Война Чарли Уилсона - Крайл Джордж

Начальник оперативного пункта был очень осторожен в этом последнем заявлении, но Уилсон услышал в его словах нечто совершенно иное. Ему показалось, что Говард Харт посылает сигнал бедствия. Он решил, что может расшифровать этот сигнал: Харт просит о помощи.

Сотрудник ЦРУ оказался в неопределенном и ненадежном положении, в котором часто оказываются бюрократы, когда в их дела вмешиваются целеустремленные политики. Он чувствовал, что Уилсон пытается встать у руля, но судно плыло в опасных водах. Меньше всего ему хотелось, чтобы этот энергичный любитель все испортил своим громогласным вмешательством. Они с Макгаффином и генералом Ахтаром прекрасно обходились без него. В сущности, дела шли блестяще. Было бы лучше всего, если бы Уилсон просто уехал и больше не возвращался. Но в тот ноябрьский день 1982 года, когда двое мужчин простились друг с другом в Исламабаде, Говард Харт испытывал неприятное ощущение, что он не последний раз видит этого техасского конгрессмена.

ГЛАВА 9.

КОКАИНОВЫЙ ЧАРЛИ

По возвращении Уилсона из Пакистана Джоанна Херринг объявила, что готова устроить президенту Зие уль-Хаку такой прием, который он никогда не забудет. За огромную сумму она превратила главный обеденный зал отеля «Хьюстониэн» в экзотическое подобие пакистанского дворца. На ее приглашение откликнулись главы всех крупных нефтяных компаний и множество лидеров бизнеса из списка Fortune 500. Она рассматривала предстоящее событие как большие смотрины, или «первый бал» для пакистанского президента, предназначенный для того, чтобы познакомить Америку с настоящим Зией уль-Хаком.

Чарли Уилсон и Чарльз Фосетт сновали между столами и до последнего момента раскладывали гостевые карточки. В знак уважения к гостю и к мусульманским традициям Джоанна даже запретила спиртные напитки этим вечером, но конгрессмен без труда обошел эту проблему. Время от времени он просил разрешения отлучиться и встречался с бароном Рики ди Портанова в баре отеля, где наверстывал упущенное.

Вечер напоминал один из типичных благотворительных балов, неизменно заканчивающихся монотонными хвалебными речами. Но Джоанна Херринг не случайно пригласила столько влиятельных людей: она подготовила для них сюрприз. Представив гостям пакистанского лидера, она произнесла: «Я хочу, чтобы все знали, что президент Зия не убивал Бхутто». Баронесса ди Портанова, некогда носившая прозвище Пышечка, не могла поверить своим ушам. Она знала, как Джоанне нравится президент Пакистана, но невольно поморщилась, когда ее соратница по шоу Minutewomen произнесла пылкую речь в защиту Зии уль-Хака, повесившего своего предшественника Зульфикара Али Бхутто.

— Бхутто предстал перед судом, — объявила Джоанна в наступившей тишине. — Его судили и сочли виновным. Президент Зия не мог смягчить приговор, потому что пакистанская конституция основана на Коране, где предусмотрена смертная казнь. Поэтому Зия не убивал Бхутто.

Это был неожиданный маневр. Даже если Джоанна не достигла ничего иного, она убрала главную неловкость: ее гости больше не могли лелеять тайные мысли о вероломстве Зии уль-Хака. Все же ей было немного жаль диктатора, вынужденного сидеть с широкой улыбкой на лице и слушать речь своего почетного консула.

Американские либералы и правозащитники ни на шаг не отступили от своих взглядов, но в целом визит Зии уль-Хака оказался успешным, и торжественный обед у Джоанны был важной частью этого успеха. Администрация Рейгана поощряла его удерживать пакистанскую «линию фронта» против Советского Союза. В предстоящие месяцы Зие уль-Хаку предстояло принять важные решения о степени участия ЦРУ в событиях на неспокойной северо-западной границе Пакистана, и все они зависели от степени его доверия к США.

