Побочный Эффект (СИ) - Рома Валиса

Ориас с минуту смотрел на меня, прежде чем неожиданно спокойно усмехнуться и качнуть головой.

– Дело в том, Мэл, что я ещё не нагулялся. Даже не в страхе, и не в этих Чувствах… а тут я оказался из–за того, что спас хорошенькую четырёхглазую иномирку из этой дыры. Между прочим, Гемана – прекрасное место развлечений, нужно и тебя туда отвести, – переменил он тему. – Её там травили, а я заступился. А после всё закрутилось, завертелось, и вот я тут. Как оказывается, эту красотку похитили, а я вернул её обратно, и за это мне полагалась награда.

– Отсидеть всю жизнь в тюрьме? – уточнила я.

– Жениться на ней.

Я прыснула, тут же поморщившись, когда мужчина больно дёрнул меня за локон.

– Если ты ещё не заметила, то мне нужна помощь.

– Да заметила… и заметила, что большего идиота в жизни не встречала, – шикнула я, выдернув прядь и недовольно глянув на него. – Дай мне минуту.

Вновь достав свой компактный планшет и раздвинув металлические палочки, я аккуратно разжала пальцы. Планшет повис в воздухе, являя голографический дисплей. Я тут же начала рыться в скаченные мною сегодня папки всех миров и галактик. И делала это весьма умело, найдя Дицеру–7 и её обитателей за считанные секунды.

– Ну что ж, могу порадовать, – спустя минуту хмыкнула я. – Местные придерживаются строгих обычаев, при которых не могут спать и целоваться с противоположным полом до свадьбы. Зато после могут со всеми изменять… слушай, а тебя точно надо вытаскивать? Мне кажется, что для тебя это самый оптимальный вариант.

Меня пронзили изумрудные глаза.

– Вытаскивай меня отсюда, – сухо произнёс Ориас.

– А то что? – с усмешкой поинтересовалась я. – Дамеса натравишь?

Мужчина приподнял бровь, и негромко, так, что мне пришлось даже наклониться, произнёс:

– Наглая землянка… давно хотел преподать тебе урок хороших манер. Если выберусь сам, ты будешь проклинать тот день, когда оставила меня тут.

– А если нет?

– То я ещё подумаю сохранить твой чёрный язычок, – снисходительно ответил Ориас.

Я вздохнула, спрятав обратно карманный планшет и достав маленький чёрный флакон.

– Что это? – заметно напрягся он. – Вместо того, чтобы меня выручать, ты краситься собралась?

– Отойди, а?

Поморщившись, Ориас послушался, смотря, как я снимаю колпачок и одним уверенным движением перерезаю верхние прутья окна лазером. В нос ударил запах жженого металла и глины. Во второй раз пришлось ловить прутья, но половина из них всё равно со звоном посыпалась на каменный пол, так и заставив Ориаса повернуться к двери и нахмуриться. Яви он сейчас хвост, тот точно бы метался из стороны в сторону.

– Вылезай давай! – поторопила я, протягивая руку.

Помедлив, мужчина всё же подошёл ко мне, схватив за руку и подтянувшись. Я помогла ему вылезти, но только он оказался под тремя палящими солнцами, как в скважине двери шаркнул ключ, а на пороге показался местный гигант. Заметив сначала прутья на полу, а после нас, он взревел, и тревога тут же прошлась по дому.

– Всё, сматываемся! – кинул мне Ориас, схватив за руку и рванув в сторону платформы. Я едва за ним поспевала, спотыкаясь на каждом шагу и пытаясь удержать на голове соломенную шляпу.

Пару раз оглянувшись, я заметила следующую за нами весьма внушительную погоню.

– Они не отстают, – обеспокоенно заметила я. – Даже, напротив, нагоняют…

– Сколько до платформы? – бросил через плечо Ориас, держа меня стальной хваткой.

– Я добиралась от неё до тебя час, – призналась я. – Пришлось обойти два поселения.

Он выругался, оглядываясь по сторонам и сверкая глазами. Его лицо заострилось, и на несколько секунд я увидела в нём хищника. Хищника с улыбкой опасной, чем кинжалы, чьи слова пропитаны ядом, а глаза могут испепелить. Ни дива Минита, ни Дамес, ни остальные, кто жил во дворце, не были настоящими хищниками. Они считали себя за так таковых, но всё же Ориас главенствовал над ними, пусть и не показывал своего лица.

И на миг мне стало страшно. Страшно, что однажды я увижу его таким не на считанные секунды, а на всю оставшуюся жизнь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Резко остановившись, Ориас вильнул влево, к дому, напоминающему местный трактир. У входа были сгружены аэромоты – что–то в виде мотоциклов без колёс и с гравитацией.

