Движущая сила - Дик Фрэнсис

Я отвел старый пикап Джоггера назад на ферму и припарковал около сарая. Две его задние дверцы были до сих пор открыты, и внутри ничего не было, только красноватая серая пыль. Я провел по ней рукой и посмотрел на пальцы. То, что я увидел, меня вовсе не окрылило. Не надо было обладать слишком богатым воображением, чтобы увидеть, что красноватые частицы в пыли подозрительно напоминали ржавчину.

Отряхнув пыль с рук, я вошел в сарай и осмотрел пол, особенно вокруг ямы. Масло и грязь в изобилии. Наверное, и ржавчина там есть. Кругом металл да плюс сырая погода, как уж ей не быть.

Одновременно я припомнил, какие инструменты были у Джоггера: старые салазки, острый топор, всякие ключи-плоскогубцы, моток проволоки... да, еще старая увесистая монтировка длиной в руку. Все наверняка было покрыто ржавчиной.

Я вернулся в офис и задумался, от чего меня больше подташнивало — от удара по моей собственной голове или от предполагаемого удара ржавым домкратом по голове Джоггера?

Не так-то просто ударить Джоггера.

Он умер около полудня, при ярком свете дня.

Пусть это будет несчастный случай. Мне не хотелось думать, что он умер из-за того, что работал на меня. С нападениями на меня самого я как-нибудь справлюсь. А вот быть виноватым в чьей-то смерти не хочу.

Вернулся из Хитроу Азиз, все в том же радужном настроении, с той же улыбкой на лице, которая не исчезла даже при печальном осмотре останков моего «Ягуара».

— Непросто въехать на такой скорости машиной в вертолет. Во всяком случае, на ровном месте. Не рискуя собственной головой.

— Слабое утешение, — заметил я.

— Я тут полазил по обломкам, — сказал он, одарив меня ясным взглядом. — Я бы предположил, что педаль газа зажали кирпичом.

— Кирпичом? У меня, нет тут кирпичей.

— Тогда как там оказался кирпич?

Я только в недоумении покачал головой.

— Тут надо было пошевеливаться, — сказал он. — За какую-то долю секунды выбраться из машины перед ударом, и при этом еще успеть набрать скорость.

— В машине автоматическое переключение передач, — заметил я задумчиво. — Но самостоятельно они переключаются постепенно.

Он кивнул с довольным видом.

— Небольшая проблема возникает, верно?

— Ну и как ты ее решишь?

Видно, он об этом уже подумал, поэтому ответил без колебаний.

— Для начала я бы опустил стекло в водительской двери. Потом привязал бы кирпич к палке, а другой ее конец высунул бы в окно. Затем я сел бы в машину, завел мотор, вылез бы на небольшой скорости и захлопнул дверь. Затем через окно я бы резко опустил кирпич на педаль газа и отскочил в сторону. — Он усмехнулся. — Тут нужна смелость. И начинать все это надо на значительном расстоянии от вертолета, чтобы машина набрала скорость. А скорость была приличной, судя по разрушениям. Так что в результате пришлось побегать.

— Должен быть более простой способ, — сказал я. — Кто же будет так рисковать своей головой?

— Здесь бесполезно рассуждать о здравом смысле, — заметил Азиз. — Ваша сестра показала мне разгром в гостиной. Дело рук какого-то сумасшедшего. Разве вы его не слышите? Он же орет во все горло:

«Посмотрите на меня, на что я способен, какой я умный». Такого рода типы любят рисковать. Для них это главное в жизни. Они от этого кайф ловят.

— Откуда ты знаешь? — спокойно спросил я. Он только сверкнул глазами.

— Приходилось наблюдать.

— За кем наблюдать?

— Ну, за одним, за другим. — Он неопределенно махнул рукой. — Ни за кем конкретно.

Я не стал уточнять. Все равно не скажет. Но, несмотря ни на что, его точка зрения меня заинтересовала. Уж очень она совпадала с тем, что сказал эксперт по поводу изобретателей компьютерных вирусов, — желание казаться умнее других и чтобы все об этом знали. Всепоглощающее самомнение, которое находит свое выражение в разрушении.

— А может один разрушитель подстрекать другого? — медленно спросил я. На его лице появилось хитрое выражение.

— Когда-нибудь слышали о футбольных фанатах? «Потенциальные убийцы», — подумал я. Я поблагодарил Азиза за то, что он отвез мою сестру.

— Очень милая дама, — сказал он. — Так что в любое время к вашим услугам.

Я потер рукой лицо и попросил Азиза уточнить у Харва насчет заданий на завтра и сказать Изабель и Розе, что я вернусь утром.

По дороге домой я заметил, что у соседа около калитки лежит небольшая стопка кирпичей. Они, наверное, лежат там уже несколько недель, сообразил я. И я их только сегодня заметил.