Неожиданное заявление Джоанны странным образом оказало успокаивающее воздействие на пакистанского лидера, который хорошо помнил, как быстро Джимми Картер отвернулся от него. Тем вечером в Хьюстоне Джоанна позаботилась о том, чтобы многие могущественные американцы выказали ему свое почтение. Тогда же Чарли Уилсон открыл новую страницу в крепнущем партнерстве между Зией уль-Хаком и США, пригласив генерала в отдельную комнату для беседы наедине. У конгрессмена было новое предложение для исламского диктатора. Не согласится ли Зия иметь дело с Израилем?

Далеко не каждый осмелился бы сделать такое предложение. Но теперь пакистанцы верили, что Уилсон сыграл решающую роль в получении разрешения на поставки радарных систем для истребителей F-16. С точки зрения Зии уль-Хака, Уилсон совершил невозможное. Теперь конгрессмен в элегантном смокинге увлекал генерала в запретный мир, где израильтяне были готовы на такие сделки, о которых никто не должен был слышать.

Уилсон рассказал Зие о своих прошлогодних впечатлениях, когда израильтяне показали ему огромные запасы советского оружия, захваченные на базах ООП в Ливане. Это оружие прекрасно подходило для моджахедов. Если Уилсон убедит ЦРУ приобрести советское оружие у Израиля, согласится ли Зия переправить его афганцам?

Будучи опытным прагматиком, Зия уль-Хак с улыбкой принял предложение, но добавил: «Только пусть не рисуют звезды Давида на ящиках».

Получив такое поощрение, Уилсон двинулся дальше. Всего лишь месяц назад он узнал, что Израиль тайно модернизирует советские танки Т-55, состоявшие на вооружении у китайской армии. В Исламабаде он с изумлением узнал, что китайцы поставляют в Пакистан те самые Т-55. Конгрессмен предложил Зие заключить сходную тайную сделку с израильтянами. «Я попытался свести их напрямую, без китайского посредничества», — объяснил Уилсон.

Это было непростое предложение. Три года назад один лишь слух о причастности Израиля к нападению на Великую мечеть в Мекке настолько распалил местных исламистов, что тысячи людей взяли приступом посольство США в Пакистане и сожгли его дотла. Зия уль-Хак прекрасно сознавал ненависть своих граждан к Израилю и США, поэтому можно было ожидать, что он с ходу отвергнет предложение. Вместо этого он предложил Уилсону продолжать.

Конгрессмен тоже понимал, по какому минному полю он ходит. Он признал, что публично Израиль и Пакистан должны оставаться противниками. Вместе с тем у них был общий смертельный враг в лице Советского Союза. И наконец, обе стороны могли получить большую выгоду от тайного сотрудничества. Если Пакистан последует примеру Китая, он увеличит боевую мощь своих танков, и могут возникнуть другие области взаимовыгодного военного и технологического сотрудничества.

Пакистан не имел дипломатических отношений с Израилем, и Уилсон, разумеется, не обладал полномочиями, которые позволяли бы ему фактически играть роль государственного секретаря. Конгрессмен находился в опасной близости от нарушения закона Логана, запрещающего кому-либо кроме президента и его представителей заниматься внешней политикой. Но когда они вернулись на вечеринку Джоанны, у Зии сложилось впечатление, что конгрессмен уполномочен начать секретные переговоры по открытию подпольных каналов связи между Иерусалимом и Исламабадом. В марте Уилсон собирался в Израиль, а сразу же после этого планировал нанести визит в Пакистан и сообщить о результатах переговоров.

Торжественный обед был придуман Джоанной ради того, чтобы устроить сцену, где Чарли мог бы пустить в ход свои чары перед пакистанским президентом. Все сбылось превыше их ожиданий. Когда они сверили часы на послеобеденной вечеринке барона ди Портановы в особняке Ривер-Оукс, то вдруг почувствовали, что могут покорить весь мир.

* * *

В ЦРУ существует хитроумный способ держать конгрессменов и сенаторов подальше от своих дел. Если сенатор или конгрессмен не является членом парламентского комитета по разведке, но направляет запрос о брифинге по секретной операции, то вскоре в его офисе раздается звонок. Представитель Агентства говорит, что они будут несказанно рады удовлетворить запрос, но — разумеется, это лишь простая формальность — нельзя ли согласовать это с председателем соответствующего комитета?