Рейтинговые книги
Читем онлайн И ад следовал за ним - Михаил Любимов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 35 36 37 38 39 40 41 42 43 ... 74

— Все может быть. Но мы же сами его разыскали! Подставы обычно проявляют инициативу. В конце концов если вы не можете найти ему применения, отправьте его в Каир!

— Это преждевременно. Потратить столько сил и денег — и обрезать все дело!

— Что же вы предлагаете? Чем я могу вам помочь? Начать с ним вместе, пить?

— Надо вывести его из состояния тоски, этим страдают почти все перебежчики из вашей страны. На первых порах. Даже вас это не миновало, дорогой сэр[50]. У меня к вам просьба: развлеките его! Поводите по Лондону, покажите достопримечательности. За­одно прозондируйте, чем объяснить его странное условие насчет присяги. Восприни­майте это не только как мою личную просьбу, но и как серьезное задание. Потом до­ложите.

Докладывать так докладывать, ваше высокоблагородие, нам к этому не привыкать, с детства приучены докладывать и сигнализировать, правда, выводить человека из состояния тоски, увы, не научились.

— Как вам угодно, сэр! — Я был подчеркнуто официален и вроде бы обижен после Каира (пусть в следующий раз не дает мне под зад и не отшивает, как прислугу, на кух­ню), но, как обычно, холоден, блестящ, спокоен и угрюм.

— И еще одна просьба: мы перефотографировали некоторые бумаги, которые Ландер привез с собой. Личные записи и прочее… Помогите разобраться, ладно? Мы очень ценим ваше мнение.

Последнее звучало уже как щедрая похвала верному агенту, и вообще в этот раз я впервые почув­ствовал, что Рэй, несмотря на всю его дремучесть, проникся ко мне опре­деленным (это слово Чижик и К° обожали и привили эту любовь Мане, который размазы­вал им любую ясную мысль) доверием и даже некоторой (определенной) симпатией.

Дома я углубился в целую папку ума холодных наблюдений и сердца горестных замет беглеца Юджина.

«Лет двадцать тому назад в районе Филадельфии обнаружили вид горошка, кото­рый стелется по обочинам дорог на тысячи километров. Он выбирает канавы, рытвины, глину, гравий и осколки камней, он образует своего рода зеленую плоть, сквозь которую не может пробиться даже трава. Он сам создает для себя почву для зимней спячки и — о чудо!— не только делает изуродован­ную землю зеленой, но и спасает ее от эрозии и украшает сгнившую листву удивительными бледно–лиловыми цветами.

Многие пророки утверждают, что западная цивилизация подошла к концу и катится в пропасть. Футурологи предупреждают американцев о росте монополий, безличностного образования, военно–промышленного комплекса, индивидуалистического нигилизма, бес­смысленного насилия, о перегруженной психике и падших нравах. Всем нам нужен новый пласт, новый слой ценностей, который, как горошек, затянет все шрамы земли. Точно в такое же раздираемое противоречиями время Святой Павел сказал жителям Колосса: «Все собрано во Христе». В дни сверхобразованности и отсутствия мудрости кто из нас решится утверждать, что одна идея о Боге и человеке, один опыт народов, уходящий корнями в историю, может связать вместе, спасти, собрать воедино на попавшей под угрозу территории? Иисус Христос всегда один и тот же вчера, сегодня и завтра (Ветхий Завет, 13:8). Он будет стабильностью нашего времени (Исайя, 33:6)».

Прочитал я это с интересом, я уважаю людей верующих и сам верю, хотя толком не знаю своего Бога. Не знаю, но верю, что Он существует и печется обо мне и о всех лю­дях. Ах, Юджин, мой альтер эго, двойник мой, мой образ печальный. Неужели с самого начала он мне не врал? Неужели он не предатель, а просто беглец? Дальше было еще забавнее:

Когда ты высишься достойноСреди нечитаных газет,Простой, возвышенный, довольный,К народу близкий с детских лет.

Когда я вижу эту муть,Когда я чую этот запах,Мне представляется внезапноАбстрактной живописи суть.

Твой честный нос стянуть до пят,Твой череп расколоть на частиИ вместо лба поставить зад…О Бог, какое это счастье!

И дальше:

«…если бы он не увидел случайно этот томик Исаича, все могло бы сложиться по–другому, и моя жизнь не покатилась бы кувырком. Но поздно уже, я оказался в болоте: коготок увяз — всей птичке пропасть!»

«…и страна дураков казалась землею обетованной. Разорвать бы мне путы, тогда еще не такие прочные, и начать жизнь простого и честного человека, зарабатывающего на хлеб не воровством, освященным государством, а достойным трудом».

