Грешная и святая - Джо Беверли

Что теперь? Она знала, что он скажет ей, если она сделает что-то не то.

Крессида стала ласкать его двумя руками – сначала одной потом другой. Пришел медленный, успокаивающий ритм; она позволила одной руке дойти до самого верха. Головка казалась чувствительной. Такой же чувствительной, как и ее самое интимное место.

Она услышала, как он вздохнул, задвигался.

– Умница Крессида, – прошептал он. – Но готова ли ты немного запачкаться?

Она поняла, что он имеет в виду. Капелька жидкости уже показалась на кончике.

– Да.

– Оберни его поясом.

Она покраснела от смущения, но это не было неприятно, и ей не хотелось отступать. Разгадка еще одной тайны найдена ею. Это приводило ее в возбуждение.

Слыша свое сильно бьющееся сердце, она подняла черный шелковый пояс, провела поясом по нему, наблюдая за его реакцией.

Трис рассмеялся.

– Бесстрашная исследовательница! Но мне нужны твои руки.

Откровенная просьба. Крессида стала гладить его под шелком, пытаясь почувствовать его реакцию. На этот раз она следила и за его лицом.

Секунду спустя он закрыл глаза. Его губы стали двигаться в том же ритме, что и ее руки. Выражение его лица стало почти болезненным.

Она обнаружила, что ускорила свои движения, соревнуясь со своим пульсом и его дыханием, подгоняя его.

Трис напрягся и застонал, Крессида почувствовала, как из него извергается семя. Она пыталась рукой уловить это семя и удержать Триса, тело которого подергивалось снова и снова.

Крессида тоже глубоко дышала, она понимала, где он сейчас и что чувствует. Она радовалась, что сделала это для него, но ей хотелось тоже пережить подобное. Хотелось того, что они не могли сделать. Он открыл глаза и улыбнулся.

– Спасибо.

Он сел, взял у нее пояс и бросил его на пол. Она чуть было не сказала ему то, о чем думала: после этой ночи ее жизнь станет пустой.

– Но разве мы уже закончили?

Он расхохотался.

– О нет! Пока мы оба бодрствуем, мы не закончим. Теперь моя очередь намазать тебя маслом. Всю…

Глава 17

Крессида открыла глаза и попыталась вспомнить, когда она заснула. Который час? Занавески задернуты, в комнате темно. И все же она могла видеть Триса, видеть своего любимого; он спал на животе, повернувшись лицом к ней.

Ей очень хотелось откинуть темные волосы с его лба, погладить по щеке, пока он спит. Ночью это стало для нее самым естественным занятием на свете – гладить его. Как угодно и где угодно.

И позволять гладить себя.

Она улыбнулась при воспоминании о его руках, смазанных маслом, ласкающих все ее тело, лениво выписывающих узоры на ее спине. Она настояла на том, чтобы еще раз намазать его, на этот раз спереди. Она снова помогла ему дойти до экстаза. Он целовал и ласкал ее, вел за собой к вершине блаженства.

Она вздохнула – за всеми этими чудесными воспоминаниями притаилась печаль. Печаль оттого, что их совместное путешествие уже закончено. Она никогда не сможет вернуться сюда.

Ее ждет Мэтлок, его – блестящий брак.

Ей больно было сознавать, что он будет таким же хорошим любовником для светской дамы, каким он был для нее. Несомненно, его герцогиня научится дарить ему наслаждение, намазывать его экзотическими маслами. А бедная Крессида Мэндевилл окажется за пределами страны наслаждений.

Она отбросила эту мысль. Ей нельзя раскисать – не стоит портить их последние часы любви. Кроме того, у них еще есть дела – они должны забрать статуэтку или по крайней мере драгоценности у Миранды Куп. Трис открыл глаза.

– Доброе утро. Или уже день? – Он перекатился на спину и потянулся. Одеяло сбилось и открыло его до пояса, отчего у Крессиды запылали щеки.

– У тебя здесь нет часов?

– Мне не нравится тиканье. И у меня много слуг, которые заботятся о том, чтобы я встал вовремя.

Она не смогла удержаться от того, чтобы не погладить его по животу.

– Твоих слуг нигде не видно.

– Я сказал им, чтобы они не беспокоили нас, пока мы не позвоним. – Он встретился с ней взглядом. – Я не надеялся, что ты придешь, любовь моя. Просто подумал о том, что нам обоим не помешает хорошо выспаться.

Ее рука замерла.

– Они узнают обо мне?

– Они узнают, что я провел с тобой ночь в этой постели.

Тревога охватила девушку, и впервые она подумала, что поступила дурно, словно запачкалась. Скольких еще женщин он массировал на этой кровати? Сколько еще последуют за ней? Бесконечный парад.

Крессида знала, кто он. Он никогда не скрывал этого. Он не чувствовал стыда. Вот почему она не могла бы выйти за него замуж, даже если бы это было возможно.

– Но узнает ли кто-нибудь, что я – Крессида Мэндевилл?

Он взял ее руку и поцеловал.

– Нет. Никто, кроме Кэри, не знает твоего имени. Только Гарри и его мать видели тебя вблизи и без маски. Я верю в их порядочность, в любом случае они скорее всего больше никогда тебя не увидят.

Сказано прямо и честно. Прозвучало как приговор.

– Если у твоих родителей не возникнет вопросов, то ты в безопасности. Но ведь ты возвращаешься раньше, чем обещала.

Она отняла руку.

– Я скажу матери, что в доме был больной и я не могла оставаться. Но как я вернусь? Не в твоей же карете?

– На моей карете нет гербов, так что ею вполне можно воспользоваться.

Трис спокоен. Очевидно, призраки этой ночи не будут беспокоить его в будущем. Бесчувственный!

Крессида отогнала эту мысль. Меньше всего ей хотелось, чтобы его сердце тоже было разбито.

– А как же статуэтка?

– Предоставь это мне. Миранда обрадуется моему визиту. Если повезет, я смогу опустошить статуэтку так, что она и не заметит.

Значит, окончательный разрыв. Как только она сядет в карету, все будет кончено. Если только…

– Как ты вернешь мне драгоценности?

Он нахмурился.

– Ты боишься, что я погублю твою репутацию? Я надеялся на большее доверие.

А она-то думала, что он может читать ее мысли!

– Конечно, я верю тебе. Я просто беспокоюсь о деталях. Он обнял ее и притянул к себе для поцелуя.

– Скоро твоя семья будет обеспечена. Твоя жизнь станет такой, как раньше. Не волнуйся, я обещаю!

Крессиде хотелось ударить его чем-нибудь тяжелым. Но вместо этого она сказала:

– Спасибо. – И слезла с кровати, улыбаясь. Она схватила свою ночную рубашку и натянула ее. – Мне нужна помощь, чтобы одеться.

– Это честь для меня.

Девушка попыталась возразить, но не хотела показать свое настроение. Он никогда не лгал ей. С самого начала было ясно, что это приключение на одну ночь.

– Я приду к тебе, как только оденусь. – Трис встал с кровати и натянул мятые шелковые штаны. Он выглянул из комнаты. – Никого нет.

Возможно, сейчас Крессида должна сказать ему что-нибудь важное, но она промолчала, тихо прошмыгнула в дверь и пошла в свою комнату.