом диванный подлокотник и тут же почувствовала солоноватый вкус крови во рту.

– Вот черт, – воскликнула я, сплевывая в руку кусок зуба вместе с кровавой слюной. – Совсем ополоумел? – пытаясь высвободиться из цепких объятий Степы, поинтересовалась я возмущенно. Увы, сопротивление, как говорят в таких случаях, оказалось бесполезным – бандит только еще крепче прижал меня к полу и, крикнув: «Лежать», пополз к окну. Проследив за направлением его пластунского пути, я обнаружила в стекле круглое отверстие с расходящимися во все стороны лучами. Глазам своим не верю! Да ладно! Неужели опять? Быть не может! Вот ведь веселая у меня все же жизнь, ничего не скажешь!

Степан аккуратно выглянул в окно, а затем так же ползком добрался до двери и, открыв ее, осмотрел двор.

– Скрылся, тварь, – прошипел он и, вскочив, умчался на улицу.

Оставшись одна, я сразу же кинулась к Илье, который все еще лежал без сознания. Так ведь все самое интересное пропустить можно. Похлопав парня по щекам и убедившись, что так просто его в чувство не привести, я метнулась на кухню за водой и только там вспомнила про свое несчастье. Разжав кулак, посмотрела на зуб, разрываясь между желанием заняться своим здоровьем и оживлением Ильи. В итоге решила совместить оба дела.

Сначала тщательно прополоскала рот, затем набрала воды в чашку. Конечно, в данной ситуации больше пригодился бы нашатырный спирт, но я понятия не имела, где в борисовском доме искать аптечку.

Аккуратное сбрызгивание результатов не принесло. Илья и не думал просыпаться. Тогда я принялась поливать его водой прямо из кружки. Борисов вздрогнул и сел, громко стеная. Держась рукой за голову, поинтересовался, недоуменно глядя на меня:

– Что это было?

– Что именно? – усмехнулась я кончиками губ. Открывать рот по понятным причинам не хотелось. – Тут, знаешь ли, много разных событий произошло, пока ты спал.

Скрип открываемой входной двери заставил нас с Ильей вздрогнуть и настороженно повернуться на звук.

– Это всего лишь Степан, – примирительно воскликнула я, заметив боевую стойку Борисова.

– Всего лишь? – изумился тот.

– Слушайте, мальчики, – я встала между двумя сжавшими кулаки мужчинами, рвущимися в бой. – Давайте зароем топор войны хотя бы на время. Кому это нужно? И главное, что это даст? По сути, у нас общая цель, хоть и методы разные. Так что предлагаю компромисс: Илья гарантирует тебе, Степан, свободу действий, если ты в свою очередь обещаешь держаться в рамках закона. Ну, хотя бы не причинять никому вред, – я умоляюще сложила руки на груди.

Мужики исподлобья смотрели друг на друга, насупив брови, и молчали, громко сопя.

– Эй, вы меня слышите? – мой голос сорвался на фальцет. – Да идите вы знаете куда?! Достали своими разборками! – меня накрыло волной гнева, завертело, закружило и понесло. – У меня места на теле живого нет, – всхлипнула я, – теперь еще зуб выбит, что, как я подозреваю, не прибавляет мне ни шарма, ни обаяния. Только что кто-то в меня стрелял… Я все еще главная подозреваемая в убийстве… Дела на фирме идут из рук вон плохо и… никакой личной жизни, – подытожила я список своих неудач. – Так что наблюдать за тем, как два задиристых петуха выясняют между собой отношения, я не собираюсь. Хотите драться, споря, у кого круче яйца, бога ради! Только без меня! Хоть до второго пришествия выясняйте отношения, а я… а я… а я… – а я разрыдалась.

Илья тут же бросился меня утешать, в то время как Степан просто топтался рядом, чувствуя себя явно не в своей тарелке.

Нарыдавшись вволю на груди у Борисова, я вытерла кулаком глаза и щербатый рот и пошла в ванную освежиться. Здесь взглянула в огромное зеркало и ужаснулась. На конкурсе «Монстр года» наверняка займу первое место: глаза и левая щека опухли, короста старой царапины начала трескаться и бахромиться, до кучи я еще и губу разбила. Перевязанная рука, множество синяков по всему телу – чудный образ романтической барышни, ничего не скажешь.

Ну почему у меня всегда так? Стоит только на горизонте замаячить хорошему парню, как судьба решает повеселиться, подкинув пару-тройку сюрпризов. Интересно, это когда-нибудь закончится? Не найдя ответа на свой вопрос и кое-как приведя себя в порядок, а скорее, смирившись с невозможностью это сделать, я покинула ванную, шагнув в пугающую тишину дома.

– Эй, – крикнула я, – а где все?

А в ответ тишина…

– О’кей, – равнодушно пожав плечами, сказала я сама себе, – что ж, давайте поиграем в «Пропавших», если вам так хочется.

И спокойно поплелась на кухню варить кофе.

Глава двадцать вторая

Понедельник заканчивается в субботу

У Раневской спросили: что для нее самое трудное?

– О, самое трудное я делаю до завтрака, – сообщила она.

– И что же это?

– Встаю с постели.

Степан с Ильей вернулись довольно скоро и без каких-либо результатов поисковых изысканий. Удалось установить только откуда стреляли. Преступник проник на территорию участка, видимо, проследив путь Степана. Стрелял неизвестный из-за раскидистой яблони в саду, свидетельством чему служила найденная там гильза.

На этом ясности заканчивались, зато начинались сплошные вопросы. Такие как:

Кто является мишенью?

Промазал ли неизвестный или изначально не собирался никого убивать?

Зачем ему все это?

И так далее.

– Знаете что, – устало опускаясь на диван, проговорила я, нервно теребя язычок молнии дорожной сумки, – вы можете делать что угодно, а я поехала на работу. Не хочу и не буду больше бояться, скрываться и гоняться за фантомами. Я возвращаюсь к нормальной жизни, пусть даже ей суждено продлиться недолго. Я так решила! – отчеканила, поймав возражающий взгляд Борисова. – А значит, так тому и быть. Аминь!

* * *

Офис встретил меня тишиной и покоем. Не считая пустующего стола Славки, все остальное осталось неизменным. Таким, каким было два дня назад, неделю и даже год. Все те же ребята за теми же компьютерами выполняли ту же работу. Вот он, островок стабильности! Вот оно, мое убежище!