И снова стих:

Так кто же однажды посмеетПрорвать заколдованный круг?И пальцы распялив на стенах,Чертог почерневший качнуть?

«…Он крепко держал меня в руках и знал, что я не пикну. Все началось с неболь­шого одолжения: посмотреть, сядет ли на скамейку около театра человек в серой шляпе типа «Генри Стэнли». Ждать от семи до семи пятнадцати вечера. Естественно, на ска­мейку никто не сел. Это больше, чем убийца, это Каин».

Все эти темы, словно наваждение, то налетали, то отступали, но пронизывали насквозь, словно шилом пропирали, все сорок листов рукописного текста, написанного в разное время и явно еще в Мекленбурге.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

об отрубленной голове Сера Уолтера Рэли и о тысячи и одном способе бегства из счастливого Мекленбурга

«Одна из неприятных сторон тюремной жизни — крысы. Социал–демократы в камере для борьбы с ними создали дружину, которую возглавлял Яков Михайлович Свердлов. Дружинники хватали крыс, кидали их в парашу, чтобы они там утонули, сапогами отталкивали крыс от краев, не давая им вылезти, и при этом от души смеялись. Дру­гим развлечением дружинников было повешение крыс».

Из газет.

Чрез суетливый малохольный Сити, запруженный котелками и зонтами, решающими на ходу глобальные проблемы, we followed our noses[51] в грузный Тауэр, запертый в серый камень, отбитый от прославленных скал Альбиона, будоражащих путешественников вокруг света при подходе фрегата к по­рту Дувр.

Тауэр, как ни странно, я ни разу не визитировал, несмотря на изобилие вековых трупов, тлеющих в его подземельях, не тянуло меня сюда раньше, обходился я вполне традиционными кладбищами, соединяющими в единой гармонии желтые листья, желуди, пряную затхлость, тусклое солнце, еле скво­зящее из тьмы ветвей, кресты и плиты, плиты и кресты.

И правильно я делал, что не спешил в этот туристский бедлам: одиозная крепость со стенами, изгаженными жирными воронами, которые за долгие века одурели от выкле­вывания глаз у трупов и тупо вертели клювами, испачканными человеческой кровью.

Мы прилепились к туристской группе с гидом (вертлявая коза с худыми ляжками, вы­зывающая ностальгию по крупнотелым матронам Рубенса), и полились душераздираю­щие истории о жизни английских королей, и я сверял все эти страсти со своей нескучной биографией и ужасался: что жизнь твоя, Алекс, не мучная ли патока? Что твои мелкие измены и элегантные запои? Что вранье, коварство и жестокости твои в сравнении с буд­нями королей и баронов?

Шел рассказ о каком–то рыцаре, который во время дружеского ужина заколол мечом двух своих братьев, тут же скальпировал и очистил от серого вещества их головы, а за­тем зачерпнул черепом прямо из бочки с мальвазией и опрокинул в глотку,— да ты прос­то святой, Алекс, ты ангел по сравнению с этими чудовищами, поедающими друг друга, палицами разламывающими башки, сующими в уши яд, ты просто нежный ангел, Алекс, верный муж и прекрасный отец и заслужил еще двух–трех Кэти!

И Сам, и Бритая Голова, и другие товарищи тоже, как апостолы, несут свой крест в добрейшем из добрейших государств, процветающем Мекленбурге, хотя, конечно, имеют­ся и недочеты, и срывы, и ошибки. Но ведь не льется же рекою кровь, не летят же головы, все решается келейно и деликатно, в сумасшедших домах или на просторных восточных землях, где целебный климат и тайга, правда, комары кусают. В конце концов не пытают же каленым железом, а законным образом высылают, и не куда–нибудь, а в Париж, прямо на Монмартр, где художни­ки, жареные лягушки и перно, разве это так уж плохо?

Генри VIII не только разорвал брачные узы с Аннушкой Болейн, но и распорядился отрубить ей голову, дочь Елизавету объявил незаконнорожденной, потом дядя подвесил на дыбу ее возлюбленного, а католичка Мэри заточила будущую королеву в Тауэр, где бедняжка бродила вот по этим булыжникам в парчовом, расшитом золотом платье и не знала, что ее звезда восходит и будет светить 45 лет. Невиданный срок для любого коро­ля, даже в Мекленбурге, занявшем первое место в мире по запасам старческого маразма наверху, никто не правил так долго. И что ты привязался к Мекленбургу, печеночник Алекс, не знающий, куда девать свою желчь?

1 ... 35 36 37 38 39 40 41 42 43 ... 74
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу И ад следовал за ним - Михаил Любимов бесплатно.
Похожие на И ад следовал за ним - Михаил Любимов книги

Оставить комментарий