Сокровенная правда (ЛП) - Олтедж Нева

* * *

Подонок занял спальню моего отца.

Я долго смотрю на большую белую дверь в конце коридора, прежде чем сделать глубокий вдох, повернуть ручку и войти внутрь.

Диего раскинулся на кровати, совершенно голый, держа в мясистой руке свой маленький член и поглаживая его. Увидев меня, он жестом приглашает меня подойти. Я направляюсь к кровати, сглатывая желчь. От одного взгляда на него меня тошнит.

— Я так ждал этого, паломита. — Он улыбается. — Раздевайся и иди сюда. Я готовился к встрече с тобой.

Я останавливаюсь около кровати и начинаю расстегивать джинсы, молясь всем святым, чтобы оказалась права, и он не захочет иметь со мной ничего общего, когда увидит кровь. Забавно, что такой отвратительный, грязный мужчина может считать женщину нечистой, если у нее месячные. Я расстегиваю джинсы и спускаю их вниз, наблюдая за его лицом, затаив дыхание.

— Ты патаскуха! — кричит он, устремив взгляд на мои трусики, а затем вскакивает, схватив меня за предплечье. — Ты сделала это специально? У тебя что, месячные сбились?

Я опускаю глаза, изображая удивление.

— Я не заметила. Наверное, они только начались.

Он смотрит мне в глаза, отпускает мою руку и бьет меня по лицу.

— Надень штаны.

Я натягиваю джинсы и поворачиваюсь, чтобы уйти, но он хватает меня за запястье.

— Куда это ты собралась? Рот-то у тебя не испачкан. — Он ухмыляется, садится на край кровати, раздвигает ноги и тянет меня за руку. — На колени.

Я смотрю на его жалкий член, а затем поднимаю голову, пока наши взгляды не встречаются. Он, вероятно, убьет меня, если я откажусь. Моя смерть разобьет сердце бабушки, но я не буду стоять на коленях и сосать член человека, который убил моего отца. Даже если это приведет к смерти.

Затем опускаю голову, пока наши глаза не оказываются на одном уровне, улыбаюсь и плюю ему в лицо.

— Сам соси свой член, Диего.

Он грозно скалится, бросает меня на кровать и забирается на меня, обхватывая руками мою шею и сжимая. Я задыхаюсь и царапаюсь, пытаясь убрать его пальцы, в то время как легкие горят от нехватки кислорода. Мне это не удается. Зрение начинает тускнеть, перед глазами появляются темные пятна, но я продолжаю брыкаться, пытаясь снять его с себя. Надо было взять с собой нож Сергея. Я уже на полпути к потере сознания, когда он убрал руки с моей шеи, и я глотаю воздух, кашляя. Еще одна пощечина обрушивается на мое лицо, затем еще одна.

— Не могу дождаться среды, — усмехается Диего надо мной. — Месячные или нет, но я трахну тебя на глазах у всех, паломита. Никто не скажет «нет» Ривере!

Я хочу, чтобы ты принарядилась для завтрашней вечеринки. Убедись, что ты хорошо замазала синяки. Не хочу, чтобы люди подумали, что я обращаюсь с тобой не так, как ты того заслуживаешь. — Он смеется.

Я судорожно втягиваю воздух, медленно поднимаюсь с пола и поворачиваюсь лицом к ублюдку, пока он откидывается на спинку кровати с широкой улыбкой на лице.

— Пошел ты, — говорю я, провожу тыльной стороной ладони по рту, чтобы стереть кровь, и направляюсь к двери.

Безумный смех Диего раздается вслед за мной.

Издалека до меня доносятся голоса, но сначала я не различаю слов. Все звучит как приглушенное бормотание. Постепенно голоса становятся все громче и отчетливее. Когда зрение проясняется, Феликс стоит на другом конце гостиной, а по обе стороны от него Роман и доктор.

— Сергей? — Феликс делает шаг ко мне.

— Что?

— Он вернулся. — Он вздыхает и поворачивается к двум другим мужчинам. — Вы должны уйти. Я вам позвоню.

Я жду, пока Роман и док уйдут, затем встаю с пола, морщась от боли в ногах.

— Что случилось?

Последнее, что помню, — это возвращение домой после двух дней езды по городу, с остановками для заправки или поесть, когда я больше не мог игнорировать потребность организма. А потом ничего.

