Странный мир - Сергей Калашников

Заночевали на берегу, Славка не Зинка, которой в лодке кажется уютней, чем на суше. А утром отправились на восток. Чем дальше, тем сильнее отклонялась к северу береговая линия. Соленость воды уменьшалась. В полдень провел астрономические наблюдения и определился. Глубокие заливы встречались часто, но не обманывали путников – были невелики. А потом они оказались в реке. Вода пресная, и другой берег виден с береговой возвышенности. Вот теперь сошлась география. Подниматься вверх он не станет. Туда нужно на крейсере идти, искать по берегам хвойные деревья, высаживать кладоискателей в окрестностях бывшего Запорожья. Для этого следует иначе готовиться. А они сейчас просто осматриваются.

Пересекли реку и двинулись к югу. Но берег повернул на восток. Сухая степь, скудная растительность – Славка этого здесь много встречал. Но с каждым километром природа на берегу становилась все богаче, а соленость воды опять снижалась. На юге появилась суша. Это они опять в речное устье угодили. Ну уж нет. Надо вернуться.

Потом снова долгий путь вдоль пустынных берегов с заходом в бесчисленные заливы. Береговая линия продолжала поворачивать и теперь ограничивала море с юга. Получалось – перед ними та самая земля, что преградила им дорогу в Крым в начале апреля. Пролив сквозь нее не нашелся, зато они добрались до пирамидки, построенной здесь вместе с Зоей и Зиной. Еще один контур замкнулся. Лагуна, в которую впадают и их Ингулец, огромный Днепр, и неизвестная река, текущая с востока, – описана. А у путешественников на исходе пресная вода и дрова. Пора возвращаться на север. Заход за солью в этот раз делать не будут. Тары маловато, и пить уже сильно хочется. До Куреневки они сегодня не дойдут, но до устья своей реки доберутся обязательно.

* * *

Возвращаться домой в Балку Славка не торопится. По радио узнал, что там сейчас как раз обе его жены, и… соскучился, конечно, но лучше с ними встречаться по одной. Поселились бы, что ли, в разных поселках. Нет в нем замашек султанских. Так что в сопровождении Фимы он сейчас в Куреневке, у кузнецов. Тут многое изменилось с тех пор, как уехали Квакушки. Кузница – дело чадное. Работает токарный станок, почти насквозь деревянный. И точат на нем тоже преимущественно деревянные детали для тачек и тележек. Дубовые подшипники, оси, втулки. Идут эксперименты по морению, а то слово такое, мореный дуб, слыхали все, а как оно делается – сплошные догадки. В энциклопедиях, конечно, есть упоминания, но тонкости приходится узнавать опытным путем.

Проблемы есть и со смазкой для трущихся деталей. Запасы, что нашлись в БТРах, скромны, а животный жир – это единственный пока возобновляемый источник основы производства скользких субстанций. Не брезгуют и мылом, благо уже варят потихоньку. И сало смешивают с толченым древесным углем или сажей. Набираются опыта, одним словом.

Сегодня – поход в сад. Первое впечатление – отлично. Зимой и в начале весны здесь крепко поработали пилами парни под руководством Марковича. Громоздятся штабеля сучьев и сухих стволов, напиленных и нарубленных по размеру печной топки. Между деревьев образовались проходы, исчезло загущение крон. Отлично завязались абрикосы, и, кажется, орехи тоже нынче вырастут.

Углубились с Фимкой от края – картина первозданной запущенности. Среди плодовых деревьев масса кустов всех видов, акации, вязы, чего тут только нет. И пила слышна. Судя по звуку – конец пропила. Точно, вот и шорох падающего сука. Как интересно! Это Ольга Николаевна обчекрыживает старую засохшую акацию. А вот и Семен Аркадьевич оттаскивает сучья. Что тут скажешь, справедливое разделение труда.

* * *

Месяц май, а жара уже летняя. После обеда хозяева и гости остались в тени развесистого ореха рядом с мазанкой. Часок-другой, пока царит зной, напрягаться не стоит.

– Всеслав Ильич, а вы раньше по какой части работали? – Ольга Николаевна собирает посуду.

– Учился в предпоследнем классе. – Славке лениво даже шевелить языком.

– Мы тут с Семой все гадаем, как это у вас все так ладно получилось? В нашем-то поселке поначалу дела неплохо шли. Люди сошлись на дымовой сигнал, объединили ресурсы, организовались. Охрану наладили, промысел рыбный. Построили укрытия от непогоды. А потом чем дальше, тем гаже.

– Не знаю я ответа, Ольга Николаевна. У нас сначала вообще все наперекосяк шло. У одного травма позвоночника, у других машина потонула, четыре ребенка с учительницей в прокаленной степи без капли бензина… не знаю. – Славке по-прежнему лениво, но мысли уже зашевелились. – Нам сразу пришлось приспосабливаться, привыкать к неудобствам и осторожничать.

– А как дальше жить думаете? – любопытный народ эти женщины.

– Да какая тут жизнь, одни хлопоты, – вздыхает юноша. – Почти всего нет и взять негде. Овса, правда, на зиму прилично нынче соберем. И трава веревочная будет в достатке, только ткань из нее выходит грубая. Белье шить не из чего. Хоть волков приручай, да вычесывай. Или дикий хлопок ищи, так это и путь неблизкий, и корабля достойного у нас нет, и построить его из здешнего корявого леса не умеем.

– А козы или овцы здесь не встречаются? – продолжает выпытывать женщина.

– Ищем. Во все стороны разведчики разошлись. И лен ищем. Однако видели-то мы его лишь на картинках.

– Знаете, Всеслав Ильич, слушаю я вас, и создается у меня впечатление, что речь вы держите от имени всего человечества, – улыбается Ольга Николаевна.

– И у меня такое же впечатление, – улыбается Славка. – Наши-то землепроходцы только одну группу людей встретили за триста с лишним верст отсюда. Если с нашим гнездовьем считать – человек полтораста всего на весь шарик. И при таком населении нам былое житье никак не наладить. Людей здесь нынче меньше, чем было отраслей промышленности. У нас растениеводством парень занимается, который однажды в жизни прошел через ржаное поле. И что-то по телевизору видал про лесополосы, которые препятствуют ветровой эрозии почвы. Единственный конкретный специалист – парикмахер. Ездит девушка на челночке от поселка к поселку, да стрижет всех покороче. Пока шампунный завод не запустим, будем все ходить под ершика стриженными.

– Надеюсь, с садоводством дела пойдут немного лучше, – впервые открывает рот Семен Аркадьевич. – Оленька в детстве видела, как ее дедушка делал прививку грушевой веточки к айве.

Посмеялись.

– А вот скажите, Всеслав Ильич, акушерка здесь опытная найдется? – Аркадьевич косится на Фимку, но не гнать же парня.

– Вы же знакомы с Доком, – удивляется вопросу Славка. – Двоих уже здесь приняла. И еще троих малышей в этом году ожидаем. А вы не шестого ли новорожденного нам на этот год готовите?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});