Я остановил пикап у останков «Ягуара» и посмотрел в отверстие, которое когда-то было окном в дверце со стороны водителя. И верно, там лежал кирпич, вернее то, что от него осталось. Кирпич развалился на три части — кирпичи, они легко бьются. Кирпичная пыль была красноватой, как ржавчина.

«У меня бред», — подумал я.

Ключами, которые Азиз привез от Лиззи, я открыл дом и включил в спальне телевизор, чтобы посмотреть скачки в Челтенгеме.

Сначала я сидел в кресле, потом лег на постель и неожиданно заснул как мертвый. Последняя лошадь уже давно пересекла финишную прямую, а я все спал.

В то утро, в четверг, в день финальных забегов на Золотой кубок в Челтенгеме, который когда-то заставлял мой пульс учащаться, а сердце замирать в надежде, я проснулся от боли во всех суставах и с единственным желанием свернуться в клубочек, и пусть все оно идет прахом.

Но вместо этого, движимый не столько чувством долга, сколько любопытством, я надел чистую рубашку, повязал галстук и поехал в Винчестер, задержавшись на пять минут у Изабель и Розы. Я предложил им использовать время до прихода мастера по компьютерам на составление списка всех тех, кто заходил к ним в офис в течение недели.

Они с недоумением посмотрели на меня. Надо полагать, десятки людей побывали у них за это время, включая водителей. Водители, само собой разумеется, не считаются, сказал я. Включите в список всех остальных и поставьте галочку напротив имен тех, кто был здесь в пятницу. Они сомневались, вспомнят ли. Я попросил их постараться.

Я зашел за Дейвом в столовую и взял его с собой В Винчестер, хотя он и не хотел ехать и все двадцать минут езды пребывал в не свойственном ему молчании.

Как и предполагал Сэнди, следствие по делу Кевина Кейта Огдена много времени не заняло. Следователь, судя по всему, ознакомился с бумагами заранее и не считал нужным тянуть время.

Он сочувственно говорил с худой несчастной женщиной в черном, которая подтвердила, что да, она Лин Мелисса Огден и что да, она опознала в покойнике своего мужа Кевина Кейта.

Брюс Фаруэй рассказал, что вечером в прошлый четверг его вызвали в дом Фредерика Крофта, где он и засвидетельствовал, что Кевин Кейт мертв. Следователь, сверяясь с бумагой, объявил результаты вскрытия — смерть от сердечного приступа, сопроводив свое сообщение целым рядом медицинских терминов, которых никто, кроме Фаруэя, не понял.

Следователь также получил письмо от лечащего врача Кевина Кейта с детальным описанием истории болезни и таблеток, которые ему надлежало принимать. Он спросил вдову, регулярно ли принимал ее муж таблетки. Не всегда, ответила она.

— Мистер... э... Ятц здесь? — спросил следователь, оглядываясь по сторонам.

— Я здесь, сэр, — хрипло ответил Дейв.

— Вы подвезли мистера Огдена в одном из фургонов мистера Крофта, верно? Расскажите нам об этом.

Дейв рассказал всю историю, стараясь быть кратким. Он чувствовал себя неловко и даже вспотел.

— Мы, когда приехали в Чивели, никак не могли его добудиться...

Следователь поинтересовался, не выказывал ли Кевин Кейт каких-либо признаков недомогания до того.

— Нет, сэр. Он ничего не говорил. Мы думали, он спит.

— Мистер Крофт, — обратился ко мне следователь. — Это вы вызвали констебля Смита, когда увидели мистера Огдена?

— Да, сэр.

— Констебль Смит, вы позвонили доктору Фаруэю?

— Да, сэр.

Следователь собрал все бумаги в стопку и безразлично взглянул на присутствующих.

— Настоящий суд постановляет, что мистер Огден умер от естественных причин. — Он немного помолчал и, увидев, что никто не двигается, добавил:

— Это все, господа. Спасибо, что пришли. Вы все проявили похвальную оперативность и здравый смысл в этих печальных обстоятельствах.

Он еще раз сочувственно улыбнулся миссис Огден и удалился. Когда мы выбрались на улицу, я услышал, как миссис Огден безуспешно пытается остановить такси.

— Миссис Огден, — обратился я к ней, — разрешите вас подвезти.

Она задержала взгляд своих подслеповатых глаз на моем лице и, взмахнув руками, нерешительно сказала:

— Мне только до вокзала...

— Я подвезу вас... если вы не имеете ничего против «Фортрака».

По выражению ее лица было видно, что она никогда не слышала о «Фортраке», но согласилась бы и на слона за неимением выбора.

Я уговорил Сэнди подбросить Дейва назад в Пикс-хилл, а сам отправился с миссис Огден, которая хоть и не плакала, но пребывала в явном шоке.