— Я пришел в обед и застал тебя здесь. Ты уже несколько часов смотришь в стену.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Который час?

— Семь вечера.

Что ж, теперь понятно, почему мои ноги словно свинцовые.

— Что здесь делал Роман?

— Он пришел поговорить с тобой. Взял с собой дока на случай, если ты не выйдешь из своего состояния.

— О чем он хотел поговорить?

— Звонил его контакт из Мексики, — говорит он и следует за мной на кухню, пока я иду к холодильнику, чтобы достать бутылку воды. — Он нашел Гвадалупе Перес. Она все еще в комплексе.

— Хорошо. Попробуй достать ей удостоверение личности, которое подойдет для обычного пересечения границы. На это не должно уйти много времени. Я поеду за ней, как только ты его получишь.

— Хорошо. — Он кивает, но продолжает смотреть на меня как-то странно.

Я знаю Феликса уже пятнадцать лет и понимаю большинство его взглядов.

— В чем дело?

— Ангелина вела себя как-то необычно перед уходом?

Я хватаюсь за край стойки и смотрю на белый кафель перед собой, стиснув зубы. Тяжело думать о ней.

— Может быть, немного. Когда я думал об этом, то решил, что это, вероятно, потому что она уже собиралась уходить.

— К ней кто-то подходил?

Я повернулся к нему лицом.

— Нет. А что?

— Потому что она не в Европе. Она в Мексике, Сергей. С Диего Риверой.

— Что?! — Я с силой опускаю стакан, который держу в руках, о стойку, и он разбивается вдребезги, осколки стекла разлетаются повсюду.

— Связной Романа сказал, что видел ее сегодня на обеде, который организовал Диего. Ривера объявил, что они поженятся в среду.

Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, пытаясь прокрутить в голове прошедшую неделю. Ангелина вела себя странно утром, когда исчезла, — значит, что-то должно было произойти до этого. Торговый центр. Она слишком много времени провела в туалете.

— Мне нужно, чтобы ты получил доступ к внутренним камерам торгового центра, куда мы ходили за день до ее ухода.

— Конечно. Я возьму свой ноутбук.

* * *

Я всматриваюсь в черно-белую фотографию женщины, которую Феликс вытащил из полицейского протокола. Затем перевожу взгляд вправо, где на снимке с камеры видно, как та же женщина выходит из туалета торгового центра всего за несколько минут до того, как оттуда вышла Ангелина.

— Хуана Ортис, — произносит Феликс. — Доказательств нет, но в заметке в отчете говорится, что ее подозревают в работе на Диего Ривера.

— Они, вероятно, угрожали Ангелине, что убьют ее бабушку. Почему, черт возьми, она ничего не сказала?

— Я не думаю, что они угрожали ее бабушке, Сергей. Смотри. — Он показывает очередную запись. Другой конец того же коридора. Хуана подходит к двум мужчинам, стоящим у торгового автомата, кивает, и они уходят.

— Я проверил и другие камеры, — говорит Феликс, снова показывая запись, на которой Хуана выходит из туалета. — Они стояли в пятидесяти или около того футах прямо за тобой. Тот, что повыше, прятал пистолет под курткой. Это видно с другой камеры. Обрати внимание на то, куда смотрит Ангелина сразу после выхода.

Он проигрывает видео и увеличивает изображение на двери в туалет. Камера, вероятно, установлена рядом, потому что, когда Ангелина выходит, я отчетливо вижу ее испуганное лицо, когда она смотрит выше и через мое плечо, прямо в ту сторону, где стояли мужчины. Ее взгляд блуждает по мне, затем на мгновение возвращается к головорезам, прежде чем она направляется в мою сторону.

— По-моему, они угрожали убить тебя, — говорит Феликс.

Я смотрю на приостановленную запись, неотрывно следя за испуганным лицом Ангелины, и улыбаюсь.

— Я убью их всех.

* * *

Я убираю последнее оружие в потайное отделение в полу машины, закрываю багажник и свистом зову Мими, которая спускается по ступенькам и запрыгивает на заднее сиденье. Сажусь за руль и закрываю дверь. Я только потянулся к замку зажигания, когда пассажирская дверь открывается и Феликс забирается внутрь.

— Куда это ты собрался? — спрашиваю я.