– Ты украсть вздумал?! – опешила я, когда поняла, что он задумал.

– У тебя есть идея лучше? – плюнул он, подбежав к первому аэромоту и попытавшись включить его. – Работай же!

Мужчина попытался с ещё двумя аэромотами, которые без специального ключа и не думали включаться. А до ушей уже достигали крики охраны, а сами они готовы были появиться из–за угла вот–вот.

– Звёзды, отойди! – не выдержала я, отпихнув Ориаса в сторону. Вооружившись тем же лазером, я аккуратно вскрыла пластину с замком. Перед глазами встали разноцветные провода, схемы и платы. Потребовалось пара секунд, прежде чем до меня дошло, что и как, и пальцы тут же замелькали над панелью. – Всё, готово!

Захлопнув панель, я нажала на кнопку гравитации, и аэромот закашлял, прежде чем подняться над рыжей землёй и зависнуть.

– Обсудим это позже, – бросил явно удивлённый Ориас, сев впереди и кивнув мне. – Держись крепче.

Я села сзади, только успев обнять мужчину за талию, как он вдавил на газ. Аэромот с шипением бросился вперёд, неаккуратный на поворотах и из–за большего веса порой ударяясь дном об камни. Меня пару раз тряхнуло, и я сплела пальцы на животе Ориаса, зажмурившись от ветра с песком.

Позади послышались крики, и несколько камней, брошенных с целью нас затормозить, пролетели над головами. Один попал мне в плечо, заставив сдавленно вскрикнуть и стиснуть зубы. Однако от погони мы оторвались и даже выехали за пределы посёлка, направляясь к следующему, виднеющемуся на горизонте. У него и расположилась платформа со спасительным Поездом.

Аэромот вновь тряхнуло, и я клацнула зубами. Шляпу всё же сорвало, и волосы тут же волной заметались позади. Я сдула несколько особенно настырных прядей с лица, заметив, что Ориас сбрасывает скорость. За нами уже никто не гнался, но всё равно я мечтала убраться из этого места как можно быстрее. Не нравились мне три солнца и горячий ветер с песком, что оседал на губах.

Нас снова тряхнуло, и Ориас снизил скорость до спокойного бега. Я расслабилась, уже не так сильно сжимая пальцы и смаргивая с ресниц песок.

– Должен признать, я не ожидал, что ты так быстро кинешься меня выручать, – услышала я голос Ориаса.

– Быстрее сделаю, быстрее буду свободной, – проворчала я. – Да и ты сам говорил, что мы напарники. Должны же друг друга выручать?

Ориас резко нажал на тормоз, и я невольно прижалась к нему, тут же отстранившись и недоумённо нахмурившись.

– Что не так?

Спина мужчины была странно напряжена, и лишь спустя несколько секунд он всё же опустил плечи, молча повернувшись ко мне и окинув задумчивым взглядом. Не насмешливым, не холодным и не презрительным, а изучающим, словно видел впервые.

– Что? – не выдержала я.

– Пытаюсь вспомнить, за что меня «просто так» спасали в последний раз.

– А что, до этого спасали за красоту и обаятельность? – попыталась усмехнуться я.

Ориас лишь спустя секунду усмехнулся, однако это промедление не скрылось от меня.

– А ты цветок с шипами у нас, не так ли, Мэл? – попытался как можно насмешливей поинтересоваться он, наклонившись ко мне и улыбнувшись уголками губ. – Всё ещё не хочешь сбежать?

– Мечтаю.

– Так кто держит?

Я вздохнула и начала загибать пальцы.

– Во–первых, я не хочу вновь попасть на вонючий Орик, во–вторых, мне нравится путешествовать по мирам, в третьих, я, кажется, начинаю кое–что вспоминать со своего прошлого.

– Правда? И что же? – глаза Ориаса так и заблестели от интереса. – И кем ты была, землянка? Кто твои родители? Беженцы или такие же домоседы?

– Я… их не вспомнила, – отвела взгляд я, поморщившись. Пальцы сами начали перебирать цепочку с мизинцем Цербера и медальонами. – У меня ничего не осталось от той жизни. Я просто очнулась не в своей одежде, без каких–либо старых шрамов на теле, в клетке с цепью на ноге. Животное, которое всё понимает, но ничего не может сказать… я словно очнулась от долгого, длинной во всю жизнь, сна. Ничего не знала, едва могла управлять своим телом и языком. На мне поставили знак раба, и продали на аукционе по цене протёртой до дыр ткани.