Земля падшего - Елена Черепанова

Глава 9

Клан

Ветер часто меняет направление. Еще чаще меняется настроение города. Утром солнечный и жизнерадостный, он рассвечивает жизнь своих горожан в оранжевую полоску. Вечером, укрывается таинственным серым туманом, как старая дама вуалью, не показывает свое лицо. Ветер стихает и на город опускается смог. Невидимая пелена схватывает окружающие предметы, зажимает дома, душит водителей, выходящих из своих машин. Остановка почти подобна смерти. Движение жизнь.

Жизнь, не оглядывается на нас, она движется. У каждой жизни своя собственная скорость, одна медленно ползет, как телега по разухабистой дороге, другая летит, так что не остановишь. Жизнь, то спотыкается, то останавливается, но иногда, точно взбредет лошади, что тянет она не телегу а лихую колесницу, пускается в полет и погнало. Ухабы и рытвины сливаются в одну сплошную колею, а жизнь несет, точно ветер гонит осенний лист.

Целая неделя прошла для Хейлин в напряженных занятиях, гоняли ее немилосердно, мало было куратора, к пыткам присоединился наставник. Лика никогда раньше, особо не задумывалась о происходящем в городе, на его улицах влюблялись и расставались, дрались и умирали люди, кто-то рождался, кто-то узнавал о смертельной болезни, но все это проходило параллельно, где-то рядом и в то же время, далеко. Осень клонилась к закату. Город все больше давил, стягивал грудь. Еще немного и перетянет шею. Даже небо выступило против людей, придавливало всей своей свинцовой осенней тяжестью. Мышке казалось, что в небе над городом кто-то раскинул сеть, и люди трепыхаются в ней как мелкая рыбка. Иногда, по выходным Лика отправлялась на прогулку, забегала ненадолго к подругам, созванивалась. С каждым днем настроение у людей становилось мрачнее. Может быть, жители ждут прихода зимы. И действительно, скорее бы выпал снег и прикрыл своей чистой белизной осеннее безобразие.

Кот по своему готовился к зиме, запасал силы и продукты. Человеки по всем улицам тащили припасы, закупая картофель, лук, корнеплоды, и перетаскивая их, как хомяки в свои норки. Во многих домах активно закатывали в банки то, что не доделали за лето. Мышка кусала ногти. Денег на длительные припасы не было, и когда будут неизвестно. Тошно и тяжело на душе.

Город-кот щурил сытые глаза и лениво обустраивался в теплоте парящих теплотрасс. По утрам, спеша на остановку автобуса, Лика проходила мимо уродливо торчащих из земли труб, на которых спали оборванцы. Мышка, склонив голову, не поднимая глаз, спешила на занятия. Ненароком думала, что у них в поселке теперь не увидишь лишних людей, все бездомные куда-то исчезли. К подъезду института подъезжали новенькие иномарки. Из них выскакивали холеные молодые люди в верблюжьих пальто от Гуччи и Рабана. Вечером они и те, кто работает на них, заполняли рестораны и клубы. Город нежился в ручьях денег и нечистот. Здесь отмывались колоссальные капиталы и делались новые состояния. Старые заводы работали на полную катушку, перетирая рабочих. Строились новенькие офисы. Там, где одни богатели, другие наоборот скатывались все ниже, пополняя своими телами подворотни. Сытый котяра нежился в грязи, выставив живот и раскинув лапы. Что ему за дело, если кто-то оказался придавленным его тяжелым боком.

* * *

Занятия в институте продолжались с прежней интенсивностью. Служба безопасности решила использовать все, что ей дали по полной программе. Даже, если этим всем была всего лишь девчонка. Хотя, опять же, какая она девчонка. Каждый день в конце занятий Лика плелась в спортивный зал. Физическая подготовка, потом боевые искусства и отчет за день. Боевые искусства именовались в институте культурой тела, тот еще юмор. Но для ее тела это действительно было полезно, можно не думать о фитнесе. Назначение последнего пункта в программе от понимания Лики ускользало.

Зачем вся эта писанина, сплошное доносительство. Кто, кому, о чем говорил, да как на него посмотрел. Единственное, что представляло некоторый интерес, так это попытка описать возможные мотивы поступков коллег. Лика уже не уставала, не было сил. Одно радовало, что-то с их группой не так, не сходится. Декан бесился. Из двух групп практической магии, после зачета по реструктуризации едва наскребли двадцать с небольшим человек. Сто пятая сдавала зачеты по высшей математике и структурной лингвистике. После каждой пройденной темы, им устраивали форменный террор. Латынь Мышке далась относительно легко, а с древнегреческим пришлось повозиться. Лика так и не сумела понять, на кой… они учат эти языки. Если она верно оценила ситуацию, приемы магии, применяемые в гнездах, не имели никакого отношения к этим языкам.

Пришлось снова терзать Вейса. Тот ответил, что институт проходил аккредитацию в России. Чего же она хочет? Базовый курс должен носить академический характер. По крайней мере, с точки зрения функционера от науки. С точкой зрения функционера Лика готова была согласиться, но хотелось еще, иногда дышать и жить. Странно, но вызубренный материал усваивался намертво, видимо после реструктуризации заклинило нервные связи в голове. Парни из группы совсем потеряли совесть и перестали замечать ее присутствие. Мышка связывала это с ее службой в структуре безопасности.

В этот вечер, в конце октября Лика возвращалась домой затемно. В шапке с помпоном и блестящей куртке, ее можно было принять за девочку — подростка. По дороге на остановку, ей нужно было пересечь пустую улицу и проулок. Неожиданно для себя, Хейлин почувствовала, что больше на этой улице не одна. Оглянулась. Напротив нее стояли двое. Из клана, почему-то подумала о них Лика.

Парень, стриженный под ежика с острыми маленькими глазами и узким подбородком, в черных ботинках, брюках и черной куртке все время странно дергал носом, возникало непроизвольное ощущение, что это у него самая чувствительная часть тела. Лика про себя решила, что он похож на крысу. Вот бывает так, смотришь, и сразу видишь, эта дама, вылитая лиса. Это наглый и самодовольный хищник. Этот похож на медведя. Мощного, но в общем то, добродушного. Так вот, перед ней определенно стоял крыс. Если можно так говорить о человеке. Второй был другим, немного повыше ростом, он больше смахивал на приличного, вылизанного заграничного опоссума. В нем не было той жадности, особого голодного взгляда, щемящего стремления урвать. В общем, менее агрессивный, и более зализанный. Но еще более чужой в их городе. Крысы должны быть отталкивающими, решила про себя Хейлин.

— Детка, тихо. Пойдешь с нами, — почти беззлобно сказал опоссум.

— Парни, я на автобус опаздываю, мне это не нравится. — Спокойно огрызнулась Лика. — Отвалите.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});