Награда за риск - Лайза Эндрюс

— Я потерял ключ. Ты ведь не обрадовалась бы, расколоти я окно в твоей квартирке…

Брэд провел не один год в барах и на дискотеках и вполне овладел искусством заставлять себя слушать. Вот и теперь его громкий голос приковал к нему всеобщее внимание.

— Да, ты прав. Вот другой ключ. — Она снова стала проталкивать его к выходу, и снова безрезультатно. — Перейди дорогу — и напрямик через парк. Потом повернешь направо и увидишь дом. Его невозможно миновать.

— Слушаюсь. Эти письма пришли после твоего отъезда. — Он расстегнул карман рюкзака и протянул ей несколько конвертов. А вот еще тут счет за телефон…

— Послушай, мы еще успеем наговориться.

— Но главные новости! Луиза…

— Уходи, Брэд, я на работе… — прошипела она, и только тогда он повиновался.

— Позвони, когда тебя ждать, я согрею постель! — крикнул он, сбегая по ступенькам.

Голос его разносился далеко окрест. Здешним боссам бы такие голоса! Но, кажется, никто не понял этой его последней фразы. Английский знали многие, но не настолько, чтобы понять подобную шутку.

Эмма поискала глазами Луиса. Взгляд его ничего не выражал, но губы были жестко сжаты. Да, он-то, несомненно, понял каждое слово Брэда.

— Мой бывший университетский однокурсник шут по натуре, — сказала Эмма, ни к кому конкретно не обращаясь.

Через три недели случилось то, чего Эмма особенно боялась. Она опоздала на службу. Девушка в приемной укоризненно покачала головой, увидев ее. Никаких деловых встреч на это утро у нее назначено не было, но все же Эмма сыграла на понижение того высокого уровня служебной дисциплины, который сама себе задала.

Дело в том, что Брэд проторчал в Хересе две недели сверх срока, о котором они договаривались. Все бы ничего, но он чуть ли не каждый вечер таскал Эмму по дискотекам и до утра рассказывал ей про общих лондонских знакомых. Когда такое случалось в университете, последствия были незначительными. Ну пропустит она первую лекцию. А здесь — другое дело.

В коридорах она, к счастью, никого не встретила. Хорошо, что сослуживцы не видели ее после вынужденного утреннего марафона, растрепанную и раскрасневшуюся. Эмма зашла в туалетную комнату и привела себя в порядок.

— Видно, я старею, не по силам мне такие гонки, — бормотала она, открывая дверь в свой кабинет и сталкиваясь лицом к лицу с Луисом. Тот сидел за ее столом, положив ноги на столешницу. Он выглядел холодным, спокойным и собранным, а Эмма все еще дышала как рыба, вынутая из воды.

— Это впервые. Я еще ни разу не опаздывала, — призналась она прежде, чем Луис успел что-то сказать.

Он снял ноги со стола и расхохотался. Потом посерьезнел.

— Антонио Хименес сообщил мне о твоем желании все знать. Тебе правда хочется знать все, что я думаю?

Она кивнула. Это была кульминация.

— Ты такая взъерошенная и разгоряченная, как будто только что занималась любовью.

Нет, это совсем не то, что ей угодно знать. Эмма прошла в угол комнаты и подставила раскрасневшееся лицо под ветерок вентилятора.

— Чего тебе надо, Луис? — Она сама почувствовала, что тон ее вопроса столь же холоден как бьющая ей в лицо струя воздуха. Интересуясь твоими мыслями, я имела в виду одно: как я могу помочь тебе… в делах.

Последовал новый приступ хохота, и снова после этого он стал серьезным.

— Прости, Эмма. Но, в общем-то, я не собирался тебя об этом просить. — Прежде чем она успела удивиться промелькнувшей в его голосе грусти, он обратился к ее докладу, который, еще не готовый, лежал на ее столе. — Я читал это перед твоим приходом. — Он постучал костяшками пальцев по обложке. — Много любопытного, только очень уж небрежно. Ты должна оперировать исключительно проверенными фактами, chica.

— Это черновой набросок. — Вентилятор не помог, ее опять бросило в жар. Пусть ставит ей в вину все смертные грехи, но некомпетентность!.. — Я записываю свои мысли, а потом, упорядочив их в некую систему, начинаю понимать, где надо позондировать поглубже.

— Да, мы во всем с тобой разные. — Луис улыбнулся. — Правда, бывает так, что люди приходят к одному и тому же решению, идя совершенно разными путями. Думаю, мы сработаемся. Я хотел бы поскорее увидеть твой доклад в завершенном виде. — Эмма кивнула, но не слишком дружелюбно. Луис встал и отошел к окну.

— Ты счастлива с этим своим школяром?

Опять он продемонстрировал ей неожиданный поворот!

— Брэд — очень хороший парень, — проговорила она несколько растерянно.

— Но вряд ли надежный.

Эмма вскинула голову. До чего же самоуверен!

— Брэд принадлежит к типу людей, которым я нравлюсь, — едко процедила она.

— Он может навредить тебе, Эмма. Не дай ему зайти далеко.

— Я и не собираюсь ему этого позволять. — Надо же, после всего, что Луис с ней сделал, он берет на себя роль наставника! — Но откуда такие выводы? Ты видел его три минуты.

Луис потупился, опустил голову.

— Я был тут как-то в Севилье и видел там Брэда. Он в дверях целовался с какой-то женщиной. Так целуются люди, которые уже занимались любовью.

Эмма опустилась на стул и закрыла лицо руками. Да, у Брэда роман в Севилье. Он все ей рассказал в деталях, когда оттуда вернулся, но Луис не должен был этого знать — пусть бы поревновал еще ее к Брэду…

— Не плачь, chica, твой приятель того не стоит. — Он держал руку на ее плече, она мерила его недоверчивым взглядом. И тут же они поменялись ролями: Эмме стало весело, а Луис выглядел так, словно она закатила ему пощечину. — Не понимаю. Тебя забавляет, что твой парень крутит роман с другой женщиной?

— Господи, Луис, у нас ведь с Брэдом никогда не было и нет ничего серьезного.

— Не с ним, так с другим! Между нашими двумя встречами ты сожительствовала с мужчиной! — выкрикнул он и хлопнул дверью.

Эмма долго смотрела ему вслед. Какая-то патологическая форма ревности. Сам меня не хочет, а никого рядом со мной не терпит. И рассердился-то он на мой смех только потому, что ему не удалось рассорить нас с Брэдом…

На следующей неделе Брэд наконец простился с Испанией. Работу себе по душе он так и не подыскал, так что возвращался в Лондон с одной целью — донимать свою кузину, которая работала звукорежиссером. Он все еще верил в свое музыкальное призвание и надеялся, что кузина познакомит его с нужными людьми.

Провожая его в аэропорт, она испытывала смешанное чувство горечи и облегчения. Жаль, у него нет будущего… Хорошо, она опять одна. А то ведь так и состаришься до срока, нянчась с Брэдом. Каждый вечер надо было кормить его и развлекать. С ее товарищами по службе ему было неинтересно, потому что он не знал испанского. Она уже стала пренебрегать встречами с ними из-за Брэда. Надо попросить у них прощения и возобновить дружеские встречи.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});